— Но ты мне соврал!
— Я тебе не врал. Когда мы отправлялись в экспедицию, то сами не знали, что найдём под горой. Я просто не сказал тебе всей правды.
Николас обвёл взглядом спутников отца, чьи фигуры грозно темнели на фоне костра.
— Папа, они тебя заставили? — тихо спросил он, цепляясь за последнюю надежду.
Андерс расхохотался, остальные подхватили его смех, и громкий гогот заметался среди безмолвных сосен.
Джоэл удивлённо моргнул.
— Нет. Никто меня не заставлял.
— Скажи ему, Джоэл, — вмешался Андерс. — Скажи, что случилось на самом деле.
Джоэл кивнул, нервно посмотрел на сына, сглотнул и наконец произнёс:
— Если честно, Николас, это была моя идея. Когда Андерс позвал меня в экспедицию, я сказал, что нужно привезти королю настоящего, живого эльфа.
Николас не верил своим ушам. Слова отца обжигали, как уксус, выплеснутый на свежий порез. Его отец оказался похитителем. У большинства людей уходят годы на то, чтобы повзрослеть, но Николас расстался с детством за секунду, прямо посреди холодного зимнего леса. Узнать, что твой отец — совсем не тот человек, каким ты его представлял, — это любого вынудит повзрослеть.
— Как ты мог? — только и спросил обескураженный Николас.
Джоэл тяжело вздохнул. Нет, и в самом деле тяжело, будто на сердце у него лежал большой груз.
— На кону огромные деньги, сын. Три тысячи монет. На них можно купить корову. Или… или свинью. В следующем году мы отпразднуем Рождество как следует. У нас с Карлоттой никогда не было настоящего Рождества. Я куплю тебе дорогие игрушки.
— Или унитаз! — прогудел Аарту откуда-то из глубин бороды.
Джоэл не обратил внимания на своего тупоумного товарища:
— Я смогу купить лошадь и новую повозку. Мы поедем в город, а люди будут смотреть, восхищаться и завидовать нашему богатству.
У Николаса внутри всё закипело от злости.
— Но зачем? Я не хочу, чтобы люди нам завидовали! Я хочу, чтобы они были счастливы!
Джоэл оглянулся на спутников, которых разговор отца с сыном порядком забавлял. Раздражённо нахмурившись, он повернулся к Николасу.
— Сынок, пора тебе открыть глаза и понять, в каком мире ты живёшь. Уж я-то знаю, благо я не ребёнок — в отличие от тебя. В нашем мире каждый за себя. Никто о тебе не позаботится, всё приходится делать самому. Чем я и занимаюсь. Никто никогда не был ко мне добр. Никто не дарил мне подарков. Каждое Рождество я плакал, потому что ничего не получал. Другим детям родители дарили хоть что-то. Но не нам с Карлоттой. Зато на следующий день рождения, на следующее Рождество я куплю тебе всё, что захочешь…
Николас снова посмотрел на клетку и закованного в цепи эльфёнка.
— У меня были санки. А ещё ты и Миика. И моя кукла-репка. Мне больше ничего не было нужно для счастья! — воскликнул он.
— На следующее Рождество ты мне скажешь спасибо, — уверенно произнёс Джоэл. — Сейчас-то уже поздно, но в следующий раз я не подведу тебя с подарком. Вот увидишь. Обещаю.
— Нет, — твёрдо сказал Николас. Это слово, словно ключ, запечатало его разум. Он не позволит себе даже намёка на слабость.
— О чём ты, сын? — поднял брови Джоэл.
Николас глубоко вздохнул, словно хотел вместе с морозным воздухом вобрать в себя храбрость.
— Нет, — повторил он. — Я заберу Малыша Кипа обратно в Эльфхельм. Я отвезу его домой.
Мужчины вокруг снова загоготали, и Николас задрожал от страха и гнева. Человек в куртке из оленьей кожи оборвал смех и сипло рыкнул на мальчика:
— Даже не думай! Ну-ка, Тойво, образумь мальца.
Тойво вновь поднял арбалет и хмуро сплюнул на землю.
Джоэл покосился на оружие, направленное в грудь сыну.
— Прости, Николас, но ты его никуда не заберёшь. Куча золота на дороге не валяется.
— Папа, если ты любишь меня больше, чем деньги, помоги! Пожалуйста, папа. Игрушки — это здорово, но добрым быть куда лучше, чем богатым. Ты никогда не будешь счастлив, помня, что сделал.
— Я жил в маленькой хижине, рубил деревья от рассвета до заката и тоже не был особенно счастлив, — сказал Джоэл, кривясь, как от боли. — Зато, если всё пойдёт по плану, я узнаю другую жизнь.
Николас сокрушённо покачал головой. По щекам мальчика бежали слезы, и он ничего не мог с этим поделать. Слишком сильные чувства его обуревали: злость, страх, разочарование. Отец, которого он так любил, украл эльфёнка из родного дома и запер в клетке.
Вытерев глаза кулаком, Николас подумал о том, что сказал Отец Топо Малышке Нуш: «Мы не должны позволять страху управлять нами».
— Давайте вернём эльфа домой, — громко произнёс Николас, обращаясь к стоявшим вокруг клетки мужчинам. — Эльфы обрадуются и, возможно, даже наградят нас. Малыша Кипа нужно вернуть семье.
— Да они нас убьют! — с непоколебимой уверенностью отозвался Андерс, поправляя лук и колчан со знакомыми стрелами. — Послушай, мальчик, почему бы тебе не пойти с нами? Повидаешь короля!
— Ну уж нет, он только всё испортит, — проворчал мужчина в оленьей куртке.
— Помолчи, Томас, — приструнил его Андерс. — Это же сын Джоэла. Давай, приятель, решайся.
