Джек взял с тарелки печенье, на выбор были «Бурбоновый палец», «Гарибальди» и «Солодовое молоко». Мэри знала, что он их ненавидит, и положила бы на тарелку розовую вафлю, пончик с джемом и шоколадный дижестив. Он почти не замечал ее, когда она была здесь, но сейчас глубоко ощущал ее потерю. Без нее «Баттерли» уже не работал так, как раньше, словно машина, которая функционировала безупречно и в которой все шестеренки получали по своим заслугам, пока не иссякло масло и не обнаружился настоящий мастер.
В дверь постучали. За мгновение до этого в кабинет вошли сиськи Кимберли. Джек постарался не смотреть на них, но это было трудно, поскольку они занимали большую часть кабинета.
– Кто-то только что принес посылку для тебя, – сказала она и поставила ее на стол.
Он уловил резкий запах недавно нанесенных духов, тяжелый и удушливый. Аромат Мэри был легким, как летний цветочный сад в теплый спокойный вечер. Забавно, но он даже и не подозревал, что помнит его так отчетливо.
– Спасибо, Кимберли. Хороших выходных.
Но Кимберли не ушла, а продолжала нависать, пока он не оторвал взгляд от экрана и не посмотрел на нее.
– Э-э-э, я просто хотела спросить, могу ли я занять эту должность на постоянной основе? – произнесла она. – Ведь Мэри оставила тебя в беде.
Он почувствовал небольшую вспышку раздражения от имени Мэри и решил в тот же момент что-то предпринять, раз уж представилась такая возможность.
– Почему бы тебе не присесть? Я хочу провести с тобой интервью, – сказал Джек.
– Правда? – Кимберли улыбнулась, и Джек подумал, что ее рот до странного похож на почтовый ящик.
Она села в кресло по другую сторону его стола, одернула юбку, выпрямила спину, готовая убедить Джека в своей пригодности.
– Итак, – начал Джек, – мы можем пропустить многие предварительные вопросы и сразу перейти к сути дела. Как долго ты работаешь на «Баттерли»?
– Четыре года и три месяца. Изначально я пришла из агентства на неполный рабочий день, но почти сразу же была принята на постоянную работу.
– И в чем ты видишь разницу между работой на меня и работой в сфере финансов?
– Я квалифицированный специалист по связям с общественностью, – ответила она, как будто это было само собой разумеющимся. – Я долго ждала вакансии в выбранной мною области. Я хочу делать то, чему меня учили. У меня есть квалификация по машинописи и стенографии, я умею набирать текст с аудиоисточника и вести дневник. Я могу работать как самостоятельно, без необходимости контроля, так и в команде. И поскольку, когда твой постоянный помощник отсутствует, ты просишь меня лично замещать его в таких случаях, легко предположить, что мои услуги удовлетворяют твоим строгим стандартам.
«Очевидно, Кимберли заучила это наизусть, готовясь к подобному диалогу», – подумал Джек.
– Значит, ты считаешь себя командным игроком, – произнес Джек, постукивая ручкой по столу. Он обратил все свое внимание на этот пункт и ощутил, как внутри него закипает пузырь озорства.
– Конечно же, да. И я была бы прекрасным представителем компании.
«Прямо в мои руки», – подумал Джек.
– А если бы я… например, попросил тебя найти подходящий подарок для клиента, чтобы произвести на него впечатление, как бы ты справилась с этой обязанностью?
Кимберли засияла, отбросив назад через плечо недавно подкрученный локон.
– Я была бы очень уверена в себе. У меня хороший глаз на качество, и я люблю ходить по магазинам.
– А как насчет… кого-то внутри компании? Например, важного сотрудника?
– То же самое, – сказала Кимберли. – Я бы сделала осознанный выбор продукта в соответствии с человеком.
– Тогда ты не стала бы покупать убогий, оскорбительный подарок для женщины, которой чуть за двадцать?
Пауза.
– Не думаю.
Улыбка уже не такая уверенная.
– Или покупать ей флакон духов для старушек, тартановую сумку для покупок, квадратный платок для нее или… желейные фрукты?
Лицо Кимберли из фарфорового превратилось в светофорно-красное, быстрее, чем его мазерати разгонялся с нуля до шестидесяти.
Джек продолжил.
– А если сотрудник переживает особенно тяжелый период в личной жизни и я прошу тебя отправить ему электронное письмо с вопросом, не скажет ли он, когда вернется на работу? Тут нужно помнить о деликатности ситуации, чтобы он не сомневался, что мы заботимся о его благополучии… Мне продолжать?
Кимберли сглотнула, раз, два, открыла рот, чтобы сказать, снова закрыла его, продолжая краснеть.
– Я думаю, нет. Я должен абсолютно доверять личному помощнику, как я доверял Мэри. Понимаешь, Кимберли, я не могу сказать тебе, насколько Мэри была хороша в своей работе, насколько блестяща, насколько идеальна, потому что она старалась изо всех сил. И я этого не замечал, пока она не ушла. Иронично, не правда ли? Она была слишком ценна, но ее подвели в «Баттерли», и я бы не хотел, чтобы это снова случилось с кем-то из моего персонала. Я несу ответственность за то, что не написал ей сам, когда умер ее отец, или не покупал ей подарки на Рождество, которые отражали бы ее ценность, вместо того чтобы оставлять это кому-то другому, кому-то, кто поставил свои цели выше долга передо мной. В обоих случаях с моей стороны было совершенно неправильно делегировать полномочия, но все же… Думаю, ты догадываешься, к чему я веду. Хороших выходных. Ты вернешься в финансовый отдел в понедельник, а я организую временного сотрудника, который будет замещать тебя, пока я не найду постоянную замену Мэри. Не думаю, что ты – то, что я ищу.
