У Кремово-Белой засосало под ложечкой… Нет, она была не робкого десятка. Она прошла всю войну с мятежником Азаилом, всю кампанию по зачистке Хартленда от монстров, обе войны с Непобедимым Солнцем, лично участвовала в штурме Муравейника, в бесчисленных локальных конфликтах и, конечно, в Тридцатилетней войне от начала и до конца… Но всегда, в любой войне, она была уверена в себе. А уверенность в себе ей придавал четкий приказ, четкий план действия… А тут… ЕГО НЕ БЫЛО! Никто не предусмотрел сложившегося положения, а тут – ни связи с Её Верностью, ни точного знания о положении вещей с передовыми частями… Что в таком случае делать? Ведь ясно же, что они атакованы и быть может – находятся под угрозой разгрома или даже физического уничтожения!!!
И тут наученная многотысячелетней практикой беспрекословного повиновения Кремово-Белая не выдержала:
– Сестра! Нам было приказано атаковать, значит, мы будем атаковать! Телепатировать приказ выдвигаться!..
И уже через одно мгновение – плотный многотысяченогий и многотысячерукий строй големов мерным шагом, с оружием наперевес отправился к кромке черного тумана, а сверху загрохотали реактивные двигатели искусственных драконов и аэронов, а за ними медленно и бесшумно, мягко разрезая воздушные потоки, потянулись тысячи аватаров, управляемых сидящими в Командных Центрах на Летучих Островах феями…
И все это огромное войско, ряд за рядом проникало в черную завесу и исчезало в ней… чтобы не выйти оттуда уже никогда…
…А потому когда Жемчужно-Белая, с ожогами по всему телу, в ободранной черной от едкого дыма тунике, с облезлыми волосами и сгоревшими ресницами, еле держась в воздухе на полуобгоревших крыльях добралась до Зеленых Холмов, она уже не увидела никого…
…И тогда впервые за сто тысяч лет Эры Порядка и Процветания белокурая Ариэль зарыдала, как тогда, у катафалка с мертвой старой женщиной в городе Авалоне… За одну ночь Орден "ЖАЛО", гроза Целестии и Врагов Сообщества, перестал существовать как организованное целое… Хотя ещё долго то тут, то там попадались чудом прорвавшиеся из черного Ада небольшие группки выживших, израненных и обожженных до неузнаваемости фей…
…Первых вестников наступившего Апокалипсиса встречали со смешанным чувством недоверия и страха. Бегущие куда глаза глядят люди – мужчины, женщины с детьми – кому повезло, на аэронах или безлошадных повозках, кому нет – пешком, на своих двоих, с детьми на плечах или на руках… В обожженных чем-то черным одеждах, с безумными вытаращенными глазами, не способных сказать ничего путного, только мычавших что-то нечленораздельное и судорожно жестикулировавших. Население деревни или города – которые впрочем мало отличались теперь друг от друга, разве что размерами и числом жителей, а так – везде одинаковые типовые стеклянные многоэтажки с "Релаксом" в самом центре… – шарахалось от них как от зачумленных. Они с ужасом смотрели, как эти несчастные жадно пьют воду из реки и поедают фрукты и овощи-самосевки… Но с ещё большим ужасом они смотрели на то, как они умирали…
Все те, у кого находили на теле черные порезы или укусы, покрывались отвратительными черными пятнами и начинали гнить заживо. Они смердели и за считанные дни у них отваливались пальцы, носы, уши… В зависимости, где у них была рана. Кое-кто не выдерживал… Брали кухонные ножи, топоры… и добивали несчастных. К тому же скоро заметили, что подышав отравленным такими людьми воздухом, скоро и сами заболевали. И тогда убийства стали носить массовый характер. Убивали всех чужаков, прогоняли их, заставляли обходить свои поселения стороной. Но уже через пару дней сами оказывались в таком же положении, когда по ночам приходили ОНИ…
