– Вот знамение моей смерти! – наконец изрёк он.
Действительно, с этого дня тело царя начало пухнуть, а изо рта несло смрадом от гниющих внутренностей. По всем монастырям были разосланы грамоты с «нижайшей» просьбой Иоанна: «В великую и пречестную обитель, святым и преподобным инокам, священникам, дьяконам, старцам соборным, служебникам, клирошанам, лежням и по кельям всему братству: преподобию, ног ваших касаясь, князь великий Иван Васильевич челом бьёт, молясь и преподобию вашему, чтоб вы пожаловали, о моём окаянстве соборно и по кельям молили Бога и пречистую Богородицу, чтоб господь Бог и пречистая Богородица ваших ради святых молитв моему окаянству отпущение грехов даровали, от настоящие смертные болезни освободили и здравие дали. И в чём мы перед вами виноваты, в том бы вы нас пожаловали, простили, а вы в чём перед нами виноваты, и вас во всём Бог простит».
Царь не хотел умирать и судорожно цеплялся за малейшие признаки улучшения в своём состоянии. По всему царству стали собирать волхвов, надеясь на благоприятные предсказания. Не вышло. Шестьдесят человек, обречённых приговором на казнь, единогласно предрекли деспоту смерть 18 марта.
Придворные холуи тут же предложили познакомить ясновидцев с кнутом и дыбой, а затем отправить на костёр. Изувер, наконец-то познавший муки плоти, милостиво отложил расправу до… 18 марта.
Сохранились рассказы о последних днях этого живого трупа, исходившего зловонием.
«Невестка, супруга Фёдорова, – пишет Н. М. Карамзин, – пришла к болящему с нежными утешениями и бежала с омерзением от его любострастного бесстыдства!»
Каждый день царя вносили на кресле в его сокровищницу, где он наслаждался видом своих богатств. Однажды пригласили туда Джерома Горсея, главу московской конторы Русского общества английских купцов, который с дотошностью небеспристрастного наблюдателя записал откровения увядшего деспота:
– Взгляните на эти драгоценные камни. Вот алмаз – самый драгоценный из восточных камней. Я никогда не любил его: он удерживает ярость и сластолюбие и даёт воздержание и целомудрие.
Конечно, за что же любить этот камень человеку, хваставшему тем, что осквернил тысячу девиц и погубил тысячи своих внебрачных детей. Ни сдержанностью, ни целомудрием царь не отличался, и это не было тайной для иноземного купца.
А. Литовченко. «Иоанн Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею»
– О, как этот камень оживляет сердце, мозг, даёт бодрость и память человеку, очищает застывшую, испорченную кровь! – продолжал Грозный. – А вот этот драгоценный камень радужной породы[35] – враг всякой нечистоты. Испытайте его: если мужчины и женщины живут друг с другом в распутстве и около них этот камень – он лопается при злоупотреблении природою. А вот сапфир. Я очень люблю его; он охраняет, даёт храбрость, веселит сердце, услаждает все жизненные чувствования, пленяет глаза, прочищает зрение, удерживает приливы крови, укрепляет мускулы, восстанавливает силы.
Царь приказал принести свой жезл, сделанный из рога единорога и украшенный драгоценными камнями – алмазами, рубинами, сапфирами и изумрудами. Затем его лекарь Иоганн Эйлоф обвёл на столе круг и пустил в него несколько пауков. Часть из них подохла, некоторые убежали. Грозный констатировал результат опыта с жезлом:
– Слишком поздно, он не убережёт теперь меня.
Не обрадовало царя и следующее испытание. Показав ряд кораллов и бирюзу, он предложил Горсею положить ему на ладонь несколько камней. Подержав их некоторое время, Грозный сазал:
– Я отравлен болезнью. Вы видите, они показывают своё свойство изменения цвета из чистого в тусклый – они предсказывают мою смерть.
Да, и люди, и мёртвые камни вещали деспоту одно: сгинь! 15–16 марта состояние царя резко ухудшилось – он впал в беспамятство. Придворные всполошились. Царевич Фёдор приказал служить по всей Руси молебны о здравии государя, раздать большую милостыню, освободить заключённых и выкупить должников, чтобы те и другие тоже молились о здравии Иоанна Васильевича. 17 марта после горячих ванн царю стало легче, а 18-го – совсем хорошо.
Но Грозный не обольщался относительно своего положения, а потому собрал бояр и дьяков, в присутствии которых составил завещание. Наследником престола царь объявил сына Фёдора. В помощь ему был создан совет из пяти персон: Ивана Шуйского, Ивана Мстиславского, Никиты Романова, Бориса Годунова и Богдана Бельского. Царице Марии и царевичу Дмитрию был выделен удел в Угличе, опекуном ребёнка назначен Бельский. На помин своей души Иоанн приказал снизить налоги, освободить узников и отпустить пленников, простить опальных. Фёдору наказал править «благочестиво, с любовью и милостью».
