Царствование Ивана IV делится, таким образом, на два равных периода по 19 лет каждый: 1546–1564 и 1565–1584 годы. О первом из них летописец XVII столетия писал: «И в те поры была Русская земля в великой тишине, и во благоденствии, и в управе». По второму периоду своего царствования Иван IV получил прозвище Грозный.
Что касается «великой тишины», о которой говорит летописец, то она характерна только для внутреннего положения государства, которое не омрачалось усобицами сильных мира сего и не отягощалось дикими расправам над подданными.
Но вот 23-летний царь заболел, заболел тяжело. Приближённые государя со дня на день ждали его кончины. У изголовья умиравшего начались споры за власть. Царские наперсники Сильвестр и Адашев отказались присягать законному наследнику престола, малолетнему царевичу Дмитрию. Вместо него в преемники Иоанну прочили его двоюродного брата князя Владимира Андреевича.
Страна оказалась на грани нового междоусобия. Но молодость взяла своё – царь выздоровел и, что удивительно, всех простил. Этот жест государя осудили многие современники; один из них писал: «Не мочно царю без грозы быти. Как конь под царём без узды, тако и царство без грозы».
Но царя в это время увлекали внешние успехи: установление торговых и дипломатических отношений с Англией и борьба за Поволжье. В 1556 году русские войска взяли Астрахань, разрушив тем самым надежды татар на восстановление их владычества на Востоке.
Успехи русского оружия внушали уважение иностранцам. Англичане писали: «Иоанн затмил своих предков и могуществом, и добродетелью; имеет многих врагов и смиряет их. Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, ногаи ужасаются русского имени. В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив, любит разговаривать с ними, часто даёт им обеды во дворце и, несмотря на то, умеет быть повелительным; скажет боярину: „Иди!" – и боярин бежит; изъявит досаду вельможе – и вельможа в отчаянии; скрывается, тоскует в уединении, отпускает волосы в знак горести, пока царь не объявит ему прощения.
Одним словом, нет народа в Европе, более россиян преданного своему государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать, Иоанн во всё входит, всё решит; не скучает делами и не веселится ни звериною ловлей, ни музыкою, занимаясь единственно двумя мыслями: как служить Богу и как истреблять врагов России!»
…Ободрённый успехом русского оружия на Востоке, Иван Грозный обратил свои помыслы к Западу. Но ближайшее окружение царя (Избранная рада) не разделяло его замыслов по завоеванию Прибалтики. Сильвестр и Адашев подталкивали Грозного на борьбу с Крымом, игнорируя факт его практической недосягаемости для русских войск. Это вызвало разрыв с Избранной радой. Адашева царь направил в действующую армию, а Сильвестра – в Кирилло-Белозерский монастырь.
Будучи человеком мнительным и крайне неуравновешенным, Грозный тяжело воспринял «измену» близких ему людей. Вспоминая позднее о случившемся, говорил:
– Ради спасения души моей приблизил я к себе иерея Сильвестра, надеясь, что он по своему сану и разуму будет мне поспешником во благе; но сей лукавый лицемер, обольстив меня сладкоречием, думал единственно о мирской власти и сдружился с Адашевым, чтобы управлять царством без царя, им презираемого. Они снова вселили дух своевольства в бояр, раздали единомышленникам города и волости; сажали, кого хотели, в Думу; заняли все места своими угодниками… [Царю] запрещают ездить по святым обителям; не дозволяют карать немцев… К сим беззакониям присоединяется измена: когда я страдал в тяжкой болезни, они, забыв верность и клятву, в упоении самовластия хотели, мимо сына моего, взять себе иного царя, и не тронутые, не исправленные нашим великодушием, в жестокости сердец своих чем платили нам за оное? Новыми оскорблениями: ненавидели, злословили царицу Анастасию и во всём доброхотствовали князю Владимиру Андреевичу И так удивительно ли, что я решился наконец не быть младенцем в летах мужества и свергнуть иго, возложенное на царство лукавым попом и неблагодарным слугою Алексием?
Освободившись от порядочно надоевших ему опекунов, царь начал войну, получившую название Ливонской. И тут пошли прямые измены. Князь Дмитрий Вышневицкий, воевода юга России, бросив войска, бежал к польскому королю Сигизмунду. В 1564 году новый удар – ушёл к литовцам Андрей Курбский. Оправдывая свою измену, князь писал царю о «горести сердечной» и смятении духа, подвигших его на разрыв со своим бывшим повелителем, обвинял Иоанна в «мучительстве» близких ему людей.
Убеждённый в святости своей власти, в своём праве судить и миловать, казнить и прощать, Грозный не замедлил ответить на послание вчерашнего подданного: «Во имя Бога Всемогущего, того, кем живём и движемся, кем цари царствуют и сильные глаголют, смиренный христианский ответ бывшему российскому боярину, нашему советнику и воеводе, князю Андрею Михайловичу Курбскому…
Почто, несчастный, губишь свою душу изменою, спасая бренное тело бегством? Я читал и разумел твоё послание. Яд аспида в устах изменника – слова его подобны стрелам. Жалуешься на претерпенные тобою гонения; но ты не уехал бы ко врагу нашему, если бы мы не излишне миловали вас, недостойных… Бесстыдная ложь, что говоришь о наших мнимых жестокостях! Не губим „сильных во Израиле"; их кровью не обагряем церквей Божиих; сильные, добродетельные здравствуют и служат нам. Казним одних изменников – и где же щадят их?
