Когда мы встретились с Джо, я сидела здесь и читала «Лунный камень». Был холодный ноябрьский день, прямо как сейчас. Я умудрилась отстать в самый первый семестр изучения английской литературы, поскольку отдавала предпочтение рождественским романам, которые мама начинала заказывать с осени, а не произведениям из списка. Джо сел рядом, спросил, что я читаю и помню ли его.
– Прости, но нет, – ответила я, слегка разозлившись, что мое спокойное времяпровождение прервали. – Я Меган.
– Я знаю, – сказал он. – А я Джо. – Он протянул мне руку в перчатке, и я коротко пожала ее. – Мы вместе ходим на историю искусств.
Он улыбнулся, и я заметила веснушки на его носу и морщинки в уголках светло-карих глаз.
– Холодно, – сказал Джо. – Могу я угостить тебя горячим шоколадом?
Я удивилась и даже слегка позавидовала тому, с какой легкостью он заводит разговор с незнакомкой. Я сама чувствовала сильную тревогу, когда он говорил со мной, и боялась запнуться. В подростковом возрасте я провела столько времени, погружаясь в книги, которые «одалживала» в нашем книжном, что почти забыла, каково это – общаться с настоящими людьми. Весь первый семестр выходные были для меня главным событием – не потому, что я ходила на вечеринки, которые так нравились остальным, а потому, что наконец могла сбежать и вернуться в знакомую обстановку книжного магазина.
Но, когда Джо все-таки уговорил меня пойти с ним, и мы, размешивая зефирки в огромных рождественских кружках, стали обсуждать книги, кино («Я обожаю фильм „Вам письмо“, – поделился он, когда я рассказала, что выросла в книжном магазине. – И мне все равно, кто что думает».) и университетскую жизнь, я почувствовала, как расслабляюсь в его компании. Он изучал право, но, как и я, воспользовался возможностью записаться на другие предметы на первом курсе – поэтому и ходил на историю искусств.
Когда Джо предложил поужинать с ним в субботу вечером, я согласилась, даже не подумав о предлоге или причине отказаться.
С тех пор скамейка перестала быть «моей» и стала «нашей», а я теперь приходила сюда каждый раз, когда хотела почувствовать близость с Джо.
Я вернулась к книге, пытаясь отогнать болезненные воспоминания. На выходе из магазина я взяла «Дьявола зимой» – решила дать ему еще один шанс, раз уж Белла выбрала этот роман для книжного клуба. Я все еще была не слишком высокого мнения о Себастьяне Сен-Винсенте, хотя и понимала, что большинство читательниц со мной не согласятся. В романе Себастьян был описан как блондин с голубыми глазами, в моем же воображении у него были темно-карие глаза, идеальные скулы и прядь волос, которая постоянно падала на глаза…
– Доброе утро, – раздался хрипловатый голос рядом со мной.
Я повернулась и обнаружила на месте Джо высокого темноволосого мужчину. Я даже не заметила, как он сел.
– Вы меня преследуете? – спросила я. – Или так совпало, что вы опять оказались там же, где и я?
– Предпочитаю думать об этом как о счастливой случайности, – ответил мне Ксандер Стоун. Он не выглядел особо счастливым и, снова глубоко засунув руки в карманы пальто, смотрел прямо перед собой, на огороженный собор. – Красивый, правда? – сказал он тихо, кивнув в сторону собора.
– В чем-то наши мнения сходятся, – ответила я. – Мне кажется, это самое красивое здание в мире. Я всегда скучаю по нему, если уезжаю.
– Поэтому вы сидите тут на холоде? Любуетесь архитектурой?
– Что-то вроде того. А какое оправдание у вас?
– Я шел к вам, – сказал он, наконец повернувшись ко мне. Сегодня он не улыбался, но все равно был очень красив. Бледные лучи зимнего солнца освещали его лицо, подчеркивая тени на скулах. – Чтобы продолжить с того места, где мы остановились вчера вечером.
– Сейчас половина девятого, – сказала я, – а я просила приходить в рабочее время.
– Что ж, мы все равно оба здесь. Я прогуляюсь до магазина с вами. – Это больше напоминало требование, чем просьбу, и мне стало интересно, почему он так рвется снова оказаться в магазине и обсудить мероприятие. Я вспомнила, что в какой-то момент вчера он запнулся, будто на самом деле был не так уверен в себе, как хотел, чтобы я считала. Может быть, он вел себя так грубо, потому что от чего-то защищался? И если так, то от чего?
– Тогда пойдемте, – сказала я, с неохотой поднимаясь. – Раз уж вы здесь.
Я двинулась в сторону книжного. Поравнявшись со мной, Ксандер, вместо того чтобы спросить, что я читаю, – как нормальный человек, как Джо в тот раз, когда мы впервые встретились, – просто выхватил книгу у меня из рук и насмешливо фыркнул.
– «Дьявол зимой», – усмехнулся он, глядя на обложку, где была изображена несчастная на вид женщина в снегу. По крайней мере, не герцог с обнаженной грудью, как на обложках большинства других любовных романов, – лекцию об объективации в такую рань я бы не вынесла.
– Вам может понравиться, – сказала я, забирая книгу. – Думаю, вы заметите в себе некое сходство с главным героем, он тоже чрезвычайно груб со всеми.
