– Опа! А вот и я! А вот и я! А глазки-то твои тю-тю! Не видят! А-ха-ха-ха! – залилась беспричинно веселым смехом Марина. А потом ловко запрыгнула на спину Люка, крепко обхватив своими ногами его поясницу, а руками – его шею и прижавшись своими влажными губами к его затылку… – Не отпущу! Не отпущу! И не подумай!
– Ну, ладно, ладно, дорогая! А то я в речку сейчас упаду… Слазь! – немного раздраженно, но в то же время ласково, как шаловливому ребенку, сказал Люк, похлопывая рукой по её бедру.
– А вот и упади! Вот и упади! Ха-ха-ха! – засмеялась русалка. – Ты захлебнешься, а я тебя вытащу, затащу в свое логово и запру тебя там так, что больше не выберешься… Будем там жить-поживать и никто-никто нам больше не помешает, а? – С этими словами, она поцеловала Люка прямо в шею, да так, что Люк сморщился от боли – наверное, синяк теперь будет… Ох уж и острые у неё зубки!
Но на этом шалость закончилась и Марина спрыгнула с Люка и он, наконец, смог увидеть свою невесту лицом к лицу. И немало изумился!
Вместо "рыбацкой сети" на русалке было одета шелковая перламутровая, цвета морской раковины, длинная одежда, напоминавшую ночную рубашку, только до щиколоток, на шее – жемчужное, под цвет платья, ожерелье, а на голове – венок из каких-то серебристых цветов, а зеленые волосы заплетены в длинную косу, с вплетенными в неё серебристо-жемчужными нитями.
– Ну как тебе, нравится? – с торжеством в глазах воскликнула русалка и стала пританцовывать при свете луны. – А теперь быстро – переодевайся! На русалии в таком виде нельзя – мгновенно перешла она на строгий тон и легонько ущипнула Люка за шею…
Она щелкнула пальцами и тут, откуда ни возьмись, на траву упала стопка одежды – короткая туника белоснежного цвета с таким же венком из цветов, что у морской девы и сандалии.
– Давай-давай, поскорее! За нами скоро прилетят! Будешь моим мужем сегодня! Ох уж все местные девки мне поперезавидуются! Жуть! – и тут же разразилась легкомысленным смехом, но встретив строгий взгляд Люка тут же опомнилась. – Ой, сейчас дорогой, я отвернусь, не бойся!..
Не успел Люк переодеться в новую одежду, как где-то неподалеку, в березовой чащобе, прокричала сова ровно одиннадцать раз "у-ух!". И тут же откуда-то сверху раздался мягкий шум крыльев, и на побережье у реки опустилась… огромная сова, размером с порядочного теленка. Её глаза горели желтым огнем, уши на голове оттопырены и двигались, к чему-то прислушиваясь, голова то и дело поворачивалась из стороны в сторону. Она несколько раз издала звук "у-ух", как бы призывая влюбленных к себе, и русалка Марина, взяв за руку Люка, потянула его за собой. Огромная сова услужливо прикоснулась своими крыльями к земле, так что по ним, как по мосткам, Марина и Люк смогли взобраться ей на спину.
– Крепко-крепко держись, любимый, прокатимся с ветерк-о-о-о-о-ом, ха-ха-ха! – закричала на весь лес русалка. А Люк только успел последовать её совету, как огромная птица, оттолкнувшись лапами от земли, стала стремительно набирать высоту. Пара минут – и камышовый заливчик совершенно скрылся с глаз, как и овраг, и под ними расстилалась только узкая полоска речки и лесное море – они летели вниз по течению реки, к тому месту, где та впадала в Лесную – как догадался Люк. И полет их был долог…
Сначала ничего не происходило. Лишь редкие ночные птицы пролетали рядом, да сова издавала свое громкое "у-ух". Небо было темным, ни звезд, ни луны видно не было. Лишь где-то внизу, было видно, проплывали какие-то серые тени…
Но вот подул ветер и тучи постепенно разошлись в стороны, выглянула полная луна и Люк увидел далеко впереди широкую, так, что практически не было видно противоположного берега, реку. Тут же он услышал, как на "у-ух" их совы стали раздаваться радостные ответы "у-ух" других летящих рядом сов. Люк оглянулся и увидел, как на них летели такие же русалки и приветливо махали своими перепончатыми ручками ему и Марине и весело смеялись.
Марина в ответ засмеялась и также замахала ручкой:
– Эгей, сестра, кого везешь? А ну! Покажи!
– Ой, какой миленький! Какой молоденький!
– Слушай, сестричка, а дай нам его поиграть, а? Всего на одну ночь, на сегодня, а? Хи-хи-хи! Мы его отдадим наутро в целости и сохранности…
Люк от этих слов помрачнел и насупился, а Марина только захохотала во все горло:
– Ещё чего! Лапки прочь, а то глазки выцарапаю! – и показала демонстративно свои длинные перламутровые ногти – Это мой жених, поняли? – и с торжеством блеснув глазами, она также демонстративно обняла впереди сидящего Люка за шею и крепко прижалась к его спине…
А между тем огромных сов с сидящими на них наездницами становилось все больше и больше, а шум и гам от них – такой, что закладывало уши – русалки, как известно, на диво шебутной и общительный народ…
– И откуда их тут столько, да ещё и на совах… – недоуменно произнес себе под нос Люк, но острые ушки Марины все расслышали.