Тьма расползалась по Западному Хартленду как раковая опухоль, всюду пуская отвратительные метастазы. И, казалось, остановить её не могло ничто. Тщетно били в набат, тщетно молились по ночам в закрытых храмах Создателя, тщетно ждали помощи с небес, от фей, чудных фей, дававших на протяжении десятков тысяч лет безмятежную жизнь…
Подаренные ими големы воевать не умели, также как ласковые и услужливые зверята… И вот уже целые города и села бежали куда глаза глядят, и дороги наполнились обозами с беженцами… И великий плачь и стенание охватил всю землю…
…Когда Их Премудрость увидела перед собой, на Острове Фей Их Верность – в этом нерукотворном раю и прародине расы Поднебесных, с его розовыми смеющимися крокодилами, с его ароматными пузырьками и ласковыми летающими осьминогами, норовящими обнять и поцеловать каждого встречного – Они не смогли произнести ни слова…
На Их Верности не было лица… Оборванная, обгоревшая, с безумными глазами, с облезлой спутанной шевелюрой, когда-то блестящих при луне пепельно-белых волос… Она стояла на коленях, с посыпанной пеплом головой и с затянутой веревкой на шее – об этом обычае покаяния Ариэль прочитала из древних летописей – и не могла произнести ни слова. Благо, никого больше в Розовом Чертоге не было…
– Что стряслось, сестра? Где ты пропадала все эти дни? До нас доходят слухи о Прорыве Предела! Но на Наш зов не откликнулся ни один разведчик! И Мы в полном недоумении! – все три Премудрости резко подняли брови и строго посмотрели на Их Верность.
– Они… их… они… их больше нет… – кое-как выдавила из себя Их Верность.
– Кого? Нет?..
– Раз… вед… чиц… Прорыв полный… Весь Запад… потерян…
– ЧТО-О-О-О-О-О??????????? Немедленно созвать все силы быстрого реагирования для эвакуации выживших! Люди ни в коем случае не должны пострадать!!!!!!
– Их… тоже… нет… "ЖАЛА"… больше… нет… – и вдруг плечи пепельноволосой Ариэли затряслись от рыданий и она, обняв ступни в пурпурных туфельках, Второй из Трех, прижалась к ним губами. – И… людей… больше… нет… П-п-п-пустыня… черная пустыня…
Все три Лица в пурпурных диадемах побелели как смерть и все три Премудрости встали и в который уже раз подошли к Визатору. Черное облако закрыло почти всю западную часть континента. Все попытки просканировать его ничего не дали. Сплошная черная дыра – засасывающая лучи анализаторов, разведывательные аэроны, аватары… – и ничего не отдающая…
– Остается только одно… – мрачно, как бы самим себе, сказали все три Премудрости одновременно. – Надо отключить Излучатель в Башне из Слоновой Кости и прекратить процесс облучения – Темный Лес лишится своей пищи и проблема будет решена – и тут же резко повернула все три Лика к по-прежнему стоящей на коленях замарашке.
– Простите, Ваша Премудрость… Я… я…я… сделала это ещё накануне сражения, без вашего ведома…
– И?
– Бесполезно… Твари по-прежнему размножаются в невиданных ранее размерах… Видимо, они открыли какой-то другой способ, доселе нам не известный… Излучатель не смог бы породить… десятки и десятки тысяч…
– Без тебя знаем! – вдруг вышла из себя обычно бесстрастная Триада – И почему это верное "ЖАЛО" – пропади вы пропадом – до сих пор не открыло этот способ! ПО-ЧЕ-МУ??????????
Но облезлая и обожженная Её Верность лишь молча бухнулась лбом об пол и прошептала:
– Я… подлежу… высшей мере наказания… Я…
Но Триединая Премудрость уже не слушала её самобичевания, Она смотрела на черное колышущееся пятно, пожравшее уже почти пять сотен городов и в двадцать раз больше человеческих деревень, и без сил опустилась на розовые троны…
…Никогда ещё Всеобщий Совет Сообщества не был таким молчаливым и мрачным. Сбивчивый доклад Их Верности, стоявшей перед всем Сообществом на коленях при гробовом молчании Сообщества, бледные как смерть лица Их Премудрости.
