Случайно узрев юродивого после службы, царь спросил:
– Где ты был, тебя я не видел.
– А я видел тебя, только не в церкви, а на Воробьёвых горах, – к удивлению Ивана, ответил Блаженный.
Конечно, царь запомнил этот случай и как-то велел привести юродивого на свои именины. Василию трижды подносили от имени государя ковш с вином, но он каждый раз выплёскивал его содержимое.
Разгневанный владыка уже готов был вспылить, но Блаженный успокоил его:
– Не кипятись, Иванушка, надобно залить пожар в Новгороде, и он уже залит.
Самодержец успокоился, но, привыкнув никому не доверять, послал в Новгород нарочного. Сказанное юродивым оказалось правдой – там был пожар, но его погасили.
Без угла и приюта, неухоженный, никому не нужный, Василий тем не менее прожил 88 лет, что для Средневековья само по себе уже было чудом. Умер он 2 августа 1552 года и был погребён на кладбище Троицкой церкви во Рву. Когда там возвели Покровский собор, церковь соединили с ним. Поскольку в сознании москвичей это место связывалось с памятью о юродивом, Покровский собор получил в народе название храма Василия Блаженного.
Русская церковь причислила Василия к лику святых. В день кончины юродивого празднуется его память. Его имя ежедневно поминается за всенощной и во время освящения воды в числе великих русских святых.
Старейшее торговое здание города
В 1555 году английской «Московской компании» были предоставлены в России большие права – не только беспошлинно торговать во всех городах государства, иметь дома и лавки, нанимать слуг и работников, но и отвечать за свои действия только перед государем. А тот мог отнять у преступника честь и жизнь, но не трогать его имения.
Наряду с этими привилегиями англичане получили в Москве, вблизи Кремля, на древней улице за Торгом, каменные палаты (Варварка, 4а). Жилые каменные постройки в средневековой Москве были большой редкостью и стоили очень дорого. Палаты принадлежали ранее богатому купцу, выходцу из генуэзской колонии Сурожа Ивану Бобрищеву (Юшке), а после его смерти перешли в казну. О пожаловании палат англичанам упоминается в Патриаршей летописи под 1556 годом.
Занесённые северными ветрами к берегам Московии англичане прочно, почти на столетие, обосновались на Большом посаде, в доме на Варварке. Усадьбу вокруг каменных палат обнесли прочным забором, поставили баньку, вырыли колодец, построили конюшни, развели огород и сад с яблонями, грушами, сливами и вишнями, поставили «палаты и амбары для своего товарного бережения».
Но основным сооружением усадьбы оставался дом Юшки. Здесь, в главной Казённой палате, украшенной большой русской изразцовой печью, за мощной металлической дверью хранилась казна английской «Московской компании». Здесь проходили торжественные встречи.
Подвал и чердак здания по обычаю купеческих домов Западной Европы были оборудованы подъёмным устройством, облегчавшим транспортировку товара. В фундаментальном каменном строении держали наиболее ценный товар. Агенты «Московской компании» проживали на Варварке семьями. Здесь останавливались английские дипломаты. Купец Томас Смит писал в Лондоне, что это был «лучший дом во всей Москве».
При Иване Грозном «Московская компания» достигла пика своего процветания. Это было связано с обширными планами царя, которые простирались до женитьбы на королеве Елизавете. Но здесь у самолюбивого самодержца вышла осечка. Скрывая уязвлённое самолюбие, русский тиран писал английской королеве в октябре 1570 года, что в её державе правит не она, а «торговые мужики», а сама королева пребывает «в своём девическом чину как есть пошлая девица».
В XVII веке «Московская компания» продолжала успешную торговлю с Россией. В 1636 году англичане купили в Москве новую усадьбу, так называемый дом Дия, за Ильинскими воротами Белого города. С этого времени владение в Зарядье стали называть Старым Английским двором.
Старый Английский двор
Торговая экспансия англичан вызвала недовольство русских купцов, неоднократно обращавшихся к царю с просьбой выгнать заморских конкурентов. Удобный повод для этого представился после казни короля Карла I. Самодержавная Россия должна была как-то отреагировать на это событие. Тишайший царь Алексей Михайлович издал указ о выдворении английских купцов из пределов своего государства: «Англичане всей землёй учинили большое злое дело, государя своего Карлуса короля убили до смерти, и за такое злое дело в Московском государстве вам быти не довелось».
Старый Английский двор был конфискован. Здание перешло к боярину И. А. Милославскому, а затем его передали Посольскому приказу. С 1676 года в нём размещалось Нижегородское подворье, в начале XVIII столетия – Арифметическая школа. Затем на протяжении почти полутора столетий здание принадлежало различным купеческим родам. В результате многочисленных перестроек оно не только утратило свой первоначальный архитектурный облик, но и оказалось встроенным в четырёхэтажный доходный дом позднего времени.
