— Ты слышала песнь волевика всю жизнь, — говорил Кейн, — вспомни. Значит, он мог признать тебя всё это время. Тебе просто не позволяли этого сделать, никому из нас не позволяли. И если бы мы знали, зачем, я уверен, мы могли бы…
Он замолчал и отвёл взгляд в сторону. А я неожиданно поняла, что он не хочет признать очевидное, несмотря на всё то, что я рассказала.
— Кейн, — тихо позвала я. — Ты же понимаешь, что теперь мы можем остановить войну? Вернее, не можем, мы должны. Это должно прекратиться.
Он помолчал пару мгновений. Шум ветра заполнил мир вокруг и пространство, разделявшее нас. У меня заледенели руки, меня трясло, и я не понимала, от страха это, от злости или от холода. Всё смешалось, и я не понимала, что чувствую на самом деле — и по отношению к происходящему, и по отношению к Кейну.
— Нет никаких доказательств, что всё обстоит именно так, как тебе рассказала Эстер, — наконец сказал он. — Всё, что у нас есть, это несколько фактов и сотни догадок, построенные на них. Надо подумать. Надо отделить одно от другого. Мы понятия не имеем, что это за перезагрузка, и…
— Это смерть, Кейн! — вспыхнула я. — Неужели ты не понимаешь? Они убивают нас нашими же руками!
— Тогда зачем нас вообще выращивают? — он повысил голос. — Зачем нам позволяют стать взрослыми, получить волевик? Не проще задушить во младенчестве или вообще не рожать?
Я хотела возразить, но не могла. У меня не было ответов, и я видела во взгляде Кейна, что он это понимает.
— Несс, я… — он зажмурился, потёр глаза. — Несс, мне так же тяжело принять это, как и тебе. Но я не хочу судить на горячую голову, хочу подумать и принять правильное решение. Пожалуйста, давай дождёмся сегодняшнего рейда и найдём тех ребят, о которых говорила Эстер. Мы просто поговорим. Объясним им и подумаем вместе. Хорошо?
Я сжала губы, я не знала, что ответить. Кейн схватил меня за плечи и поёжился — наверное, ощутил, что меня трясёт. Он прижал меня к себе, взял мои ладони в свои и подышал на них.
— Несс, что бы ни случилось, — тихо сказал он, — что бы ни произошло, помни главное. Я с тобой до конца. Когда я слышу волевик, мне кажется, что он говорит твоим голосом. Но иногда мне нужно принять своё решение, понимаешь? — Кейн вздохнул. — Но я пока не могу. Пока. Клянусь, мы всё решим и со всем справимся.
Я кивнула и уткнулась носом в его куртку. От неё пахло молоком и землёй — такое ощущение, что сегодня он был на автоферме. Привычные, спокойные запахи, которых мы можем лишиться.
— Если помнишь, кое-кто уже пытался всё прекратить, но у них ничего не вышло, — продолжал Кейн. — Мы будем действовать иначе. Я не знаю, чью сторону надо принять, мне не нравятся обе. И пока я не вижу выхода, но найду. Обещаю.
Я снова кивнула. Подняла голову, поцеловала его в губы, стараясь насладиться этим моментом — другого раза может не быть. И он поцеловал меня в ответ, как-то по-другому, не как было до этого. Меня снова охватила дрожь — его холодные руки скользнули под мою куртку и легли на спину. И если бы у меня была машина времени из легенды, я бы заморозила это мгновение навсегда, так это было сладко, но у реальности были другие планы.
— Кейн! — послышался голос Тессы. — Где ты?
Он отстранился. Я открыла глаза и увидела в его глазах странный блеск, незнакомые чувства. Его руки всё ещё касались обнажённой кожи, и хотя было холодно, это прикосновение обжигало огнём. Мне хотелось повторить этот поцелуй. Зайти дальше, быть ещё ближе, хотя я и не знала, что там, «дальше».
— Сегодня всё решится, — пообещал он. — И мы обязательно будем вместе.
Он наклонился, поцеловал меня в лоб и ускользнул между домов, а я осталась на ледяном ветру с новыми, незнакомыми чувствами. И совершенно не знала, что делать с ними, с тем, что происходит, и с нашей жизнью вообще.
Если на свете существуют высшие силы, то сейчас я молю их о том, чтобы Кейн нашёл решение. Потому что иначе я буду действовать по-своему, и ему это не понравится, я точно знаю. И это может разрушить и без того хрупкий мир, который установился между нами сегодня.
Я собираюсь найти союзников и отправиться в ту деревню-пятно. И установить там свои порядки.
Запись шестнадцатая. Июнь, 132 год от начала Нового времени
Я никогда не перечитывала записи в своём дневнике, и вот, это случилось впервые. Я перечитала вчерашний день и вспомнила, что не успела дописать кое-что — я вчера весь вечер пыталась понять, что со мной происходит. Сначала листала книги, свои и те, что были в маминой библиотеке. Потом говорила с мамой. Она велела мне не забивать голову ерундой и готовиться к рейду, потому что никто не знает, что меня там ждёт. Особенно после последней атаки Маргандалора. После её слов мне самой показалось смешным и странным то, что вместо того, чтобы тренироваться с волевиком перед такой вылазкой или думать о том, что мне рассказала Эстер, я листаю книги, чтобы понять, что такое любовь и как с этим жить.
