Многие могильные плиты поросли мхом. Надписи почти стерлись. Она миновала могилы Эмбер и Пенелопы, матери Джейкоба. И встала рядом с ним у могилы Уильяма.
Оба молчали. На плите была высечена эпитафия: «Милосердие».
— Это все, что я мог придумать, — признался Джейкоб. — Мой отец исковеркал собственную жизнь… — (Молли была потрясена добротой Джейкоба. Он просил за отца, хотя себе в милосердии отказывал.) — Я долго носил в себе гнев. А теперь он исчез. Это очень странное чувство — легкость, спокойствие. — Джейкоб посмотрел на могилу Уильяма. — Теперь я испытываю к нему только жалость. — Он повернулся к Молли и улыбнулся. — Я хочу кое-что показать тебе. Кое-что новое.
Несколько часов спустя Молли вышла следом за Джейкобом из дома и удивилась, увидев у подъезда красный автомобиль.
— Ты пригнал его из Лондона?
— Я распорядился, чтобы его доставили. Сегодня хороший день. Мы поедем на нем.
Молли скользнула на сиденье.
— Куда мы направляемся? — спросила она.
Джейкоб загадочно улыбнулся:
— Увидишь.
Через полчаса они подъехали к частному аэродрому, где их уже ждал самолет.
— Джейкоб… — Молли была удивлена.
— Пошли.
— Но куда?.. Я ничего… На ней были только майка и джинсы.
— Я обо всем позаботился, — заверил ее Джейкоб. Его глаза блестели. — Обо всем.
Через несколько минут самолет взлетел. Стюард принес бутылку искрящегося сидра и два бокала.
— Потрясающе, — заявила Молли, когда Джейкоб протянул ей бокал.
— За потрясающие сюрпризы, — провозгласил он. — Иди сюда.
Она не стала делать вид, что не понимает:
— Но, Джейкоб, стюард…
— Он не войдет.
Сердце Молли забилось быстрее от радостного предвкушения.
Джейкоб погладил ее шелковые волосы, плечи, грудь.
Он расстегнул ее джинсы, разделся сам. Его руки сжали бедра Молли, и он вошел в нее. Она посмотрела ему прямо в глаза, пораженная глубиной наслаждения и силой их соединенных тел. Удовлетворение было не только физическим, но и эмоциональным, так что у Молли не осталось слов, кроме одного: «Дом». Они дома.
Через час влюбленные были в Париже. Перед приземлением Молли бросилась приводить себя в порядок. Но ее глаза светились. Нетрудно было догадаться, что она недавно испытала. Это была женщина, которая знает, что такое любовь.
В аэропорту их ждал лимузин, и всего через несколько минут они мчались по центральным улицам города.
— Куда мы едем? — спросила Молли. Джейкоб в ответ только улыбнулся. — Эти твои секреты…
— Никаких секретов, — заверил ее он. — Только сюрпризы.
Джейкоб привез Молли в эксклюзивный отель, и портье провел их в номер люкс с мягким ковром и огромной кроватью с множеством подушек.
Когда портье ушел, Молли напомнила Джейкобу:
— Я приехала в джинсах.
Он позвенел ключами в кармане:
— Я же сказал, что обо всем позаботился.
В дверь постучали, и молодая женщина в белой униформе объявила, что готова приступить к процедуре спа.
— Вам понравится, мадемуазель. Вот увидите.
Молли понравилось. После маникюра, массажа и других процедур она чувствовала себя замечательно.
А потом Молли увидела платья.
В спальне было разложено с полдюжины дивных нарядов. Молли выбрала одно платье, приложила к себе и задохнулась от восторга.
— Очень мило, — заметила женщина в униформе, входя в комнату. — Но мне кажется, коричневый цвет пойдет вам больше.
— Коричневый? — Молли отложила розовое платье, которое держала в руках. Зачем ей коричневое платье?
Только оно было не совсем коричневое, а скорее серое с шоколадным отливом и кремовыми кружевами, обрамлявшими глубокое декольте. Молли надела платье, взглянула на себя в зеркало и удивилась, насколько изящно оно облегает фигуру. У нее никогда не было такого наряда.
