Приняв заказ, Дебби немного поколдовала за стойкой, а потом вышла на кухню. В сумке у Линды тренькнул телефон. Поморщившись, Линда достала его и принялась быстро набирать ответ. Я тем временем наблюдала за ней со своей подушки, пытаясь найти хоть какое-то сходство между двумя сестрами. В отличие от Дебби, предпочитавшей простой повседневный стиль, в облике Линды все было продумано до мельчайших деталей – от аккуратного маникюра и плотно облегающей одежды до тщательно уложенной прически. Я попробовала представить, как бы выглядела Дебби, если бы так же заботилась о своей внешности, но у меня ничего не вышло. За все время, что я была знакома с Дебби, она всегда ценила удобство больше, чем внешний блеск. В тех немногих случаях, когда она пыталась выглядеть более изысканно, все кончалось совершенно одинаково: Дебби потерянно застывала перед зеркалом у себя в спальне. «Это бесполезно», – вздыхала она, снова забирая волосы в привычный конский хвост и облачаясь в старый свитер.
Ободренный появлением новой посетительницы, мой малыш Эдди подобрался к стулу Линды и уселся у ее ног в надежде, что гостья не устоит перед обаянием котенка и угостит его чем-нибудь вкусненьким. Линда, однако, совершенно не замечала малыша и по-прежнему, хмурясь, продолжала просматривать сообщения в телефоне. Но не привыкшего унывать Эдди подобные пустяки никогда не останавливали. Он поднял лапку и слегка тронул кожаную кисточку на сапогах гостьи. Линда даже подпрыгнула от неожиданности.
– О, привет, киска, – рассеянно пробормотала она.
Эдди смотрел на нее умоляющим взглядом, но тщательно ухоженное лицо Линды оставалось бесстрастным. Я не удержалась и фыркнула. Эта дама совсем не любит кошек, поняла я совершенно отчетливо. Всякий, кому не безразличны кошки, встретив молящий взгляд Эдди, ни за что не удержался бы и обязательно погладил котенка. «Очевидно, – подумала я, – Линда отличается от своей сестры не только внешне».
Вскоре из кухни вернулась Дебби с подносом.
– Вот, пожалуйста. «Кошачий каприз» и «Эрл Грэй». Приятного аппетита! – сказала она, осторожно ставя на стол простенькую чашечку и блюдце. Линда с энтузиазмом взглянула на аппетитное пирожное, украшенное кусочками шоколада в форме кошачьих следов. Дебби выдвинула стул и села напротив.
– Ты совсем ненадолго или сможешь остаться на ужин? Я управлюсь примерно через полчасика, – сказала она.
– О, я совсем не тороплюсь и с удовольствием поужинаю с тобой. У меня… мне так много надо тебе рассказать, – ответила Линда, принимаясь за пирожное.
– О, Дебби, это просто божественно! – воскликнула она минуту спустя, слегка промокнув губы салфеткой.
На лице Дебби промелькнула вдруг тень тревоги.
– У тебя все в порядке? – спросила она слегка обеспокоенно.
– Да, конечно, – бодро ответила Линда, принявшись вдруг изучать пакетики сахара в вазочке на столе. Эдди, поняв, что ему здесь больше ничего не светит, разочарованно фыркнул и отправился к свободному креслу у камина. Линда же, казалось, старательно избегала вопросительного взгляда Дебби.
– Что ж, – сказала Дебби, – мне тут надо еще кое-что доделать, но ты можешь меня не дожидаться и подняться к нам наверх, когда попьешь чай. Софи скоро вернется из колледжа, и я постараюсь долго не задерживаться, мы могли бы пообедать все вместе.
Дебби встала и вновь надела фартук.
– Прекрасно, – ответила Линда, – так мы и поступим, а я позвоню и закажу нам какую-нибудь еду с доставкой.
Дебби убрала с улицы грифельную доску с меню, перевернула табличку на двери на «Закрыто» и скрылась на кухне. Я слышала, как она говорила что-то поварам и помощникам, которые убирали посуду в шкафы и протирали все поверхности на кухне так, чтобы нигде не осталось ни пятнышка. Линда тем временем, сидя за столиком, пила чай и рассеянно собирала с блюдца крошки пирожного.
Солнце скрылось уже за черепичными крышами окрестных домов, и теплый желтый свет, наполнявший кафе днем, сменился сумраком октябрьского вечера. На улице поднялся ветер, он трепал тент над входом в кафе и задувал сквозь щель в оконной раме так, что даже взъерошил шерстку у меня на спине. Линда снова погрузилась в свой телефон, быстро выстукивая что-то пальцем по голубому экрану. Допив чай, она бросила телефон в сумочку, подняла голову и тут заметила меня. Взгляды наши встретились, и шерсть на моей спине невольно стала дыбом – уже во второй раз с тех пор, как здесь появилась Линда. Она смотрела на меня холодно и безучастно, словно я была столом, стулом или просто какой-нибудь милой безделушкой для украшения кафе.
Но через пару мгновений мой немигающий взгляд, казалось, вывел ее из равновесия. Линда встала и отнесла свое блюдце с чашкой на стойку.
– Все было очень вкусно, Дебби, я, пожалуй, пойду, – крикнула она на кухню.
Дебби появилась в дверях, на руках у нее были желтые резиновые перчатки.
– Хорошо, я тоже скоро приду. О, чуть не забыла! Ты видела? Это Молли. – Дебби махнула мокрой перчаткой в мою сторону. Я все так же сидела на подоконнике и продолжала изучать Линду немигающим взглядом.
