Кроме них с Капитаном Сажей, на улице была только одна старушка, продававшая жареные каштаны. Её лицо показалось девочке добрым.
— Простите, мисс… — обратилась к женщине Амелия.
— Привет, привет, девочка, — ответила та, улыбаясь ртом, полным коричневых зубов. — А вы с котом не должны сидеть в такой час дома?
Амелия почувствовала, как в неё с новой силой вгрызаются тоска и холод. Она крепче прижала к себе Капитана Сажу.
— Эм-м, дело в том, что нам некуда идти.
Торговка каштанами перестала толкать тележку и посмотрела на Амелию.
— У вас нет дома? — Она чихнула. — Ох, батюшки.
— Да. Во всяком случае, такого, куда можно вернуться. — Амелия бросила взгляд через плечо. — И за нами гонится мистер Мор.
— Работный дом — не место для такой девчушки. Уж точно не его!
Женщина снова чихнула.
— Можно мы с котом переночуем у вас? — взмолилась Амелия.
Торговка каштанами опустила глаза.
— Боюсь, не получится, милая… Я не могу долго находиться рядом с кошками. У меня от них странно свербит в носу. Вот почему я чихаю. Дай-ка подумать, дай-ка подумать… Беги к старой миссис Добрингс. Ты найдёшь её у собора Святого Павла. Душа у неё самая что ни на есть светлая. Скажи, что тебя прислала Бесси Смит. Это я, Бесси Смит. Миссис Добрингс приглядывает за такими девочками… Может, продавать спички — и не лучшая работа, но всяко приятней, чем мастерить их в Работном доме мистера Мора. Ты уж мне поверь.
— Спасибо! — сказала Амелия.
— На вот, милая, возьми, — окликнула её торговка, выуживая из тележки несколько тёплых каштанов. — Подарок на Рождество.
Но времени уже не осталось. Амелия увидела, как из-за угла вынырнула длинная тень. Длинная тень худого человека с тростью. Она сразу поняла, кто это.
— Простите, мне пора, — сказала она торговке и побежала.
— Ох, ну удачи тебе тогда, девочка!
Глава 13
Хотя голые ноги Амелии уже болели от бега по тёмным заснеженным улицам, она упорно прокладывала путь вперёд, уворачиваясь от подвыпивших гуляк и тёплого содержимого ночных горшков. Наконец перед ней выросла громада собора. Купол Святого Павла напоминал огромную самонадеянную луковицу. Полуночная служба только что завершилась, и прихожане покидали церковь. Амелия старательно выглядывала в толпе кого-нибудь, похожего на миссис Добрингс (как она её себе представляла), но тщетно.
А потом она в буквальном смысле врезалась в полицейского, одетого в синюю форму. Когда Амелия была маленькой, на улице почти не встречались полицейские, тем более в такой красивой форме. Но теперь они были повсюду. Тот, с которым столкнулась Амелия, носил пушистые усы. Они были столь внушительными, что, казалось, это лицо выросло вокруг усов, а не наоборот.
— Простите, сэр, — сказала Амелия.
— Здравствуй, девочка, — ответил констебль. — Куда ты идёшь?
— Я ищу миссис До…
Но прежде чем Амелия успела закончить, её перебил знакомый голос.
— Всё в порядке, констебль Нюхлз. Она со мной.
Амелия обернулась и испуганно вскрикнула. Совсем рядом, в свете газового фонаря, стоял мистер Мор. Не теряя времени даром, он костлявой рукой схватил Амелию за локоть, чтобы та не вздумала сбежать.
— О, добрый вечер, мистер Мор, — сказал констебль Нюхлз, снимая котелок.
Губы мистера Мора изогнулись в улыбке — сухой, как прошлогодний лист.
— Видите ли, Амелия Визарт — дикая девочка. Такая же дикая, как этот бешеный кот. Она нуждается в серьёзном укрощении. Амелия попала в работный дом совсем недавно. И я буду вам безмерно благодарен, если вы поможете отвести её назад.
— О, разумеется! — воскликнул констебль Нюхлз, хватая Амелию за другую руку. — Я вас понял. Дикая, значит. Конечно, я помогу вернуть её в работный дом.
— Нет! Я туда не хочу! — рванулась Амелия.
Но всё было напрасно. У неё не осталось ни обуви, ни родителей, ни надежды.
Глава 14
Мистер Мор посмотрел на Капитана Сажу, и тот сердито зашипел в ответ.
— От этого мерзкого кота тебе придётся избавиться.
Казалось, сердце Амелии вот-вот выскочит из груди от страха. Кроме Капитана Сажи, у неё никого не осталось. Он был её лучшим другом. Как бы сурово ни обходилась с Амелией жизнь, кот всегда был рядом. Он лизал ей щеки и тыкался пушистой головой в подбородок. Ему вообще нравились люди.
За одним исключением.
Пока они препирались, к ним подошёл незнакомый джентльмен — стройный и хорошо одетый, в цилиндре, фиолетовом сюртуке и тёплых зимних перчатках. Несмотря на резкие черты лица, он производил впечатления добряка, а в глазах его горел ум. Амелия тут же подумала, что он, наверное, не только богат и живёт в доме с жарко натопленным камином, но и любит кошек. В нём самом было что-то кошачье.
Мужчина уставился на констебля Нюхлза.
— Что здесь происходит? — спросил он голосом густым, как рождественский пудинг.
— Это дикая девочка. Она принадлежит Работному дому мистера Мора, — ответил констебль Нюхлз.
Джентльмен строго посмотрел на мистера Мора.
— Ни один ребёнок не принадлежит работному дому. Особенно в Рождество.
