Как Роланд выговорил такую длинную и важную речь – один Создатель знает! Не то что Зверята, а даже все три Премудрости и пепельноволосая с удивлением уставились на этого долговязого худощавого человека с детскими глазами, смешным длинным носом и тонкими, как у юноши, руками и ногами, которому совершенно не шли такие важные и пафосные речи.
– "Чудеса какие-то" – подумала Пепельноволосая. – "Да этот мальчишка действительно изменился… И откуда все это у него? Точно и впрямь Роланд Древний восстал из мертвых и явился сюда, чтобы укорить нас в неисполнении нашего долга…".
Когда Роланд закончил свою речь, воцарилась пауза. Все двести фей ждали реакции Премудростей, а Премудрости, внимательно глядя на Роланда, о чем-то думали.
Наконец, молчание прервала Стелла.
– Я думаю, что выражу волю всего Сообщества, когда скажу, что феи не отступятся от своего обещания. Феи придут на помощь своим младшим братьям и сестрам! Феи будут сражаться за людей, как сражались все сто тысяч лет, с той первой их встречи с королем Роландом Древним, когда мы спасли его от нашествия тигровидных крыс!
И только она произнесла это, как все присутствовавшие феи взлетели в воздух с радостными криками восторга и бросились прямо в воздухе друг друга обнимать и целовать. Наконец-то у них снова есть Премудрость, наконец-то у них снова есть цель и смысл жизни, наконец-то они снова будут единым Сообществом, единым роем вокруг единой матки! Щенок и Котенок от радости схватились лапками и запрыгали от радости, а Роланд весело засмеялся и с облегченным вздохом опустился на кресло и блаженно закрыл уставшие глаза…
Не ликовала лишь одна Пепельноволосая Ариэль…
Глава 16. Рыцари Черного Камня.
…Темная вода еле слышно плескалась о черные берега, лизала черный приречный песок своими черными язычками. Сухо шелестел камыш, движимый легким ветерком. Ночь стояла безлунная, лишь редкие блистали звезды. Но видящим и в самой глухой темноте русалочьим глазам было все равно – зеленоватые огни то тут, то там вспыхивали над поверхностью лениво текущей посреди лиственного лабиринта лесной реки. Несколько десятков русалок, как утлые лодочки, колыхались на поверхности воды, прячась в зарослях густого ивняка и держась за длинные гибкие ветви, чтобы не унесло течением. Заметить их посторонним невооруженным глазом практически невозможно – только если иметь чутье как у лесного зверя или воспользоваться магическим "умным" видением. Обнаженные тела полностью погружены в прохладную воду, из воды торчат только их тонкие бледно-зеленоватые руки, держащиеся за ветви ив, да хорошенькие такого же цвета головки с густой зеленой шевелюрой и узкими деревянными ободками на голове с зеленым камнем в центре на лбу. Русалки лежали на воде безмолвно и невидимо, даже для птиц, которые мирно дремали на деревьях, не ощущая ничьего присутствия в округе. Однако отсутствие звука было обманчивым – русалки активно переговаривались друг с другом телепатически, через анализаторы. Впрочем, передавать здесь их беседу бессмысленно: как всегда, даже сидя в засаде, на боевом задании, они продолжали, как обычно болтать о всяких пустяках и подтрунивать друг над дружкой – такой уж удивительно легкомысленный и веселый народ эти русалки!
Но вот где-то далеко ухнул три раза филин и неслышимая для чувственного уха беседа тут же прекратилась. Русалки напряженно всматривались своими по-кошачьи видящими во тьме глазами, пронизывая темноту, стараясь первыми увидеть того, о ком предупреждал их дозорный. И вскоре их надежды оправдались – с приречного всхолмья стали постепенно спускаться одна за другой молчаливые темные фигурки. Разобрать пока ничего было нельзя даже необыкновенно острому зрению русалок, но фигурок собиралось все больше и больше. От общей массы, заметно опередив остальных, оторвалась одна и быстрым шагом подошла к кромке воды.
– Llaed crimmen hashd, Millene – прошептала она.
И тут же одна из русалок вынырнула из укрытия и, еле сдерживая веселый русалочьий смех – её явно жутко забавляла эта игра в конспирацию – также шепотом ответила:
– Llashman ley, Marinnen.
– Хвала Создателю! – облегченно произнесла, хотя и также шепотом, Милена на всеобщем языке. – Вы здесь. Я уж боялась… Чую – вокруг неспокойно… Тьма давит на сердце, мысли путаются… Надо поскорее убираться отсюда. Лодки на месте?
– А куда ж им подеваться? Ног-то у них нет! – и русалка, не выдержав, хихикнула.
– Давайте, подвозите по одной. Будем погружать беженцев. У нас мало времени – мрачно сказала Милена, ясно показывая, что не разделяет легкомысленного веселья русалки – для неё ответственность за такое количество беззащитных женщин и детей была слишком тяжким грузом – темные фигуры продолжали спускаться и спускаться бесконечной змейкой с приречного всхолмья. Где-то заплакал ребенок и Милена рванулась быстрее ветра назад, чтобы восстановить так некстати прервавшееся усыпляющее заклинание. А в это время остальные русалки бросились врассыпную как стайка вспугнутых кем-то рыбок – и вот, с противоположного берега уже, как бы сами по себе, а на самом деле движимые невидимыми русалочьими перепончатыми ручками, – медленно подплыли темные силуэты лодок с длинными носами в виде речных лебедей и первые темные фигуры стали молча и осторожно опускаться в лодки, рассаживаться по местам. Лодки качались, но русалочьи руки удерживали их с обоих сторон, не давая перевернуться.
