Люк и Бридж стояли вместе с остальными в благоговении и восторге: снег шел так сильно, словно в небе кто-то разорвал гигантскую подушку и вытряхивал на них гусиный пух.
Люк обернулся на секунду, а затем предупредительно толкнул Бридж.
– Думаю, что ты, возможно, только что потеряла свою новую помощницу, – сказал он.
Бридж оглянулась и увидела Джека и Мэри в тесном объятии, их тела прижались друг к другу, и они целовались, как подростки, не обращая внимания ни на что, кроме их волшебного снежного мира на двоих.
– Аллилуйя, – провозгласила она.
Следующее Рождество
Эпилог
Мэри отклеила марку первого класса и прицепила ее в угол конверта с рождественской открыткой Робина. Она надеялась, что с ним все будет хорошо, это было первое Рождество без Чарли. Они часто звонили друг другу, разговаривали, и, судя по всему, у него все было хорошо. Но еще Робин мог похвастаться просто фантастическим кругом друзей, которые присматривали за ним и заботились о нем. Рождество он проводил с племянником Чарли Рубеном, который, по словам Робина, был виртуозом на кухне. Рубен собирался произвести впечатление, поскольку готовить он будет и для Бридж тоже.
Они с Рубеном встречались с тех пор, как впервые встретились на похоронах Чарли. «Любовь с первого взгляда», – сказала Бридж, что было примерно так же ожидаемо, как внезапная снежная буря. После этого она несколько дней ходила в обморочном восторге, не говоря уже о неуверенности в себе, но именно это и делает с людьми новая любовь – заставляет их жить в этой неопределенности на острие ножа, в сонном предвкушении, в попытках угадать, о чем думает другой. Ритуал посвящения; и, когда люди успокаивались, по иронии судьбы они снова жаждали этой пьянящей фазы. Как мастерски выразилась Энн Эллиот в «Доводах рассудка»: «Когда боль наша минет, память о ней уже очарована воспоминанием».
Мэри знала это не понаслышке, ведь она слишком долго терпела Джека, но потом настала его очередь. В этот раз карты были у нее на руках. Она знала о своей влюбленности, а он, к счастью, не знал, что она сохла по нему четыре года; настало его время поработать и поволноваться, чувствует ли она то же самое, понапрягаться из-за неопределенности и соответствия.
Она подумала, что Бридж могла бы рассердиться на нее за то, что она все испортила и уехала так скоро после своего перехода к ней на работу, но Бридж не могла повести себя более любезно. Хотя она и заставила Мэри пообещать не становиться вновь просто помощницей Джека. Поэтому она вернулась в «Баттерли» в качестве «исполнительного директора офиса» – это была недавно созданная должность без каких-либо обязанностей, поэтому у нее был карт-бланш на все, чтобы сделать вакансию такой, какой она захочет. Вначале она решила потратить внушительные деньги на обновление офисов: новые столы, краска, ковролин, жалюзи, напольные покрытия. Она обновила и столовую удобными столами и стульями, и, хотя Эдна отказалась покинуть командный пост в своем люке, она разрешила установить в своем логове посудомоечную машину. Теперь, когда Мэри сидела на совещаниях, кто-то другой записывал протоколы и подавал чай. Кимберли же решила использовать свои таланты в другом месте и подала заявление об уходе.
Робин собирался приехать, чтобы встретить Новый год вместе с ними, как и Бридж. А если Бридж приедет, Рубен тоже, потому что они не могли оторваться друг от друга и были идеальной парочкой: она заставляла его много смеяться, а он превращал ее в обезумевшую влюбленную. Бена пригласили, но он не смог присоединиться к ним, так как уехал в круиз на Багамы с компанией приятелей – авторов «Полуночной луны». Джек пригласил Люка и Кармен, но они захотели праздновать дома в тишине с Хорхе Фелипе Палфриманом, самым великолепным ребенком в мире. У него были оливковая кожа Кармен, светлые волосы Люка и самые голубые глаза.
Они видели Люка довольно часто, поскольку компания «Мальчик-саженец» заказала их линейку веганских фруктовых булочек. В планах были веганские сырные (с красным сыром, а не с белым) и другие вкусы, с которыми еще предстояло определиться. С учетом заказов от «Мальчика-саженца» и удвоения заказов миссис Анмицу производство «Баттерли» достигло двух с четвертью миллионов булочек в день. И, благодаря ловким переговорам по видеоконференции, у них теперь было четыре дистрибьютора в США и два в Австралии. Половину этих сделок заключили при посредничестве Мэри.
Мэри переехала к Джеку в прошлом месяце. Он очень полюбился ее семье, им нравилось, как уважительно он к ней относится. Шон поверить не мог, что ей удалось заставить шикарного «парня из Ипанемы» не только не пройти мимо, но и присесть с ней на пляжное полотенце, намазать ее спину кремом и купить ей мороженое. В эти дни Джек часто улыбался, и Мэри понимала: эта улыбка появилась благодаря ей. Теперь она была уверена, что любая заслуженная слава принадлежит ей.