— Чушь! — фыркнул мистер Мор.
— Могу я осведомиться, кто вы такой? — поинтересовался констебль Нюхлз, оглядывая джентльмена с головы до ног.
— Чарльз Диккенс. Писатель. Думаю, вы обо мне слышали.
Чарльз Диккенс! В любой другой день Амелия оказалась бы на седьмом небе от счастья. Чарльз Диккенс был её любимым писателем. Отец Рождество подарил ей книгу об Оливере Твисте, и Амелии она очень понравилась.
Мистер Мор пожал плечами и презрительно процедил:
— Никогда о вас не слышал.
Чарльз Диккенс наклонился к Амелии. Она разглядела, что он носит короткую чёрную бородку.
— Милая девочка, где твои родители?
— Умерли, — ответила Амелия. По щеке её покатилась непрошеная слеза, и Чарльз Диккенс поторопился её стереть. Амелия смутилась.
— Прошу прощения, мистер Диккенс.
Тот взволнованно улыбнулся.
— Мы никогда не должны стыдиться своих слёз.
Мистер Мор раздражённо цокнул языком, и констебль Нюхлз спохватился:
— Будьте любезны, мистер Диккенс, не мешайте нам.
Амелии было так грустно, что она с трудом могла говорить. Но она понимала: другого шанса спасти Капитана Сажу у неё не будет.
— Постойте, сэр! Вы любите кошек? Понимаете, там, куда меня заберут, нельзя держать котов…
Чарльз Диккенс и в самом деле любил кошек. Как раз в то утро он написал в своём блокноте: «Есть ли более драгоценный дар, чем любовь кошки?». Писатель подумывал когда-нибудь включить эти слова в свою книгу. У него дома жил кот по имени Боб — и Чарльз Диккенс не сомневался, что Боб обрадуется другу.
— Да, я люблю кошек, но мне кажется неправильным забирать его у тебя…
Амелии пришлось говорить очень быстро, потому что мистер Мор и констебль Нюхлз уже тащили её по мостовой. Чарльз Диккенс бросился вслед за ними.
— Кот всё равно останется моим! Просто вы за ним присмотрите. А я заберу его, когда убегу.
— Даже не надейся, — пробурчал мистер Мор, сворачивая на безлюдную, продуваемую всеми ветрами улицу, в конце которой высилось мрачное здание. Оно было сложено из камней серых, как могильные плиты. Казалось, призрачный свет газовых фонарей не разгонял, а ещё больше сгущал темноту вокруг него. Амелия сразу догадалась, что это и есть работный дом.
Констебль Нюхлз сердито распушил усы.
— Сэр, — обратился он к писателю, — если вы не оставите нас в покое, мне придётся арестовать вас за нарушение общественного порядка.
Чарльз Диккенс посмотрел на несчастного дрожащего кота и не менее несчастную дрожащую девочку, которая прижимала его к груди. Амелия опустила Капитана Сажу на землю.
— Давай, беги к мистеру Диккенсу, — сказала она.
Мистер Мор топнул ногой, чтобы отогнать кота. Ничуть не напуганный, Капитан Сажа брезгливо покосился на его ботинок.
— Беги же! — взмолилась Амелия. — Мистер Диккенс за тобой присмотрит.
Писатель подхватил кота на руки.
— Обязательно присмотрю, — заверил он Амелию и Капитана Сажу.
Чарльз Диккенс чувствовал себя просто ужасно: разлучить девочку с другом, да ещё в канун Рождества! Но он знал, что у него дома коту будет лучше, чем на улице.
— Когда выберешься из работного дома, сможешь его забрать. Твой кот поживёт у меня. Даути-стрит, 48. Это в Блумсбери.
— Он любит рыбу! — в отчаянии выкрикнула Амелия, которую снова потащили к работному дому.
— Я каждый день буду кормить его лучшими сардинами.
— Его зовут Сажа! И он капитан.
Чарльз Диккенс кивнул.
— Так точно. Капитан Сажа. Я запомню!
Кот проводил Амелию грустным взглядом.
— Я буду по тебе скучать, — мяукнул он. Амелия с тоской посмотрела на него в ответ.
Чарльз Диккенс стоял посреди улицы и беспомощно наблюдал, как босоногую, покрытую сажей девочку-сироту затащили в работный дом. Неужели она встретит там Рождество?..
Когда писатель нёс домой порученного его заботам кота, подвыпивший господин у паба крикнул ему:
— Счастливого Рождества!
— Да, — только и сказал Чарльз Диккенс. На поздравление у него не хватило духу.
— Разве сейчас не лучшее время года? — не унимался господин.
Кот мяукнул, выражая несогласие, а Чарльз Диккенс кивнул:
— Да. И худшее тоже.
Глава 15
На развалинах Мастерской игрушек мало что удалось отыскать. Пять волчков, семь мячиков, десять карточных колод, двадцать одна кукла и раздавленный мандарин — вот и всё, что осталось от рождественских сокровищ.
Уже смеркалось, но Отец Рождество продолжал петь, чтобы вселить в эльфов бодрость духа.
— Бубенцы, бубенцы весело звенят! Звон идёт во все концы…
Увы, только Малыш Мим охотно подпевал ему.
Потом пришёл Кип. Кип был главным в Эльфхельме экспертом по саням. Он руководил Санным центром, который не пережил атаку троллей. Высокий, худой, Кип сильно сутулился и потому напоминал вопросительный знак на ножках. Говорил он очень тихо, и чтобы его расслышать, приходилось наклоняться к самому лицу. В детстве Кипа похитили люди. Отец Рождество спас его, и с тех пор между ними была особенная дружба.