…А потом – общая молитва Ночным Светилам, которой руководил отец Эйсмер и ещё десяток выживших священников, и торопливый и тревожный ужин при факелах…
Весь ужин Асмунд мечтал только об одном – чтобы его отправили в ночной дозор. В самом деле, ведь он лучше всех мальчишек своей деревни лазал по деревьям и лучше всех стрелял из лука! Вон, в позапрошлую ночь брали же несколько парней! И то… прошляпили… твари застали их врасплох… Слава Создателю, их было немного и удалось тогда отбиться кое-как… Асмунд мечтательно зажмурил свои большие серые глаза, забыв про похлебку и представил себя среди других дозорных – вот его темно-русые до плеч волосы закрывает зеленый капюшон охотника, в его руках лук, за спиной колчан стрел, а у пояса – охотничий нож. Вот он стоит и смотрит куда-то в темноту и вот, когда все заснули – именно он – да, именно он! – один не спит и вовремя поднимает тревогу…
– … Нет, Асмунд, в дозор ты не пойдешь, – устало и как-то потерянно сказал Герхард, старший их колонны – он тоже потерял всю свою семью… – у тебя брат и сестра, ты нужен им… Поверь, малыш, – он ласково потрепал Асмунда по плечу, – на твою долю ещё выпадет множество подвигов, но только не этой ночью… Кроме тебя, у твоих младших никого нет… – голос Герхарда дрогнул и пресекся. Он поспешно отвернулся и скрылся в темноте, за пределами видимости костра…
Вот уже третья по счету просьба Асмунда получила один и тот же ответ…
Асмунд тяжело вздохнул и вернулся к своей палатке. Там отец Эйсмер уже уложил спать и братика, и сестренку – они, причмокивая во сне губками, уже крепко спали, а сам стоял на коленях возле зажженной свечи и шептал молитвы Создателю, перебирая четки из ярко-желтого янтаря – символа солнца в камне… Асмунда успокаивали молитвы отца Эйсмера – их ровный ритм, мелодичное постукивание камешков, а также какая-то добрая и светлая сила, которую как будто бы излучал святой отец – от всего этого становилось легко и спокойно на душе, как будто бы какой теплый ветерок отгоняет темные тучи с сердца, просветляет разум…
Асмунд не хотел мешать отцу Эйсмеру, а потому решил не подходить к братику и сестричке, чьи матрацы лежали рядом с молящимся, а тихонько лег на свой соломенный матрац, не накрываясь (ночь была теплой) и тут же погрузился в глубокий сон…
…И сон был весьма и весьма странным…
Асмунду снилось, что он по-прежнему у себя дома. Вот их просторная квартира в новом стеклянном доме из четырех круглых комнат и большой гостиной, с ромбовидными окнами, точь-в-точь как в пчелином улье! Вот круглый стол, накрытый солнечно-желтой скатертью с зайчатами и бельчатами, весело танцующими на лугу под ярким солнышком. Вот розовые шелковые занавески с аппликациями в виде ярко-желтых фей… Они сидят всей семьей, с папой и мамой. Зверята уже накрыли на стол и ушли за сладким на кухню. Огромный экран настенного визатора излучает красивую цветомузыку. Через стеклянные стены струятся потоки солнечного света, теплый ветерок развевает розовые занавески… Папа и мама улыбаются, у них новые туники, им хорошо…
…Вдруг, внезапно, раздается какой-то грохот, скрежет, рев… Яркое летнее солнце вдруг внезапно покрывается какой-то черной мохнатой тучей, становится темно, а визатор во всю стену вдруг начинает рябить, музыка заменяется шипением и помехами… Асмунд хочет встать и позвать Зверят, сведущих в этой технике, но мама останавливает его: "Погоди, все само собой разрешится…", но в этот момент изображение на визаторе гаснет и он становится темным… "Выключился, что ли?" – подумал Асмунд, но в тот же момент увидел, что нет… Потому что в центре темного экрана визатора вдруг показались две ярко-красные точки, злобно и свирепо смотрящие на Асмунда.
– Папа, папа, смотри, что за страхолюдина такая! – закричал от страха Асмунд, вскакивая со своего стула.
Но папа, да и мама, лишь недоуменно смотрят на Асмунда.
– Сына, да это просто выключенный экран… Сейчас вернутся Зверята и все починят. Ты ешь, ешь…
Но Асмунд не мог отвести взгляда от этого жуткого черного пятна во весь экран с красными глазами, тем более, что эта тварь стала сгустками черного тумана вылезать из экрана и заполнять постепенно всю комнату… И тогда Асмунд закричал…
… Вся палатка была погружена во тьму, все спали, даже отец Эйсмер… "Фу, слава Создателю, что я кричал только во сне", – подумал Асмунд и встал со своей лежанки. Вся рубашка была в поту. "Что бы это могло значить?" – подумал Асмунд. "Впрочем, ясно одно, после такого сна я уже точно не засну…".