Ксандер прокашлялся и отвел взгляд.
– Я должен перед вами извиниться, мисс Тейлор, – сказал он.
– Прошу, хватит называть меня «мисс Тейлор». Можно просто Меган.
– Так вот, Меган, я должен перед тобой извиниться. Я признаю, что крайне грубо повел себя вчера в супермаркете и что не должен был заявляться в книжный магазин в десять часов вечера и просить, чтобы меня впустили. И пожалуй, мне не стоило мешать твоему чтению сегодня утром. Сочтешь ли ты необходимым простить меня?
Он говорил очень официально – прямо как герцог из исторического романа, если честно, – и я не могла понять, всерьез он это или нет.
– Я прощу тебя, если перестанешь все время махать рукой у меня перед носом и говорить, что в магазине куча хлама.
Ксандер кивнул и сказал:
– Ладно.
– Ладно, – ответила я.
Мы подошли к магазину, и я провела Ксандера вглубь, мимо Колина – он работал в утреннюю смену и готовился к открытию, – туда, где мы проводили презентации.
– Мы все обустроим, как скажешь, – объяснила я. – Твой агент говорила, что ты прочтешь отрывок и потом будешь отвечать на вопросы.
Он кивнул, не глядя на меня.
– Вопросы будет задавать она?
– Обычно это происходит так, – без эмоций ответил Ксандер. – А потом мы даем слово аудитории, и вопросы задают они. – Он скривил лицо, и я подумала, что последнее, чего ему хочется, – чтобы аудитория задавала вопросы.
– Тогда, наверное, лучше расставить стулья рядами, чтобы люди не стояли, – сказала я, заметив, как из-за плеча Ксандера мне машет Колин. Я попыталась не обращать на него внимания.
Колину было всего двадцать два года, но одевался он как человек втрое старше – кажется, считал, будто этот стиль делает его похожим на серьезного ученого. Он обычно обитал в секциях исторической и нон-фикшн литературы и категорически отказывался иметь какие-либо дела с секцией любовных романов. Мида подозревала, что он просто их побаивается. Сегодня на Колине был потрепанный твидовый пиджак с заплатками на локтях, и я в очередной раз подумала о том, чтобы ввести униформу для сотрудников.
– Ксандер Стоун? – потрясенно спросил он шепотом, когда подошел к нам.
Ксандер обернулся.
– Я ваш большой фанат, – продолжил Колин, протягивая руку, которую Ксандер неохотно пожал. – И считаю, что «В нокауте» – величайший постмодернистский роман. На самом деле вокруг него строится моя магистерская диссертация, и я подумал, нельзя ли задать вам несколько вопросов…
– Ксандер, – перебила я, заметив на его лице странное выражение беспокойства, вызванное натиском Колина, – ты не будешь возражать, если мы ненадолго отойдем, чтобы подготовить магазин к открытию?
Я многозначительно посмотрела на Колина, и он тут же сник, догадавшись, что нужно пойти со мной.
– Я и не думал, что у тебя получится, – сказал он, следуя за мной к прилавку.
– Большое спасибо, Колин.
– Что с ним такое? – спросил он. – Мне казалось, люди должны радоваться, что кто-то пишет диссертацию по их роману.
– Не знаю, – ответила я, оборачиваясь и замечая, что Ксандер ходит взад-вперед. – Может, ты пока оставишь его в покое и подготовишь магазин к открытию? А вопросы задашь на презентации, если захочешь.
Колин вздохнул и закатил глаза, и я отошла.
– Прости за это, – сказала я, вернувшись к Ксандеру: он все еще ходил туда-сюда и нахмуренно смотрел в пол. Он поднял на меня взгляд и пожал плечами. – Ты наш первый номинант на «Букера», так что это не может не вызывать некоторое любопытство.
– Хм-м… – пробормотал Ксандер и снова начал ходить.
– Все нормально? – спросила я, потому что он не выглядел как человек, у которого все нормально. Он выглядел… ну, взвинченным. Неужели Ксандер Стоун переживал насчет презентации в провинциальном книжном?
– Просто… – Он беспокойно махнул рукой в сторону Колина, который готовил кассу. – Я не ожидал, что кто-то еще придет так рано. – Он сделал паузу, перевел дыхание, и я заметила, как выражение его лица снова становится жестким. – Во мне сейчас недостаточно кофеина, чтобы общаться с неуемными фанатами, – сказал он, и на его губах заиграла та самая самодовольная улыбка. Он снова стал грубым, но я заметила, что что-то в речи Колина его определенно смутило.
– Да, еще раз прости за Колина, – сказала я. – Он иногда перегибает палку. Давай разберемся с презентацией, чтобы потом спокойно разойтись?
Ксандер посмотрел на меня, и когда наши взгляды встретились, я почувствовала дрожь. Я думала, он сейчас что-то скажет, но он лишь кивнул и потер небритый подбородок.
Следующие полчаса мы обсуждали детали презентации – начиная от пространства, которое ему понадобится, заканчивая подробными описаниями закусок и точным количеством гостей.
– Количество людей на такие мероприятия у нас ограничено, – начала я, – а все билеты распроданы, так что…
– Правда? – перебил меня Ксандер, на его лице вновь появилось встревоженное выражение. – Тогда ни на чем не настаиваю.