Она потерпела поражение в единственном деле, которое хотела выполнить до отъезда от Бридж, а именно – выяснить, кому принадлежит Фигги Холлоу, потому что Бридж хотела выкупить его. Епархия Йорка сказала, что он принадлежит «Английскому наследию», «Английское наследие» указало на церковь. Никто, похоже, не знал. Она пыталась обратиться в Земельный кадастр, но они не торопились даже с простыми запросами, не говоря уже о таких сложных. Тогда Бридж отправилась туда сама, чтобы лично обо всем расспросить. Она надеялась, вдруг местная ферма Холлибери, снабжавшая гостиницу продуктами, сможет пролить свет на этот вопрос, но, к своему ужасу, узнала, что ферму снесли много лет назад, а на ее месте теперь стоит жилой комплекс.
Бридж рассказала ей, что когда она вернулась в Фигги Холлоу, то не узнала его, в этом месте теперь было бы невозможно укрыться. Гостиница стояла совершенно заброшенная, церковь – разрушенная и без крыши, коттеджи – просто камни, держащиеся вместе благодаря удаче и попутному ветру, а мост через ручей обвалился. Все это находилось слишком далеко, чтобы реставрировать, не потратив при этом целого состояния. Фигги Холлоу больше не напоминал то живописное место, каким она его помнила. После этого она перестала пытаться выяснить, кому он принадлежал; по ее словам, он как будто бы не хотел, чтобы его покупали. Кроме того, в этом году ее энергия ушла на другое.
Произошло столько всего, что прошлое Рождество казалось целой жизнью. Они все так изменились за то время, когда были заперты в старой гостинице с кучкой незнакомцев. Жизнь Робина теперь была совершенно другой, и он делал осторожные шаги в новом направлении. Бридж и Люк находились в состоянии спокойного перемирия; она предложила ему выгодную сделку по покупке земли, чтобы он мог открыть еще одну фабрику, и она больше не притворялась, будто у нее был фальшивый жених, ведь у нее был настоящий. Рубен удивил ее кольцом на день рождения, с настоящим бриллиантом – Чарли бы точно одобрил. И если то, что Мэри случайно обнаружила спрятанным в ванной комнате Джека, принадлежало ей, то и ей самой недолго осталось ходить с обнаженным четвертым пальцем левой руки. Она репетировала свое самое искреннее удивление. Подарок был определенно лучше, чем желе из фруктов.
Мэри Паджетт считала, что ее отец мог бы очень гордиться ею, глядя сверху на то, каким человеком она стала: в семье все ее любили, но она оставалась папиной дочкой. Теперь она больше не та юная девушка, беспомощно кувыркающаяся в море безответной любви, ведь в наши дни любовь очень часто возвращают. Она всегда была правильной и способной, одной из реальных Энн Эллиот, но теперь она стала женщиной в конце книги, воссоединившейся со своим лихим капитаном Уэнтвортом, и ее сердце ликовало. И вместе они поднимали якорь, отплывали на своем корабле от безопасной гавани и брали курс на поиски того, что они когда-либо надеялись найти.
Благодарности
Никогда не взрослейте настолько, чтобы перестать верить в волшебство…
Простите меня за несколько неточностей в этой книге. Во-первых, не существует лекарства «Оксикофин» – это сплошная выдумка. Я помню, как читала, что Стивен Кинг придумал «Новрил» в «Мизери», и если это было сработало у него, то должно сработать и меня. А еще я могла немного приврать про погоду. И нет никакой трассы А7501 (которая как бы «затерялась» на обратном пути).
Сэра Колина с Касл-стрит не существует, на него меня вдохновил очень забавный граф Артур Стронг, который вернул меня к радости радиопередач.
И «Дома Перьев» тоже не существует. Их дневники в любом случае слишком дорогие.
Приношу извинения любителям желе из фруктов. Если бы мы могли придумывать свои собственные планеты, моя была бы полностью лишена этих чудовищ и марципана.
Итак, к «спасибо» за эту книгу. С чего бы начать с таким количеством людей, которые заслуживают самой высокой оценки? Мне всегда везло на хороших редакторов, которые помогают сделать из свиного уха шелковый кошелек. Мой редактор Салли Партингтон выглядит все более мрачной с каждым разом, но до сих пор она ни разу не отказалась работать со мной, и я ей за это очень благодарна. В следующий раз мне придется подлить ей джина или крафтового пива, но я очень рада, что этот метод работает. Мой редактор в Simon & Schuster Клэр Хей говорила, чего в рассказе не хватает, где он силен, и я безоговорочно доверяю ее указаниям – спасибо вам большое, вы обе замечательные женщины.
Команда в моем издательстве так талантлива, преданна и трудолюбива. Они приходят на помощь каждый раз: маркетинг, распространение, плакаты, дизайн, обложки. Спасибо Иену Чепмену, Сюзанне Бабоно, Хейли Мак Муллан, Саре-Джейд Вирт (она также делает джин – будьте с ней начеку, я буду!), Ричу, Джилл, Джо, Джесс, Дому, Пипу и такой способной Элис Роджерс, которая никогда не упускает ни одной мелочи. Я очень признательна вам всем и каждому и надеюсь, что никого не пропустила.