Появление голодного пещерного льва не входило в планы твари – она явно не спешила делить свою добычу с конкурентом. А потому она тут же оставила в покое бедное животное и быстро развернулась навстречу противнику. Тварь, надо сказать, была чуть ли не вдвое меньше ростом, чем пещерный лев, да и по массе тела даже на первый взгляд проигрывала ему. В самом деле, тварь была ростом с высокого человека, а пещерный лев был почти в два человеческих роста. Мощные львиные лапы с длинными когтями, хищно ощеренные белые клыки. Лев глухо рыкнул и ударил несколько раз своим покрытым густым теплым рыжим мехом по таким же мохнатым бокам, как бы высокомерно напоминая, кто здесь хозяин, а потом бросился большими прыжками вперед. Но как бы быстро не бежал пещерный лев, тварь оказалась быстрее. Тут же оставив в покое несчастную лань, которая, не веря своему счастью, стояла как вкопанная на месте, робко прядя ушами и подрагивая каждым мускулом своего стройного белого тела, бросился на своего противника. Лев как раз ловко отпружинив своими мускулистыми рыжими мохнатыми лапами от поверхности арены, полетел в прыжке. Инструкторша махнула палочкой с ярко-синим камнем на вершине и иллюзорный пещерный лев стал двигаться в десятки раз медленнее, так что юные послушницы могли ясно и четко увидеть, как летящий в воздухе пещерный лев, выпустив длинные и острые когти, был прямо в воздухе перехвачен тварью, также ловко подпрыгнувшей. Глухо шипящие черные змеи, венчавшие передние лапы твари, мгновенно, как петля аркана, опутали толстую мощную как у медведя шею льва, и резко рванули животное книзу. Лев, явно не ожидавший такого поворота событий, растерялся и рухнул на песок не на лапы, а на спину, что совершенно нетипично для кошачьих. Он громко хрипнул от боли – душащие его змеи не давали ему рыкнуть, как это обычно для львов. Он попытался было протянуть свои толстые мощные лапы, способные переломать шею медведю, освободиться от змеиных пут, но змеи стянули его шею так быстро и так сильно, что лев уже не мог ничего поделать – кислородное голодание делало свое дело…
(ОКОНЧАНИЕ ГЛАВЫ СЛЕДУЕТ)
Глава 3. НИЧЕГО КРОМЕ …
…Празднование медианы – середины обучения в Школе фей – как всегда грозило стать событием… В самом деле, только в этот день, раз в пятнадцать лет, родители юных фей допускались на территорию Школы, а это, согласитесь, весьма неординарное явление…
…Остались позади бессонные ночи подготовки к сессии, зубрежки конспектов, волнения перед кабинетом строгого экзаменатора… и многое, многое другое, что испытывают, пожалуй, все школяры Целестии – будь то феи, люди или карлики – и, наконец, после всех этих мучений, наступило долгожданное время свободы и торжества. После 15 лет почти непрерывной учебы, с каникулами всего в две недели в год и выходным днем раз в три недели, на плечи многострадальных школьниц свалилась совершенно необычная и непривычная для них свобода…
…Сектор 3-05 "Улья" – женского общежития Школы –, в котором обитали "медианницы", выдержавшие прессинг многих сотен экзаменов и практикумов, десятков тысяч учебных часов, действительно напоминал настоящий пчелиный улей. Полуодетые девушки – хрупкие и тонкие, с ещё не оформившейся до конца фигурой, с непропорционально ещё длинными и тонкими ручками и ножками – летали туда-сюда, одной срочно понадобилось зеркальце, чтобы подкрасить губы и она искала его повсюду, даже под кроватью, другой – во чтобы то ни стало – завить волосы, третьей – одолжить у подруги на вечер шикарное платьице с золотыми пуговицами… В общем, все были заняты по горло.
Только одна юная фея, с виду ещё более младшая, чем все остальные сидела на своей кровати и о чем-то думала, печально глядя на вышитый мамой розовый платочек. И ей явно было не до суеты окружавших её сестер…
О чем думала эта девушка, трудно было догадаться, но судя по её грустным, наполненным слезами глазам, она явно прощалась с этим местом, в котором она провела казавшиеся ей бесконечными пятнадцать лет своей жизни.
Да, за это время, когда она в 5 лет (за два года до Срока!) за свои исключительные способности была отдана в Школу, она успела привязаться к этому месту, которое стало её домом. Высокое, тридцатиэтажное почти круглое здание желтого цвета с ромбовидными, как в улье (за что оно и получило свое название), окнами желтого цвета, разбитое на множество уровней с одинаковыми круглыми комнатками, заполненными многоэтажными стандартными кроватями, застеленными стандартным розовым постельным бельем, с одной розовой тумбочкой на сестру, общей душевой и общей раздевалкой со стандартными шкафчиками для одежды. Никакой косметики, никаких украшений, никакой обновки. Только стандартные бесцветные туники, стандартные уставные косички.