На краткий миг Николас представил, как идёт по королевскому дворцу и встречает короля Фридриха. Он знал его величество по профилю на монетах и фигурке на витрине магазина игрушек.
У короля был большой нос, выдающийся подбородок, великолепная корона и роскошные одежды. А во дворце, наверное, всё сделано из золота. Даже стены и потолок. Было бы чудесно на это посмотреть. Но поступить правильно куда чудеснее.
— Пойдём с нами, сын, — смягчившись, позвал его Джоэл. — Не глупи. Андерс дело говорит. Это будет настоящее приключение. Рождественское приключение! Андерс научит тебя стрелять из лука, ну разве не здорово?
— А то! — поддакнул Андерс. — Поможешь мне подстрелить оленя, а потом я покажу, как готовить его на огне. Мы тут каждую ночь едим свежее мясо. Тебе, я вижу, не помешает хорошенько подкрепиться, а лучшая еда — та, что добыл сам. Я в пути подстрелил оленя, но он умчался в лес прежде, чем я успел его добить. Пока достал вторую стрелу, его и след простыл.
Николас вспомнил стрелу с серым оперением, которая торчала из ноги Блитцена. Он знал, что олень скоро пойдёт его искать. И тогда эти высокие плечистые мужчины снова попытаются его убить и приготовить из него жаркое. Он посмотрел на испуганного Малыша Кипа, который не сводил с него своих необычайно больших глаз. За всё это время эльфёнок не произнёс ни слова, и Николас впервые в жизни возненавидел отца.
Он повернулся к людям, стоявшим посреди заснеженного леса. Чёрные тени в синей ночи. Похитители эльфят. Убийцы оленей. Николасу было страшно, но его переполняла решимость.
— Всё будет хорошо, Малыш Кип. Я вытащу тебя отсюда — и верну домой.
Глава 23
— Попридержи оленей, мальчик! — прикрикнул на него кто-то, но Николас даже не стал выяснять, кто именно. Он целиком сосредоточился на железных цепях, которыми Малыш Кип был прикован к клетке.
Отец схватил его и попытался оттащить в сторону.
— Пойдём, Николас, ты нас обоих позоришь! — прошипел он.
— Давайте его тоже засунем в клетку, — предложил Тойво.
— Мы не можем посадить мальчика в клетку, — урезонил его Андерс.
— Уже посадили! — возмутился Николас. — Или эльф не считается?
— Конечно, не считается, — твёрдо ответил Джоэл. — Он же эльф. Ты сам сказал, что эльфы бросили тебя в тюрьму. Помнишь?
Николас вспомнил Отца Водоля, его трясущуюся от ярости бороду и то, как страшно ему было.
— Да, но…
Но что? На миг Николас задумался, что же он делает. Почему его так волнует судьба какого-то эльфа? Потом он заглянул в клетку. Малыш Кип весь дрожал, лицо его сморщилось от слёз.
— Ты же эльф! — торопливо прошептал Николас. — Ты умеешь колдовать. Используй свою магию!
— Не могу! — заплакал Малыш Кип. — Это невозможно!
— Эй, тебе нельзя говорить такие слова. Ты ещё слишком мал, чтобы ругаться.
Малыш Кип склонил голову набок и посмотрел на мальчика. Николас понимал, что просит его слишком о многом. Ведь Малыш Кип был и в самом деле маленьким. Возраст эльфа на глаз определить непросто, но Николас сомневался, что этому эльфёнку больше пяти лет. Может, он ещё не научился колдовать. А даже если научился, собрать силы на одно ясное, чёткое желание тоже нелегко. Уж Николас-то об этом знал. Само по себе волшебство бесполезно. А сделать невозможное возможным куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Эльфёнок закрыл глаза и выпрямился. Люди вокруг издевательски захихикали.
— Сегодня канун Рождества, — напомнил Николас. — Чувствуешь? В воздухе разлито волшебство. Давай же, Малыш Кип. Используй чудовство! Ты сможешь.
— Нет, — прохныкал эльфёнок. — Не смогу.
— Сможешь, — настаивал Николас. — Я в тебя верю. Ты эльф, ты сможешь.
Малыш Кип засопел от усердия.
— Пойдём, Николас. Довольно! — сказал Джоэл, снова хватая сына за руку.
Из клетки послышалось странное звяканье. Малыш Кип так расстарался, что стал пунцовым от напряжения. И вдруг: клац!
Николас увидел, как одна цепь на руке малыша лопнула, словно была не из железа, а из ниток. За ней лопнула вторая и третья, и наконец осталась всего одна.
— Давай, Малыш Кип! У тебя получается!
— Эй, смотрите! Эльф собрался бежать!
— А ну прекрати колдовать, уродец ушастый! — рыкнул Тойво. — Или получишь стрелу промеж глаз.
Тойво вскинул арбалет и наставил его на эльфёнка.
— Вот уж нет! — отозвался Малыш Кип, что для людей прозвучало как «калабаш анимбо».
— Хватит нести тарабарщину! — прикрикнул Тойво.
Где-то наверху птица сорвалась с ветки и улетела, шумно хлопая крыльями.
— И что мы будем делать с мёртвым эльфом? — осадил арбалетчика Джоэл.
— Мёртвый всяко лучше сбежавшего, — отмахнулся Тойво. — Ещё раз дернётся — и я его точно пристрелю.
Николас быстро вырвался из хватки отца. Сейчас он совсем не чувствовал себя его сыном. Задыхаясь от страха, мальчик кинулся к клетке. Он закрыл собой Малыша Кипа и посмотрел в глаза Тойво. Те были чёрными, как ночь, и, казалось, не ведали сомнений.