родой, в желтой бархатной куртке и длиннополой шляпе. – Известно, что… Народ прослышал, что настоящий король нашелся, ну, пропавший без вести принц Роланд, а потому уже третий день тут караулит – все только и говорят о том, что вот-вот должен он сюда явиться…
– А мы-то тут при чем? – крикнул Принц, инстинктивно крепко-крепко прижимая к своей груди малышей, – мы едем своей дорогой, нас это вообще не касается…
– А при том, – словоохотливо перебил его рыжебородый, – что они досматривают все кареты, которые едут в Авалон, потому что известно, что он обязательно должен приехать в свою любимую столицу… Эй, а ну разойдись! Задавлю же! – вдруг закричал форейтор кому-то впереди и замахнулся плеткой.
– А ну ребята, навались, сбросим этого рыжего с козел! Опа-а-а-а! – раздался чей-то звонкий голос и несколько молодцев в шляпах, сдвинутых набекрень, кинулись на штурм козел, не обращая внимания на бешеные удары плетки, которыми их осыпал рыжебородый. А другие уже барабанили кулаками и ногами в дверцы кареты. А когда кто-то разбил окно кареты и осколки чуть не поцарапали личики детишек, терпение Феи окончательно лопнуло…
– А ну, дорогой, подержи-ка деток, сейчас я им покажу, где раки зимуют! – и по белоснежно-белым ручкам Феи угрожающе пробежали электрические разряды.
– Нет, дорогая! – неожиданно возразил Принц, – сиди уж с детишками ты! Кто муж? Не я ли? А мы, между прочим, на территории Содружества, у нас муж – глава семьи, а не жена…
И, не давая своей жене ни мгновения, чтобы оправится от удивления, Принц пинком ноги открыл люк и выскочил прямо на крышу кареты и закричал:
– А ну прочь от моей кареты! Вы что – с ума все посходили, что ли? Мы едем в Авалон по воле самой Триединой Премудрости, а потому – прочь отсюда, вы нам мешаете! – Принц выпалил этот экспромт и тут же осекся – и откуда его голос стал вдруг таким властным и строгим?
Но эффект от его речи был просто потрясающим. В то же мгновение воцарилась тишина. Многотысячная толпа мужиков, баб, детей, всех сословий и возрастов, в разноцветных одеждах – от желтого до синего –, заполонявшее все пространство от разводного моста, который вел на остров, где располагался сам город, до Развилки – от которой дороги устремлялись во все стороны света, где и стояла карета, – уставилась на него…
Принцу даже стало как-то не по себе… Неужели его слова оказались настолько значимы для этих людей? Он густо покраснел, оробел и уже хотел было спрыгнуть через люк обратно внутрь кареты, как раздался пронзительный выкрик из толпы:
– Родимые, да это ж наш король! Он вернулся! Король! Отец! Разве вы не видите? На колени!
И вдруг вся эта многотысячная толпа одновременно грохнулась на колени, а где-то на ближайшей колокольне ударили в набат, который подхватили тут же все колокольни храмов Создателя в окрестностях и в самом Авалоне… Прям как на великий праздник Летнего солнцестояния – главный праздник религии Создателя…
А потом кто-то затянул древний королевский гимн "Создатель, храни короля…" и вся толпа, с рыданиями, размазывая слезы по щекам, затянула знакомую с детства мелодию…
Прекрасная Фея сразу все поняла и только теперь до неё дошел смысл странных намеков, которыми обильно потчевала её Верховная Хранительница Предела, оформлявшая ей в канцелярии перевод на служение в Авалон. Вот, оказывается, в чем был подлинный смысл её командировки … Ну что ж – играть роль так играть…
Фея зажжужала крылышками и через люк кареты вылетела на открытое пространство, зависнув прямо над толпой, а потом, специальным заклинанием усилив звук своего голоса, воскликнула:
– Возрадуйтесь, о, доблестные граждане и гражданки свободного и славного города Авалона! Вы обрели своего короля – Роланда 40 000-го – моего любимого мужа –, а король милостью Создателя – вас! Примите его и будьте счастливы!
А потом она громко хлопнула в ладоши, воздела свою волшебную палочку – и десятки разноцветных огней вырвались из неё и с громким свистом полетели вверх, разорвавшись в небесах множеством разноцветных вспышек и всё пространство от Развилки до Пристани наполнилось душистым ароматом свежих цветов, а сверху на толпу стали падать дождем и сам источник запаха – ароматные цветы, которые тут же, на одеждах и руках таяли, прям как снежинки, оставляя приятный аромат на одежде и коже. Ещё хлопок – и откуда ни возьмись заиграла торжественная музыка и нежные голоса запели гимн "Славься, Целестия…" – главный гимн Сообщества фей.
– А теперь – гони! – скомандовала фея рыжему форейтору, у которого под обоими глазами уже сияли ярко-красные "фонари", набитые теми наглыми молодчиками… И пока народ зачарованно смотрел на разноцветные взрывы, все продолжавшиеся окрашивать голубое небо во все цвета радуги, пока вдыхал успокаивающий аромат розовых цветов и слушал гимн, карета рванула вперед, да так, что Принц едва не свалился с неё вниз. Но Фея вовремя подхватила его за руку, приземлившись на крышу кареты, и помогла ему спуститься вовнутрь. Люди как зачарованные уступали дорогу, не сводя восхищенных глаз с небес, а карета мчалась в полный опор к спасительному мосту через Долгое Озеро, который вел в город…
– Что это было, дорогая? Я ничего не понимаю! – недоуменно воскликнул Принц.