– Как откуда – со всей округи слетаются – тут будут все речные русалки Лесной реки, любимый… Ведь сегодня – великий день – праздник Солнцеворот на Священном Острове, так что готовься, будет очень и очень весело! – и поцеловав его в затылок, она опять заливисто рассмеялась.
– И что – я один там буду из мужчин что ли… – недовольно надул губы Люк. – Совестно как-то, в женском-то обществе…
– Да нет же глупыш! – рассмеялась Марина – просто тех, кого можно назвать "мужчинами" добираются другим способом… вот увидишь ещё!
А в это время их с Мариной сова постепенно пошла на снижение, делая все более и более узкие круги. Люк взглянул вниз и увидел посредине гигантской реки, в хлопьях густого тумана, большой и длинный остров, весь покрытый большими с широкими, сплошь покрытыми листьями дубами, украшенными разноцветными – зелеными и синими фонариками, лишь в середине острова была довольно большая проплешина-полянка, где уже стояли пирамидкой дрова для костра…
Наконец, сова Люка и Марины приземлилась, но как только влюбленные соскочили с её спины, она тут же, протяжно "ухнув", взмахнула крыльями и… исчезла, растаяв как снег весной, только мгновенно, а на её месте оказался… коренастый бородатый мужичок с курчавой шевелюрой, нижняя часть тела которого была сплошь покрыта бурой шерстью, как у козла, а ноги у него – самые настоящие копыта… А на голове у него был венок из дубовых листьев…
Остальные совы, приземляясь, также превращались в таких же существ, а потом они, игриво хохоча, обхватывали своими мохнатыми руками тонкие бледно-зеленые таллии своих наездниц и впляс бежали к уже вспыхнувшему костру.
– А это что ещё за новости? – недоуменно сдвинул брови Люк. – Что за фокусы такие?
– А мы не фокусы, мы – хранители здешних лесов – фавны, а по-людскому – просто лешие! – представился Люку, сделав поясной поклон, "их" транспортное средство и опять хохотнул – видимо, фавны, под стать русалкам, также были постоянно веселы и легкомысленны.
– А-а-а! Понятно, а меня зовут…
– …не надо представляться, мы тебя уже знаем, Люк-отверженный… Ты тут поосторожней! Многие побаиваются тебя – морская королева просто так ни кого не прогоняет… – и фавн заговорщицки подмигнул и прислонил свой мохнатый палец к губам.
Люку опять стало не по себе, но тут вступилась Марина:
– А ну, прочь с дороги, мохнатое чудище, пока я тебе тут одно место не поджарила! Люк – такой же, как вы все, ничуть не хуже! Он мой жених и мы обязательно поженимся, слышишь? – и зашипела на фавна так, что тот предпочел, раскланявшись, удалиться, тем более что на одной сове прилетело сразу две русалки, а потому у него тоже образовалась пара… – Люк, слышишь, не обращай ты внимания на них… Дураки они лесные… Только и умеют – петь, плясать да с русалками забавляться… Я тебя в обиду не дам, слышишь? – она взяла своими пальчиками его подбородок и повернула его к себе…Но Люк освободился от её объятий и грустно пошел к костру, прошептав: "И здесь то же самое, опять… отверженный…".
Но не успел Люк опечалиться, как к нему с хохотом уже подлетели три русалки в длинных белых одеждах, как и Марина, и, схватив его под руки, понесли к костру – тут уже готовилось главное действо…
Полная луна была уже в зените, сов больше не подлетало и вокруг костра собралось без малого три-четыре сотни русалок и фавнов.
Раздалось условное угуканье совы – оно прозвучало 12 раз –…и русалки с фавнами, взяв друг друга за руки, образовали огромный хоровод. Тут же раздалась откуда-то из дубовой рощи заливистая музыка деревянных флейт и барабанов, и пошла веселая пляска вокруг костра…
Марина взяла Люка за правую руку, а за левую – другая русалка – с сиреневыми волосами…
– Люк – это священный танец-хоровод в честь Хороса – по-нашему Солнца – будем же плясать и веселиться! – и, рассмеявшись, потянула Люка за руку.
Танец был несложный и Люк довольно быстро с ним освоился. Он состоял в том, что каждый из танцующих держался своими руками за таллию впереди стоящего и подпрыгивал в такт музыке, вытягивая в прыжки то левую, то правую ногу – все одновременно.
Люку этот танец понравился, он быстро забыл о своей печали и весь отдался ритму. Ритм был такой, что волей-неволей руки и ноги сами пускались впляс, причем всегда, независимо от твоей воли, попадая в такт. Особенно же Люку понравилось ощущение, что ты стал частью какого-то организма, его крохотной клеточкой, и переживание каждой клеточки по отдельности становилось общим переживанием. Для Люка это было ново – ведь он всегда жил один, всегда…
А тут – он держал таллию Марины, а его – русалка с сиреневыми волосами – и они скакали как дети на полянке и смеялись, во все горло…
Когда, наконец, пляска закончилась, фавны принесли откуда-то большие морские раковины, наполненные водой, и русалки с фавнами стали утолять жажду – от пляски все запыхались – по одной на пару. Марина протянула раковину сначала ему. Люк стал пить холодную, режущую зубы воду, удивительно вкусную и ароматную… а чувствовал, как от неё голова идет кругом, как от солидной порции крепкого вина…