Асмунд вышел из палатки на свежий воздух. Ночь была очень темная, тучи закрыли все небо. "Видимо, скоро будет дождь…". Костры кое-где уже потухли, где-то остались только угли, где-то догорали… Все спали – неделя тяжелого пути и лишений, как-никак…
Асмунд решил прогуляться… Он одел охотничий непромокаемый плащ с капюшоном, взял лук, нож и дубинку – на всякий случай – и тихонько пошел к стене вагенбурга. "Странно, а где же часовые?" – встревожено подумал юноша. "Что-то не вижу обхода…". Он подошел к ближайшей повозке и увидел торчащие из неё ноги незадачливого сторожа – из повозки раздавался громкий храп…
Асмунд тяжело вздохнул и решил пока что покараулить вместо бедолаги, тем более, что ему было не привыкать – отец часто в детстве его брал на ночные прогулки…
Ночь была темная и тихая. Странно – даже птиц и тех не было слышно – тихо, как на кладбище! Асмунд зябко поежился и посмотрел в сторону покинутых многоэтажек… Черные провалы окон прям как пустые глазницы на черепе мертвеца, кое-где колышатся занавески, где-то одиноко хлопает незакрытая оконная рама…
Вдруг Асмунд ощутил, как постепенно наливаются тяжестью его веки, как слабеют и дрожат ноги… Вот бы присесть, хоть на чуть-чуть на самый краешек повозки, посидеть немножко, отдохнуть… Асмунд протяжно зевнул… И… сам не заметив того, упал на землю, как мешок с овощами, закатился под телегу и заснул, как и его предшественник на посту…
…Пронзительный визг пробудил бы даже и покойника с могилы… Визги десятков женщин, плач детей, крики мужчин, рев и храп напуганных животных…
Асмунд хотел вскочить на ноги, но тут же больно ударился головой о днище телеги. От боли он едва не закричал – даже в глазах зарябило и пошли оранжевые круги! Но именно это его и спасло…
Как раз в это же мгновение здоровенная тварь – волосатый обнаженный мускулистый мужик с когтями на руках, как у медведя, и волчьей головой на шее с ощеренной пастью с белыми клыками и черными провалами вместо глаз, соскочил с телеги на землю, хищно нюхая воздух вокруг… Вылези Асмунд из-под повозки – и его песенка была бы спета почти мгновенно…
Асмунда затрясло крупной дрожью – он впервые видел тварь из Леса так близко от себя. Тем более, что кроме этой твари ВООБЩЕ ничего видно не было – все пространство слева и справа от повозки, послужившей ему укрытием, было покрыто каким-то черным непроницаемым туманом… В этом тумане слышались крики, визги, какое-то стремительное движение, рык… Но определить ничего было невозможно…
Асмунд осторожно вынул охотничий нож из-за пояса и освободил его из ножен – единственное оружие, которым он мог воспользоваться в такой тесноте! И вовремя! Потому что тварь, наконец, его учуяла – и –, припав на четвереньки, повернула свою серую морду прямо в его сторону и утробно зарычала… А потом – бросилась под повозку…
Но Асмунд оказался проворнее… В долю мгновения, совершенно не отдавая отчета в том, что он делает, он вынырнул из-под повозки в противоположной стороне, стремительно запрыгнул, а потом спрыгнул с неё прямо сзади чудовища и мгновенно вонзил здоровенный охотничий тесак, с лезвием длиной в локоть, прямо между лопаток твари…! Тварь дико взвизгнула и стала стремительно съёживаться, источая зловонный ядовитый дым…
Но Асмунд уже не стал дожидаться того, что будет дальше – он знал одно – охотничий нож он потерял, а его братик и сестренка с отцом Эйсмером находятся в опасности! Он схватил свою дубинку и лук, оставленные прям на земле, и кинулся в кучу шевелящегося и кричащего тумана…
…Разобраться в этой каше было просто невозможно! Несколько раз Асмунда толкали, так что он едва не падал, несколько раз кто-то пытался его схватить когтистой лапой иди укусить, но Асмунд проверенным движением первого на деревне бойца на дубинках неизменно попадал в цель, которую сам не видел, – об этом говорили визги и брызги черной жидкости на концах дубинки…, несколько раз кто-то кричал и умолял о помощи… Сердце Асмунда разрывалось, но он бежал и бежал дальше – он должен был спасти прежде всего свою сестренку и братика – все остальное – потом!!!
В черном тумане разобраться было невозможно, Асмунд бежал по памяти – так, как запомнил путь от палатки до повозки – память у него была, слава Создателю, крепкая, юношеская… Налево… налево… направо… прямо… опять налево… ещё налево… прямо… прямо… прямо…
Вот она! Удар в какую-то ощерившуюся пасть, ещё один по какой-то мохнатой лапе с когтями величиной со средний палец, и вот Асмунд ворвался в палатку!
Проклятье! Она пуста! Вот плюшевый медвежонок сестренки, вот потерянные янтарные четки отца Эйсмера, вот игрушечный деревянный меч братика…
Из горла Асмунда вырвался почти волчий вой "НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!", а вслед за ним послышался треск разрываемой ткани – и в палатку ворвались сразу три твари – полулюдей-полузмей – вместо головы – отвратительные змеиные морды с длинными ядовитыми зубами и черными языками, холодными немигающими глазами, а вместо рук – самые настоящие живые змеи!!! – извивающиеся, шипящие, злобные…
Все три пары рук-змей стремительно кинулись на Асмунда, раскрыв свои пасти…
Асмунд механически сделал прыжок назад, а потом стремительный удар одним концом дубинки, вторым – и две головы-кисти упали на землю, разбитыми вдребезги, а люди-змеи зашипели от боли… Дожидаться их реакции Асмунд не стал – выскочив через запасной выход из палатки и что есть силы ударив дубинкой по деревянной оси её… Палатка рухнула, покрыв омерзительных людей-змей тканью, а дальше Асмунд уже бил по шевелящимся внутри уродам то одним концом, то другим… "Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни! Сдохни!". Твари шипели и кричали, но удары сыпались так часто, что им не удавалось оправиться… Наконец, движение под тканью затихло…