Сейчас же мне не смешно и не странно. Мне очень плохо, хочется вернуться назад, в это время, которое теперь сохранилось только в дневнике и в моей памяти. Я снова хочу себе ту машину времени из легенды. Пожалуйста, высшие силы, если вы существуете, пожалуйста, верните мне это время. Пожалуйста.
Больше всего на свете я хочу вычеркнуть эту ночь из своей памяти, но мама сказала, что мне станет легче, если я всё запишу. Поэтому я сейчас с ручкой и поэтому я пока ещё держусь и не рыдаю во весь голос, хотя должна.
Вдох, выдох. К делу. Всё по порядку.
Когда мы пришли к казармам, было уже за полночь, погасили все фонари и окна в домах. Я шла за руку с Кейном, у нас был один фонарик на двоих, и мне очень хотелось не выпускать его руку никогда-никогда. Только Алек запретил; он разделил нас всех по одному, достал из кармана план Маргандалора и развернул, показывая посты и подступы к вратам. Помня разговор с Эстер, я сгорала от желания спросить во всеуслышание, откуда он всё это знает, но я не успела по двум причинам. Первая — Тесса сказала, что по её данным пару постов сместили чуть южнее. Когда Даен спросил её, откуда она знает, Тесса сказала, что была в разведке сегодня днём, и всё знает. А второй причиной был Кейн — едва я раскрыла рот, он успел заметить это и накрыть ладонью моё плечо. Я промолчала.
Когда собрание закончилось, и Алек велел нам спускаться в гараж, я отстала от остальных и потянула за собой Кейна. Он остался неохотно, но всё же остался, и это обнадёживало.
— Что ты решил? — требовательно спросила я.
— Что у меня нет на руках всех фактов, — уклончиво ответил он, опустив взгляд. — Я не знаю, кто прав, Несс. Я не могу принять решение.
— Какие ещё факты тебе нужны? — прошипела я. — Нас водят за нос, мы…
— Мы только догадываемся насчёт этого, — отрезал Кейн. — Это всё только догадки. Несс, я понимаю, — он взглянул мне в глаза. — Я всё понимаю. И поэтому…
— Давай встретимся с Эстер, — сказала я. — Давай поговорим с ней, встретимся с теми ребятами, про которых она говорила. Кейн…
Он покачал головой.
— Кажется, я тебя не перебивал, — сказал он, и в его голосе звучало плохо скрываемое раздражение. Казалось, он вот-вот взорвётся, и еле сдерживается, чтобы хотя бы не повысить голос. — Несс, я не принял решение. И я не могу быть на твоей стороне… во всяком случае, пока. Если хочешь — мы встретимся и с Эстер, и с теми ребятами. Но пока…
Я не стала дослушивать. Почему-то это меня разозлило, и я просто шагнула вперёд, не оборачиваясь, толкнула его плечом. Кейн промолчал и просто пошёл следом.
«Я ещё не принял решение» — в этом был весь он, это меня больше всего злило, но это я в нём и любила. Если ему что-то не нравилось, он не принимал ничью сторону до последнего, когда уже не оставалось иного выбора, кроме как следовать за кем-то. Так было в те дни, когда мы неожиданно потеряли контакт — теперь я это понимаю. Он не знал, прав ли Алек, или права я, или… мне это пояснила Тесса, и я снова это не записала вовремя. Кейна тогда злило, что у меня получалось контактировать с волевиком лучше, чем у него.
Вдох. Выдох. Ещё раз. Осталось записать немного, держись, девочка. Потом нарыдаешься всласть.
Когда я садилась в автомобиль одна и направляла волевик на панель управления, я вспоминала рассказ Эстер о том, как это было у неё, когда её жизнь осыпалась прахом. Только у нас всё было иначе — мы ехали одним рядом до Маргандалора, затем разъезжались парами по проложенному Тессой маршруту. Со мной должен был ехать Даен — особый приказ Алека — но в последний момент он ушёл в сторону, а за мной пристроился автомобиль Кейна, я узнала его по красному пятну на левой фаре. От мысли, что он будет рядом, волнение немного унялось, тем более, что я услышала, как он мне гудит. Так приятно было думать, что несмотря на все наши разногласия, он остаётся со мной.
А дальше всё произошло слишком быстро, я даже не успела всё заметить. Моя машина была снабжена монитором, на котором отражались маяки остальных. Я увидела, что автомобили Алека и Даена пропали с радара, и мне уже стало не по себе. Я связалась по рации с Кейном, он сказал, что тоже их не видит. Я предложила ехать к Эстер, он согласился. Мы свернули и поехали рядом, затем, на границе леса, Кейн велел остановиться, чтобы дальше мы ехали в моей машине. Я с огромным трудом ориентировалась в темноте и хотела возразить, но потом вспомнила, что Кейн и вовсе ни разу не был в том убежище, а потому пришлось подчиниться.
Машина остановилась сама по себе через две минуты после того, как мы въехали в лес. Кейн забеспокоился, я видела это по его глазам, хотя он и старался скрыть волнение. Я не боялась — знала, что это Эстер, и так и было на самом деле. Только она оказалась не одна — с ней были два незнакомых парня.
— Тикки, это ты? — громко спросила она.
— Да, уже иду! — крикнула я.
Я открыла дверцу и собралась уже вылезти, но Кейн неожиданно остановил меня. Притянул к себе, быстро поцеловал. Я хотела спросить, зачем он, почему сейчас, но он покачал головой, приложил палец к губам и открыл свою дверцу.