– Потом объясню, – махнула рукой Фея. – Пока тебе нужно знать только-то, что отныне ты – король, а дальше – видно будет.
– А разве в Авалоне нет своего короля? Там же была недавно коронация…
– Дорогой, нам с тобой этими вопросами задаваться не следует… Был – да сплыл… Все, теперь ты король – и это – самое главное…
Принц насупился – опять эти феины загадки – надоело уже! – но предпринять сейчас все равно ничего было невозможно – карета во весь опор неслась к Мосту…
…Весть о том, что истинный король Авалонский нашелся разлетелась по всему королевству с быстротой молнии. А весть о кровавом инциденте в селе "Искра" – о сотнях погибших, избитом настоятеле местного храма, сожженных книгах и растоптанном портрете самозванца – с быстротой наверное – десяти молний…
Все Содружество было объято пламенем. По всем городам и весям происходило одно и то же – срывались и сжигались на площадях портреты короля Гастона, сжигались учебники, тетрадки, перья, а вместе с ними – все попавшие под руку книги – от детских сказок до бухгалтерских книг и хроник… Короли Содружества и знать в ужасе сидели запершись от народного гнева в своих замках – благо, запасов в погребах было на год –, учителя и ученые – просто напросто бросали свои дома и бежали кто куда – кто к карликам, кто в море, а кто и к феям – просить политического убежища, а книжники и библиотекари – зарывали книги в землю, как сокровища, в надежде спасти хоть что-то…
В каждом городе, в каждом селе был свой костер…
Люди отказывались повиноваться королевским чиновникам, гнали в шею королевских переписчиков, судей, нотариусов, а королевские стражники, которых было всего ничего – четыре сотни, не больше… на взмыленных лошадях бежали в Кронбург, где, по слухам, ещё сохранилась власть у короля Гастона…
…– Какие новости, Рольф? – слабым голосом, ещё не оправившись до конца от ран, произнес король Гастон, полусидя на кровати. Его лицо было бледно как мел, казалось, ни одной кровинки не осталось в его сосудах, даже губы были синеватые, под глазами были глубокие тени. Его левая рука и нога были туго перевязаны бинтами, раны уже затягивались…
– Плохие, мой король, – вся страна – как стог сена – объята пламенем… Сегодня прибыли последние 25 стражников с разных концов королевства и все говорят одно и то же – везде костры с книгами, везде портреты вашего брата, везде священники ораторы, везде…
– Да что ты заладил – "везде да везде"… – досадно махнув рукой в воздухе, прервал его Гастон. – Думаешь, я не понимаю, что этот заговор – чистой воды провокация. Все по одному сценарию, все прекрасно организовано, прям как ты организовывал для меня травлю оленя в лесу, только теперь в роли оленя выступаю я… – грустно хмыкнул Гастон. – Но кто же загонщик?
– Как кто, ваше Величество, ваш брат, наверное… Вы ж сами мне говорили, что он жив…
– Дурак ты Рольф! Не бывать тебе никогда начальником королевской стражи – глуп ты, как деревянная чурка! Тебе только оленей по лесу гонять! – неожиданно рассвирипел Гастон. – Мой брат – божий одуванчик – он кроме как над зайцами да белками – ни над кем королем не станет… Смотри глубже…
– Феи? – хлопнул кулаком по столу Рольф так, что с него посыпались на пол различные важные бумаги.
– А кто ж ещё… Это заговор, и заговор – спланированный… Думаешь, почему они не вмешались, когда мы бились на смерть в "Искре"? Ты думаешь – не знали… Знали все… Просто хотят, чтоб я поуши залез в это дерьмо, а потом прилететь сверху, под занавес, и сыграть роль эдаких спасительниц, посредниц… Миротворцы, тьфу на них… – и Гастон досадно плюнул прямо на ковер.
– Ну и… что же мы будем делать?.. – спросил неуверенно Рольф, но ответить ему Гастон уже не успел…
Вдруг со всех сторон вокруг замка раздались громкие звуки охотничьих рогов и послышался топот тысячи, десятков тысяч ног и рев десятков тысяч голосов…
Рольф тут же, как пришпоренный, выскочил на балкон – а комната Гастона, в которой он лежал, располагалась на самом верхнем этаже Главной Башни Кронбургского замка – и посмотрел вниз…
– Проклятье, Твое Величество, мы окружены – толпы мужиков с лестницами идут к городу – нас будут штурмовать!
Гастон, сморщившись от боли, кое-как поднялся с кровати и вышел на балкон…
С вершины Главной Башни можно было смотреть далеко за пределы крепостных стен…
И все пространство вокруг городских стен, куда ни посмотри, было запружено тысячами и тысячами людей, преимущественно в желтых и оранжевых куртках – выходцы из крестьянского и ремесленного сословий. С дубинками, топорами, вилами, охотничьими луками, пращами… Редко у кого был меч или копье, видимо, трофейные… С простыми деревянными щитами, переделанными из деревенских корыт… Но зато с гордо поднятыми знаменами с изображением пропавшего двадцать с лишним лет назад принца Роланда… Но не только – были и целые транспаранты с разными лозунгами: "Вон отсюда, самозванец" или "чернокнижник"… "Ты – ненастоящий король", "людоед", "убийца", "богохульник и еретик", а были и претендующие на оригинальность – "Лиса в норе, ату её"… Тут же были и целые колонны из служителей Создателя – в своих мрачных черных рясах с надвинутыми на лоб капюшонах, со знаками Создателя на длинных шестах, распевающих религиозные гимны…