Все эти распоряжения делались по христианскому обычаю «на случай», и он не замедлил представиться – наступило резкое ухудшение самочувствия царя. Духовник его Феодосий Вятка поспешил исповедать и причастить святых тайн Иоанна. Исполняя последнюю волю Грозного, вместе с митрополитом Дионисием совершил чин пострижения и схиму. Как писал позднее патриарх Иов, «благоверный царь и великий князь Иван Васильевич… восприят Великий ангельский образ и наречён бысть во иноцех Иона, и по сём вскоре остави земное царство, ко Господу отъиде».
Случилось это 18 марта 1584 года.
Да не судим бысть убивец людским судом.
Кстати. В 1964 году в Архангельском сборе Кремля вскрыли четыре гробницы: Ивана IV, его сыновей Фёдора и Ивана, видного военачальника М. В. Скопина-Шуйского. Скульптор-антрополог М. М. Герасимов по останкам царя воссоздал его прежний облик, а медицинские работники установили, что в останках Ивана IV и его старшего сына находилось ртути в пять раз больше, чем в предметах из саркофагов Фёдора и Скопина-Шуйского.
Сразу возникла мысль об отравлении Грозного. Дальнейшее исследование этого вопроса привело учёных к выводу о том, что скопление ртути в организме царя и его старшего сына объясняется тем, что этот химический элемент использовался для лечения. А лечили в XIV веке с помощью препаратов ртути (сулемы) сифилис! Кстати, образ жизни царя и его сына был таков, что заражение этой болезнью, свирепствовавшей в Европе, было весьма возможно. Вот что пишет по этому поводу специалист, профессор А. В. Маслов: «Как хроническая инфекция, сифилис нередко сопровождается глубоким и прогрессирующим нарушением обмена веществ, „стреляющими" болями в коленных суставах, практически в период обострения лишающими возможности самостоятельно передвигаться».
Действительно, в последние годы жизни Иван Грозный сильно располнел, что подтвердили исследования его останков. Вес его достигал 85–90 килограммов. Эксперты при изучении останков царя обратили внимание на мощные отложения солей на позвоночнике – остеофиты, которые причиняли мучительные боли при малейшем движении. По мнению профессора М. М. Герасимова, эта болезнь развилась в последние пять-шесть лет жизни царя, что подтверждается и историческими данными. Современники свидетельствуют, что перед смертью Иван Грозный выглядел дряхлым стариком, его носили в кресле.
Наиболее частыми причинами появления и развития остеофитов являются различные механические повреждения – травмы и инфекционно-воспалительные процессы (остеомиелит, сифилис и прочее). Безусловно, царя мучил непременный спутник сифилиса – цирроз печени, который обычно сопровождается накоплением жидкости в брюшной полости. Вспомним, что в последние годы жизни тело царя Ивана распухло и стало издавать нестерпимое зловоние. А ведь в 45 лет, как писали очевидцы, Иван IV был полон сил.
Болезнь протекала тяжело. Царь жаловался:
– Тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася.
Чтобы умиротворить государя, избегнуть его раздражения и гнева, врачи не жалели опасного препарата. Но передозирование вело к эпилептиформным припадкам и психологическому возбуждению. «Эти симптомы наблюдались у Ивана IV, – утверждает Маслов. – Очевидцы передают, что Иван страдал припадками, во время которых приходил „как бы в безумье", на губах выступала пена. Это – типичная картина эпилептиформных припадков. Царь „бесился на встречных". Внезапные вспышки ярости, усилившиеся к концу жизни, всё возрастающая невероятная подозрительность связаны в этот период, скорее всего, с нервно-психической болезнью.
Такова суровая правда об интимной жизни правителя, оставившего неизгладимый след в истории нашего отечества.
ПриложениеВ ужасах душегубства Россия оцепенела
«Настоящее ужасало будущим»
Первые 13 лет после венчания Ивана IV на царство (1547–1560) прошли, как говорили современники, «в тишине и управе». Но после смерти Анастасии, супруги царя, всё изменилось вдруг и разом: образцовый правитель и семьянин превратился в тирана и развратника. Русские летописцы писали о том, что к тишине царского благосердия пристала чуждая ему буря и превратила его многомудростный ум в яростный нрав; «и нача он многих от сродства своего сокрушати, тако же и вельмож под Сигклита своего».
Первыми пали (были отстранены от управления государством) лучшие друзья Ивана IV, его советники Алексей Адашев и Сильвестр (духовник царя). А. Курбский писал о начале неожиданной перемены в русском государстве и в методах его правления: «Вскоре по смерти Алексея Адашева и по изгнании Сильвестра потянуло дымом великого гонения и разгорелся в земле Русской пожар жестокости. Такого неслыханного гонения не бывало прежде не только в Русской земле, но и у древних языческих царей. Наш новоявленный зверь тут же начал составлять списки имён родственников Алексея и Сильвестра, и не только родственников, но всех, о ком слышал от своих клеветников.
За что же мучил он этих невинных? За то, что земля возопила об этих праведниках в их беспричинном изгнании, обличая и кляня названных льстецов, соблазнивших царя.
А он вместе с ними то ли оправдывался перед всеми, то ли, оберегаясь от чар, неизвестно каких, велел их мучить – не одного, не двоих, но весь народ, и имена этих невинных, что умерли в муках, и перечесть невозможно по множеству их».