Московскому архитектору П. Д. Барановскому удалось теоретически определить точное местонахождение Старого Английского двора. Реставраторам потребовалось затратить немало сил и времени, чтобы освободить здание от поздних наслоений и приблизить его к первозданному виду. Под руководством архитекторов И. И. Казакевича и Е. П. Жаворонковой в 1968–1973 годах были восстановлены белокаменный подклет с двумя палатами XV–XVI веков, Казённая палата (парадный приёмный зал) и другие помещения XVII столетия.
Старый Английский двор – уникальный памятник гражданской архитектуры эпохи Ивана Грозного, времени, от которого построек такого рода практически не сохранилось. Это памятник политической истории Русского государства XVI–XVII веков, по своей значимости не имеющий аналогов, пожалуй, не только в нашей стране. И неслучайно при своём визите в Россию в октябре 1994 года здание посетила королева Великобритании Елизавета II. Принимала Её Величество «королева Английского двора», как прозвали музейные работники Инну Рощину, приложившую немало сил, чтобы довести это многострадальное здание «до ума».
Кстати И. С. Рощина несколько лет вела все дела по реставрации Старого Английского двора совершенно одна, числясь научным сотрудником. И только перед приездом высокой гостьи её «возвысили» в должности до заведующей филиалом Музея истории города Москвы. Инна любила «свой» Английский двор и посвятила ему следующее стихотворение:
Есть Английский двор с обрубком крыльца,
С ростком тополиным на крыше.
Кто строил? Кто жил в нём? Века.
Они здесь сквозили по каменным нишам.
В распалубках залы звенели шаги,
А сильные люди, сгружая тюки,
Косяк задевали плечами,
И люстры слезились свечами.
Матросы, торговцы, послы, знахари —
Такие далёкие речи —
Любили погреться у русской печи,
Болтая на странном наречье.
Их море носило из дальней земли,
А с морем не всякий поспорит.
Строители, дел золотых мудрецы
Знавали, что мужество стоит.
И что мне до них? Почему не могу
Не думать, как жили, что пели?
Россия, тебе поверяли судьбу
В те давние годы Горсеи.
И льстили тебе, и бранили тебя,
Дивились, страшась, разоряли.
А всё-таки деток родили
И язык твой учить наставляли.
Пожары – татары, поляки – война,
Опалы, лихие годины.
Людины, людины – чужая страна,
Врозь веры – а беды едины.
Да, многое помнит тот англицкий дом,
Тот – русский, за частым забором.
1556 г. Уложение о службе. С выходом этого документа военная служба для дворян стала обязательной. За свои ратные труды дворяне получали земельные наделы размером от 150 до 3000 гектаров, а также жалованье от 4 до 120 рублей. Последнее выдавалось перед очередным походом или перед каждым третьим годом службы.
За каждые 50 гектаров выделенной земли дворяне выставляли одного воина в доспехах и на коне. За перевыполнение этой разнарядки полагалось вознаграждение, за уклонение от службы – строгое наказание.
Поместье, выделенное дворянину за службу, являлось (как и сама служебная должность) наследственным. С 15 лет дворянин зачислялся в служебный список, после чего был обязан являться на регулярно проводившиеся смотры. Такая организация военного дела позволяла иметь до 50 тысяч неплохо подготовленной дворянской конницы, составлявшей костяк царской армии.
Герберштейнов план
В 1549 году вышла книга австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки о московитских делах». Книга произвела подлинный фурор в культурной среде Западной Европы. Только при жизни автора она издавалась шесть раз. «Записки…» стали подлинной энциклопедией русской жизни первой четверти XVI столетия. Эта книга оказала немалое влияние на организацию экспедиции Р. Ченслера в Индию, что привело к открытию англичанами морского пути в Россию.
Для нас особый интерес представляет базельское издание (1556) «Записок…», так как в нём был впервые помещён печатный план Москвы. Конечно, «план» по понятиям того времени. Для нас это скорее художественная иллюстрация к книге.
Итак, что же мы находим в иллюстрации, за которой в науке закрепилось название «Герберштейнов план»? Прежде всего, точное указание автора на объект изображения – Moscavw. Это слово помещено в картуше у верхнего края листа. Кроме того, на плане есть и другие надписи, которые не оставляют сомнения в том, что изображено на нём.
Но, строго говоря, Герберштейн дал план не города, а только его центральной части – Кремля. Изображение это весьма условно. Крепость при слиянии Москвы-реки и Неглинной опоясана стенами и башнями, которые замыкают в себе пространство почти правильной прямоугольной формы. Внутри Кремля четырёхэтажный великокняжеский дворец, соединённый лестницей с Успенским собором, который изображён в виде приземистой башни.