Имею нужду в милости Божией, Пречистыя Девы Марии и святых угодников: наставления человеческого не требую. Хвала Всевышнему: Россия благоденствует… Угрожаешь мне судом Христовым на том свете: а разве в сём мире нет власти Божией? Вот ересь манихейская! Вы думаете, что господь царствует только на небесах, диавол – во аде, на земле же властвуют люди: нет, нет! Везде Господня держава, и в сей, и в будущей жизни!.. Положи свою грамоту в могилу с собою: сим докажешь, что и последняя искра христианства в тебе угасла: ибо христианин умирает с любовию, с прощением, а не с злобою».
Противостояние Избранной рады, бегство военачальников и другие измены ожесточили царя, убеждённого в том, что под его властью «Россия благоденствует». Ответом на «неблагодарность» подданных стал опричный террор.
Глава IV«Всеми ненавидим»
Первый диссидент
В начале 1564 года по приказу Ивана IV были убиты бояре Михаил Репнин, Юрий Кашин и Дмитрий Овчина-Оболенский. Бессудная расправа совершённая в Кремле, подтолкнула князя А. М. Курбского, по-видимому как-то связанного с умерщвлёнными, бежать за рубеж. Сделать это ему было нетрудно, так как в это время он находился в Дерите и являлся наместником Литвы.
…Андрей Михайлович был Рюриковичем в 21-м поколении. Его военная служба началась с неудачного похода русских войск на Казань (1549). При взятии татарской столицы в 1552 году Курбский был вторым воеводой при князе Щенятеве. Там он попал в окружение царя, который оставил его в казанской земле для удержания её за русскими.
С начала Ливонской войны Андрей Михайлович участвовал в ней как подручный опытных командующих. В 1562 году он получил в своё подчинение пятнадцатитысячный отряд и умудрился быть разгромленным втрое (!) слабейшим противником. Понятно, что в Москве это восприняли как нонсенс. Доверие царя к «полководцу» резко пало. Зная мнительность и подозрительность Ивана Васильевича, воевода запаниковал. Помогли «друзья». И в январе 1563 года польский король Сигизмунд II Август уже благодарил гетмана М. Ю. Радзивилла «за старания в отношении Курбского».
Переговоры с князем велись ускоренными темпами, и он начал готовиться к побегу, предварительно заняв большую сумму в золоте у Печерского монастыря. В начале 1564 года Курбский получил два письма – от Радзивилла и Сигизмунда. «Открытые листы» – официальные грамоты с большими печатями – гарантировали Курбскому «королевскую ласку» и солидное денежное вознаграждение.
В апреле князь перешёл русско-литовскую границу где его обобрали до нитки (с собой у перебежчика было 30 золотых дукатов, 300 золотых и 400 серебряных талеров и 44 серебряных рубля). Но в накладе предатель не остался: от короля получил во владение город Ковель с замком (на стыке сегодняшних Украины и Белоруссии), Кревекую Старостин), 10 сёл и 4 тысячи десятин земли в Литве, 28 сёл на Волыни. Это и была королевская ласка. Она дорого обошлась русским.
В январе 1564 года по наводке Курбского был разгромлен полк князя П. Шуйского. Изменник выдал ливонских сторонников Москвы и московских агентов в Польше, Литве и Швеции, планы мест действия русских войск, их количество, состав и пути снабжения, а также сведения о расположении застав и крепостей. Через несколько месяцев изменник участвовал в походе на Полоцк.
Иван Грозный. Гравюра на дереве.
Работа неизвестного западно-европейского мастера, XVI в.
Курбский раскрыл врагу систему обороны южных рубежей России, сообщил, где и как обходить пограничные заставы для внезапных ударов. Поход 1571 года крымчан стоил России сотен тысяч жизней воинов и мирных жителей. А предатель ещё валялся в ногах короля, уговаривая Сигизмунда дать ему 30 тысяч воинов для похода на Москву.
Мало этого, Курбский принял активное участие и в информационной войне Запада против своей родины, послав эпистолу лично Ивану IV. Письмо изменника опубликовали во всех европейских газетах, так как это было на руку нашим недругам: «правдивое» слово о царе из уст одного из его вчерашних военачальников.
Курбский спрашивал своего вчерашнего владыку: «Зачем, царь, сильных во Израиле истребил, и воевод дарованных тебе для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквях божьих пролил, и кровью мученическою обагрил церковные пороги? И на доброхотов твоих, душу свою за тебя положивших, неслыханные от начала мира муки, и смерти, и притеснения измыслил, обвиняя невинных православных в изменах, и чародействе, и в ином непотребстве? В чём же провинились перед тобой и чем прогневали тебя христиане – соратники твои? Не они ли разгромили прегордые царства и обратили их в покорные тебе во всём, а у них же прежде в рабстве были предки наши? Не сдались ли тебе крепости немецкие, по му