Образ жизни "Улья" – подъем в пять утра для пения гимна Рассвету, общее принятие душа и умывание, общий завтрак, занятия по аудиториям, трудовые послушания, коллективное выполнение домашних работ, уборка комнат и помещения, общий обед и ужин, хождение только строем и только по отрядам, держась за руки, по парам, любая отлучка только при специальном разрешении Воспитательницы из "ЖАЛА", отбой в 10 часов вечера, после гимна ночным светилам, строго по команде… – никакие различия в образе жизни, никакое уклонение от дисциплины, никакое разномыслие не допускалось… Все это настолько вошло в саму ткань сознания юной девушки, что она не могла поверить, что теперь все это закончилось…
– Эй, сестренка, что с тобой? Все радуются, готовятся к родительскому дню, а ты как будто бы и не рада? Что с тобой? Уж не заболела ли ты? – встревожено спросила юную фею её соседка по кровати, спавшая на втором этаже, и вечная "напарница", такая же тонкая светловолосая и голубоглазая девушка в такой же бесцветной тунике, но не с двумя, а с одной косичкой за плечами – Или, может быть, ты не с нами? Не с сообществом нашего сектора, а? Разве ты не знаешь, что отклоняться от сообщества – это первый шаг к ереси? – Девочке явно нравилось играть роль старшей, ведь она действительно была старше юной феи на целых два года, – она приняла позу учительницы в школе, назидательно подняв пальчик к небу и свысока глядя на сестру.
Юная фея вздрогнула от одной мысли, что её могли заподозрить в том, что она выступает против сообщества, и, торопливо вскочив с постели и спрятав платочек в карман туники, стремительно обняла свою, вот уже 15 лет!, соседку по кровати и "напарницу" в строе, и торопливо проговорила:
– Ну что ты, сестричка! Ну как ты могла подумать… Просто немножко взгрустнулось… Я так полюбила всех вас, все сообщество нашего сектора, "Улей", Школу, что… – и из небесно-голубых больших глаз юной феи потекли большие голубые слезы…
– Ну, ну, ну, не надо, малышка, а то я сейчас сама заплачу… – запричитала старшая сестра.
А потом вдруг вырвалась из объятий юной феи и удивленно спросила:
– Да что же это ты? У нас же ещё следующие 15 лет учебы впереди! Ведь каникулы после медианы – всего месяц, не больше, – а потом мы снова будем вместе спать на одной кровати и держать друг дружку за руку в строю, что ж так убиваться-то из-за такой пустячной разлуки?
Но юная фея только покраснела и потупила взор – выдавать свою тайну она не могла даже лучшей подруге и напарнице…
Но та, вдруг подозрительно сощурив правый глаз, внимательно посмотрела на подругу и понимающе закивала головой:
– А-а-а-а! Я, кажется, догадалась… То-то у нас между сестрами ходит слушок, что кого-то из нашего сектора скоро заберут…
– Тише! Тише! Молчок, сестричка! Ты же знаешь! – закричала, махая руками на подругу юная фея.
– Не беспокойся, дорогая, я тебя не выдам… – покровительственно похлопала по плечу подруги старшая сестра. – Но если это правда, то я понимаю твое горе, мне тоже, да и всем сестрам, будет тебя не хватать… – внезапно прослезилась старшая, торопливо вытирая слезки розовым платочком, – но зато, понимаешь, ты будешь служить Сообществу и Священным Принципам и даже самой Триединой Премудрости на более важном и почетном посту, чем мы! Подумай только! Тут не печалиться надо, а радоваться! Мы все будем гордиться, что учились и жили в одной комнате вместе с тобой! – лицо старшей сестры засветилось от восторга, ведь далеко не каждому сектору выпадает честь хотя бы одну послушницу отдать в Орден "ЖАЛО", а, судя по всему, именно туда и направляется, уже навсегда, её соседка по кровати и лучшая подруга…
…Юную фею вызвала к себе Воспитательница ?3-05, когда та выполняла обычное трудовое послушание – мыла окна на пятом уровне "Улья" розовой водичкой. Конечно, при помощи магии это можно сделать без всякого привлечения труда – по одному мановению руки розовые губки прекрасно справились бы с этой работой сами –, но послушания в Школе давались для упражнения в дисциплине, а не для эффективности труда. Так вот, в этот момент, когда Послушница ?13-56 старательно мыла уже пятое окно, от усердия даже высунув свой красивый розовый язычок, к ней подошла Воспитательница их сектора.
– Послушница ?13-56, оставь все свои дела и следуй за мной…
…А потом последовал долгий путь куда-то в подземелья, располагавшиеся под "Ульем" и Школой. Многочисленные двери, открывавшиеся только при сканировании специальными приборами радужной оболочки глаза или отпечатка пальца, запутанные развилки, неожиданно резкие спуски, крутые подъемы, лестницы, лифты, колодцы… От всего этого у юной феи закружилась голова и она совсем потеряла направление движения, перестала понимать куда она идет и лишь послушно следовала за Воспитательницей – феей 6-го ранга из 5-го, воспитательного, отдела "ЖАЛА".
Наконец, головокружительное и утомительное путешествие по длинным подземным переходам закончилось, и Воспитательница остановилась возле желтой круглой двери, в тупике одного из тоннелей. Сканирование глаза Воспитательницы, и дверь открылась. Фея оказалась в маленькой круглой комнатке, с голыми стенами, абсолютно пустой. Без окон, без шкафов, даже без стульев, освещенной мягким розовым светом, хотя источника этого света видно не было. Не успела она оглянуться, как её собственная проводница куда-то пропала и фея оказалась одна, совершенно одна в этом совершенно пустом и незнакомом помещении. Не успела она испугаться, как невидимая дверь в абсолютно гладкой розовой стене открылась и вошла высокая и стройная фея в Жемчужно-Белой тунике, с нарукавной повязкой и медальоном на шее с изображением рассерженной пчелы…