И вот уже первые четыре лодки – по 30 мест в каждой – отчалили от берега и медленно поплыли прямо по течению, сопровождаемые четырьмя русалками, и скрылись в кромешной тьме. А вслед за ними уже очередная партия принимала в свое деревянное чрево скорбный и молчаливый караван.
– Я их накачала успокаивающим, – пояснила шепотом вернувшаяся Милена. – Думаю, очнутся как раз уже в Чаще, а то хлопот было бы – невпроворот. Людские женщины вообще малоуправляемы, а тут ещё и дети…
– Как там дела у короля Гастона? – с легким придыханием отозвалась Марина.
– Уже нет известий дней 10. Тьма наступает и наша связь постоянно прерывается… Анализаторы отказываются работать в зонах, куда она проникла. Но когда я его оставляла, все было хорошо… Пока удача на его стороне и он ещё не проигрывал ни одного сражения… Странно как-то…
– Что не проигрывает?
– Что Тьма ослабила свой натиск. В "Королевской Охоте" была преисподняя, а сейчас… Отдельные банды, без общего управления… Такое впечатление, что Она на кого-то отвлеклась и пока пренебрегает нами…
– Ну а нам-то что? Нихай отвлекается, нам-то лучше… – беззаботно махнула ручкой Марина. – Лучше скажи, слышно ли что-нибудь о моем Белобрысике, а?
– Мы его нашли с Гастоном в "Королевской Охоте"…
– Ах…
– Тише ты! Всех тут выдашь визгами своими… Но мы его упустили. Где он – не знаю. Но у меня очень большое подозрение, что Тьма отвлеклась именно на него. Он ей нужен. По-настоящему… – Милена мрачно замолчала, рассматривая блики звезд на воде и о чем-то задумалась… – А как дела в Коралловом Чертоге?
– Фи! Скучно там стало… Ни балов ни стало, ни охоты, ни людоловли… Все как на ушах… Королева Лора то сидит целыми сутками у Старой Черепахи, то спускается в Неодолимые Бездны… А я ей хи-хи да ха-ха… Вот она и отправила меня сюда, говорит, "иди хихикай в Чаще… будешь…" этой, как его, "связанной", вот, хи-хи!
– "Связной", наверное, – строго поправила Милена и больше ни о чем не спрашивала. Среди фей ходит поговорка: "От русалок, как от ветра, не жди ответа" – русалки необыкновенно умные и даже хитрые существа, но они очень редко выставляют на поверхность свой ум и свои знания, предпочитая быть с чужаками легкомысленными – и выудить у них что-то важное ну совершенно невозможно…
В этот момент уже третья четверка лодок медленно отчалила от берега и скрылась во мгле опять-таки с эскортом из четырех русалок. Оставалось ещё две партии.
Милена лично проследила за погрузкой следующей партии. А потом немного расслабилась и даже позволила себе немножко пошутить с Мариной – осталось всего ничего – а там – поминай как звали, тем более что на воде тварям сложнее уже будет нападать, чем на суше…
Милена лишь изредка посматривала, как почти одинаковые во тьме серые фигуры погружаются в последнюю лодку, как та покачивается на волнах, раздается легкий всплеск воды – глаза её закрывались, бдительность слабла – она уже не спала больше суток…
Вот уже лодка наполнилась наполовину, как вдруг…
…Из полусонного забытья её вывело громкое шипение! Милена тут же проснулась и увидела, что Марина, стоящая рядом, шипела, как змея, сильно шевеля крыльями носа, принюхиваясь…
А потом…
…вдруг одна из серых фигур, уже усевшихся на лавочки, резко дернулась и кинулась на свою соседку, обхватив её шею руками и потянувшись блеснувшими при свете звезд молочно-белыми клыками к её шее, а её жертва даже не дернулась – она была усыплена крепкими чарами Милены – как и её соседки. Лодка закачалась… но и Марина и Милена уже бросились, как две черные пантеры в лодку. В руках у Милены показался черная плеть-удавка, а у Марины – маленький кинжал в виде трезубца из зеленого морского металла. И когда зубы твари были всего в дюйме от шеи спящей жертвы, на её шею была ловко накинута удавка и Милена изо всех сил потянула тварь на себя. А в это время Марина, прыгнув в саму лодку, с размаху вонзила твари в глотку свой маленький трезубец – тварь забилась, как вытащенная из воды рыбина, и черная жгучая жидкость потоком хлынула прямо на днище лодки – там тут же образовалась огромная уродливая как клякса дыра и лодка стала тонуть…
– Проклятье! – выругалась Милена. – Ещё лодки есть?
– Откуда? – развела руками Марина, выкинув тварь за борт. – Эй, сестрички, а ну сюда – помогите выгрузить пассажиров!
Пока выгружали дремлющих с широко открытыми глазами женщин и детей, пока решали, что теперь делать – лодка развалилась, разъеденная черной гадостью, буквально на куски –, а пока решили, что надо срочно строить плот – прошла уйма времени.