Кимберли встала, ее лицо покраснело еще больше. Джек думал, такое просто невозможно. Она выглядела не иначе как редиска с высоким кровяным давлением, и он, похоже, поставил крест на ее походке от бедра.
Джек улыбнулся, когда дверь закрылась. Если бы только Мэри была здесь, чтобы увидеть этот момент, который принадлежал ей по праву. Если бы только она могла почувствовать сожаление, которое сидело в нем, словно зазубренный валун, и насладиться своей местью ему. Он должен был встать рядом с той снежной бабой и сказать: «Послушай, Мэри, я не хочу, чтобы ты уходила на другую работу, потому что ты самый умный, самый интуитивный, самый лучший человек, которого я знаю, и я не могу даже думать, что тебя не будет в моей жизни. Я хочу, чтобы ты согласилась на огромную прибавку к зарплате, ведь ты ее более чем заслужила, и, более того, я хочу пригласить тебя на ужин, поскольку, я думаю, ты чертовски великолепна, и я жалею, что не поцеловал тебя, когда мы пели колядки».
Но он не сделал этого, он пожал ей руку и пожелал всего хорошего. Его голова упала на руки, и он громко застонал. Ну и тупица.
Ему было интересно, что она делает сейчас, как ей работается у Бридж, которая и сама когда-то была личным помощником, ведь она признает ее достоинства, не заставляя ждать. Он вздохнул, вышел из своего макбука и вспомнил о посылке, которую принесла Кимберли. Это была прямоугольная коробка, завернутая в коричневую бумагу, с адресом, написанным от руки красивым почерком. Открыв ее, Джек обнаружил приклеенную к коричневой коробке записку с изображением золотого рыцаря верхом на коне и надписи «Барберри»[96] под ней.
Дорогой Джек
Я надеюсь, что это письмо застало тебя в добром здравии.
Боюсь сообщить тебе, что мой замечательный Чарли скончался в тот день, когда мы все покинули Фигги Холлоу. Он ушел во сне, его конец был мирным, счастливым, но слишком ранним.
Его похороны состоятся 25 января в 11 утра в церкви Таквитта (дресс-код: черный и нарядный), и мне бы очень хотелось, чтобы ты был там с нами.
Чарли попросил меня послать тебе подарок, чтобы ты им пользовался, а также еще один – чтобы ты его прочитал. На титульном листе есть примечание. Еще одно из его «Правил жизни от человека, который жил хорошо», а он действительно жил очень хорошо, Джек.
Твое присутствие 25-го числа станет светлым пятном в этот темный день, и я очень надеюсь, что ты сможешь прийти и шестерка из Фигги Холлоу сможет воссоединиться в последний раз.
С наилучшими пожеланиями,
Робин (и Чарли) хх
Джек испустил заметный вздох огорчения. Новость, конечно, не была неожиданной, но все-таки он надеялся, что Чарли все еще с Робином, доживает свои последние дни в комфорте и доброте.
Открыв коробку, он обнаружил сложенный кашемировый шарф с повторяющимся рисунком рыцаря на коне. Поверх него лежал экземпляр «Доводов рассудка», старый и потрепанный, тот, который он принес из своей комнаты в канун Рождества, чтобы Чарли мог его почитать. Он открыл книгу на титульной странице и прочел.
Любовь – дело рискованное и пугающее. Что, если не получится? Но, боже мой, ЧТО, ЕСЛИ ПОЛУЧИТСЯ? Будь храбрым, как рыцарь, в вопросах любви, мой дорогой Джек, и прочитай эту книгу от корки до корки, чтобы получить руководство.
С моими самыми добрыми пожеланиями,
Твой друг
Чарли Глейзер хх
Джек не читал такие книги, но эту решил почитать, ради Чарли. Может быть, он поймет, почему они с Мэри так горячо обсуждали ее. Опять Мэри. Все дороги вели к Мэри.
Блокнот с самородками мудрости Чарли лежал в ящике его стола. Время от времени он слышал их голосом Чарли: «Соответствуй требованиям своих требований». А фраза о кораблях в гаванях прямо отпечалась в его сознании.
Джек закрыл кабинет, он не собирался возвращаться до понедельника. Он отключал телефон, обедал в субботу с Романом и Джорджи, мотался по антикварной ярмарке в воскресенье. Он приехал на своем мазерати, припарковался перед своим роскошным домом мечты, открыл входную дверь и включил свет. В последнее время это место казалось совсем пустым, в нем было столько эха. Красивый, но одинокий дом, похожий на него самого. Джеку хотелось, чтобы у него был тот, с кем он мог бы разделить его, разделить себя. Но из головы не шли Мэри Паджетт, ее сине-зеленые глаза и радость жизни, витавшая вокруг нее, словно лучшие Духи.