Феи мрачно смотрели себе под ноги, на кончики своих ярко накрашенных ногтей и подавленно молчали. Впервые не было славословия Премудрости, впервые не было громогласного одобрения линии, спущенной сверху, впервые не было радостных перешептываний и смеха… Зал Собраний напоминал могильный склеп, лица Трех – маски покойников, а исповедь кающейся грешницы Ариэли – причитание какого-то неупокоенного привидения… Всем было ясно одно – это КОНЕЦ! Конец привычного всем мира, мира Порядка и Процветания, мира, когда можно было положиться на Премудрость Трех и Верность Одной. И Верность подвела, и Премудрость тоже. Старый мир рухнул, а Нового – не было создано…
– Итак, – мрачно подытожили сразу все три замогильных голоса Триады, – думаем, всем вам, сестры, ясно, что это конец… конец Нашей власти в Совете. Грех Их Верности – это не только их грех, но и Наш. Мы показали себя некомпетентными в руководстве Сообществом, Мы не оправдали доверия Совета и Самого Создателя, как когда-то наш падший муж и отец Азаил… Но в отличие от него, Мы находим в себе сил признаться в этом и… уйти…
В этот момент руки Их Премудрости разъединились и… каждая из Них отдельно друг от друга сняли с себя пурпурные мантии и диадемы и… молча вышли из Зала… Вслед за ними вышла и Ариэль – никто уже не мог назвать её Их Верностью после всего произошедшего – и Сообщество осталось, впервые за сто тысяч лет, без руководства…
Никто не осмелился ни предложить свою кандидатуру на освободившийся пост, ни воззвать обратно покинувших Зал… Сообщество было настолько шокировано произошедшим, что ВООБЩЕ было неспособно ни на что…
… А потом феи просто стали разлетаться и расходится из ставшего таким пустым и мертвым Зала, прям как пчелы при осенних заморозках – квелые, тихие, полусонные… – они ходили в беспорядке по Острову Фей и другим островам Поднебесья… Кто-то целыми днями спал, кто-то ушел в розовый мир бассейнов греза, а многих – таких были даже не десятки! – находили мертвыми…
Даже Розовый Чертог побледнел, и его ароматные живые стены стали дышать в несколько раз медленнее, цветы жухли, крокодилы скрылись на дне Розового Озера, пузырьки пропали, а ласковые осьминоги уже не летали, а ползали по земле как полураздавленные дождевые черви…
Где же находилась Премудрость и бывшая их Верность не знал никто, да и, в общем-то, и не интересовался… Коллективный разум Сообщества погрузился во тьму…
…Как по заказу, накануне трехлетней годовщины царствования блаженнейших и благочестивейших Их Величеств Роланда и Эсмеральды, Королю резко полегчало. Такое бывало не раз и раньше. После нескольких месяцев сплошных приступов, ему вдруг резко становилось легче и неделю-другую он был относительно здоров. Мог ходить, играть с детишками, иногда даже под бдительной охраной "ЖАЛА" ходить на прогулки в лес или по Озеру вместе со Щенком или своим сыном, Принцем Алоисом – тот после коронации жил при дворе со своей юной женой, тоже феей… Правда, был он всегда какой-то квелый, тихий, бледный… В такие недели Прекрасная Фея брала "отпуска" и всюду сопровождала своего мужа, сдувая с него каждую пылинку. Король был молчалив, замкнут, только тихо улыбался, наблюдая за веселыми проделками Щенка или за "обыкновенными чудесами" природы – весело плещущейся в Озере серебристой рыбкой, жужжащими на пушистых бледно-розовых шариках клевера пчелками, смешно чмокавшими губками сосущих материнское вымя телят…