Линда слегка повернула голову, безо всякого интереса посмотрела в мою сторону и снова отвернулась.
– О да, я так и подумала, что эта та самая знаменитая Молли, – сказала она довольно равнодушно. На секунду возникла пауза: Дебби приветливо смотрела на меня, а Линда, казалось, старалась придумать, что бы еще добавить к своим словам.
– Она не сводит с меня глаз с тех пор, как я сюда вошла, – заметила она наконец.
– Что ж, не забывай – это ведь ее имя написано там, над входом в кафе, так что она имеет полное право отказать любому посетителю, который ей не понравится, – пошутила Дебби.
Линда фальшиво рассмеялась и вернулась к столику за своими вещами. Внезапно я почувствовала, что нельзя позволить ей оставаться одной в нашей квартире. И когда Линда направилась вверх по лестнице к нам домой, я спрыгнула с подоконника и последовала за ней, вдыхая приторный запах духов, тянувшийся за ней по лестнице густым шлейфом.
Войдя в квартиру, Линда осмотрелась. Сначала заглянула в крохотную кухню, которая находилась справа от входной двери, а затем направилась в гостиную. Я тихонько последовала за ней через всю комнату и спряталась в коробке из-под обуви, которая стояла рядом с телевизором. Притаившись там, я наблюдала, как Линда прошлась по комнате, внимательно оглядывая обстановку. Стол, на котором посреди неразобранной почты и каких-то бумаг и папок стояла ваза с перезрелыми фруктами; потертые диван и кресло, потрепанная обивка которых была старательно спрятана под пушистыми покрывалами и горкой подушек в ярких разноцветных наволочках; кофейный столик, заваленный журналами и пустыми упаковками от салфеток.
Заметив две фотографии, которые стояли на каминной полке среди множества безделушек, Линда подошла взглянуть на них поближе. Она с интересом рассмотрела школьную фотографию Софи, дочери Дебби, но гораздо дольше Линда задержалась у снимка, на котором была запечатлена сама Дебби. Он был сделан в день открытия кафе, Дебби держала меня на руках, и лицо ее так и сияло от гордости. Удовлетворив свое любопытство, Линда отвернулась со слегка скучающим видом. Взяв с кофейного столика первый попавшийся журнал, она села на диван и, застонав от облегчения, сняла сапоги.
Любая кошка, увидев сидящего человека, инстинктивно оценивает, удобно ли будет ей устроиться у него на коленях. Так вот, в отношении Линды у меня не возникло ни малейшего желания даже просто находиться с ней рядом, не говоря уж о том, чтобы как-то к ней приласкаться. В общем, было для меня в Линде что-то отталкивающее. И причина тут крылась не только во внешности, хотя разница между сестрами сразу же бросалась в глаза. Я догадывалась, что Линда была на несколько лет младше Дебби, может, ей было лет сорок пять, но если внешность Дебби производила впечатление мягкости и какой-то округлости, то Линда, с ее сапогами на шпильках и острыми ногтями, казалось, вся сплошь была из острых углов. Лицо ее, какого-то нездорового оранжевого оттенка, было длиннее и уже, чем у Дебби, а нос и подбородок были очерчены гораздо резче.
Некоторое время Линда с отсутствующим видом листала журнал, пока на лестнице не послышались шаги Дебби – тяжелые, как всегда в конце дня.
– Когда-нибудь мои ноги точно откажутся мне служить, – пожаловалась она, отдуваясь, и, опустившись на стул, принялась растирать обеими руками колени.
Линда вскочила с дивана.
– Давай я принесу тебе чаю, Дебби. Посиди тут. – И, скрывшись на кухне, Линда принялась с шумом открывать и закрывать шкафчики в поисках чая и чашек.
Дебби за столом рассеяно перебирала почту.
– Как же все-таки у тебя дела, Линда? – громко, так, чтобы ее было слышно на кухне, спросила она.
Я навострила ушки, стараясь разобрать ответ за звяканьем посуды, но в следующее мгновенье увидела, что Дебби сама встала и поспешила в кухню.
– О, Линда, что случилось? – спросила она. Слышно было, как Линда всхлипывает и шмыгает носом. – Иди садись за стол, – сказала Дебби сестре, – я принесу чай.
Линда вернулась в гостиную. Она села за стол, достала носовой платок и стала утирать заплаканное лицо.
– Ну а теперь расскажи, что же у тебя стряслось, – мягко сказала Дебби и поставила на стол две кружки с горячим чаем.
– Мы с Рэем поссорились, – ответила Линда и снова уткнулась в носовой платок.
– О, Линда, мне очень жаль. Как это вышло? – с участием спросила Дебби, погладив сестру по спине.
Линда тяжело вздохнула и снова прижала к глазам мокрый платок.
– У нас уже давно все шло как-то не слава богу, а прошлой ночью мы поругались окончательно, – еле слышно сказала она. – Рэй все время меня упрекает. Он говорит, что я только и делаю, что слоняюсь по модным магазинам, парикмахерским и не выбираюсь из косметических салонов, но ведь это не так! – Она на минутку замолчала, чтобы утереть нос, и я заметила, как взгляд Дебби оценивающе скользнул по ухоженным пальчикам сестры, ее безупречному маникюру и дорогим кольцам с бриллиантами. Она снова сочувственно погладила Линду по спине.