— Идеально! — восхитилась служащая отеля. Молли кивнула. Весь этот день был идеальным.
Потом парикмахер уложил ее волосы, потом с ней поработал визажист, а потом принесли туфли на высоких тонких каблуках.
— А где Джейкоб? — спросила Молли. — Мистер Вольф.
— Он прислал за вами машину, — ответила женщина и проводила Молли к лимузину, который ждал на омытой дождем вечерней улице.
Молли попыталась выяснить у шофера, куда они едут и где Джейкоб, но тот в ответ только улыбнулся.
Она вздохнула, откинулась на спинку сиденья и решила насладиться поездкой.
Через четверть часа лимузин остановился у какого-то здания. Молли, к своему удивлению, обнаружила, что это недавно построенный музей современного искусства. Когда шофер открыл для нее парадную дверь, она увидела маленькую дощечку с надписью «Джей дизайн».
— Верхний этаж, мадемуазель, — объяснил шофер и уехал.
Музей был пуст. «Джейкоб должен обладать большим влиянием, если его допустили сюда без охраны», — размышляла Молли, поднимаясь в лифте. Дверцы лифта раздвинулись в стеклянном пентхаусе, откуда открывался потрясающий вид на город.
А посреди элегантного помещения стоял Джейкоб.
Молли увидела накрытый на двоих стол с кремовой скатертью и искрящимся хрусталем, две высокие свечи, от которых разбегались танцующие тени, несколько умело расставленных современных скульптур.
— Думаю, я оделась слишком нарядно, — рассмеялась она.
Джейкоб выглядел потрясающе в сером костюме, но Молли казалась себе Золушкой, одетой для бала.
— Ты очень красива, — сказал он, шагнув к ней. — Это необычная ситуация, и ты одета именно так, как подобает.
— Я чувствую себя очень необычно, — призналась Молли, еще не вполне пришедшая в себя.
Она подошла к окну и посмотрела на сияющий огнями город. Молли никогда не была в Париже, но сумела распознать Эйфелеву башню и Триумфальную арку. Джейкоб встал позади нее, и, слегка откинувшись назад, она прислонилась к нему, наслаждаясь его силой и чувствуя, что он принадлежит ей. Сейчас по крайней мере.
Они еще не обсуждали будущее, и в душе Молли росло страшное подозрение, что этот вечер Джейкоб дарит ей в знак прощания.
Он легонько коснулся ее плеча:
— У меня кое-что есть для тебя.
— Правда?
— Да… И мне пришлось потрудиться.
Он отошел и тут же вернулся, держа в руках цветок. Розу.
Не обычную розу. Молли поняла это, посмотрев на темно-красную сердцевину, на оранжевые лепестки с белыми краями.
— Она именно такая, какой я ее представлял, — улыбнулся Джейкоб. — Как твои волосы.
Молли посмотрела на него с восхищением:
— Роза моего отца.
— Роза Молли, — подтвердил он.
Она со слезами на глазах любовалась пламенеющим цветком.
— Но как?..
— Потянул за разные нити.
— У меня нет слов. — Молли засмеялась и моргнула, прогоняя слезы. — Спасибо, Джейкоб. Это очень много для меня значит.
— Я не хотел, чтобы ты плакала, — ласково заметил он.
— Это добрые слезы, — проговорила она.
— Тогда я продолжу и вручу тебе сразу все сюрпризы.
Сердце Молли едва не вырвалось из груди, когда Джейкоб достал из кармана маленькую бархатную коробочку. Она с недоверием и растущей радостью смотрела, как он опускается на одно колено.
— Молли Паркер, — сказал Джейкоб тихо и с большим чувством. — Согласна ли ты стать моей женой?
Глава 12
— Твоей женой? — пролепетала Молли.
Она не могла представить такое даже в самых смелых мечтах.
— Да, женой, — повторил он. — Я отчаянно, безумно тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Навсегда.
Навсегда… Какие дивные слова!
— Я никогда не думала…
Джейкоб улыбнулся.
— Я тоже не думал, — кивнул он. — Я никогда не думал, что могу обрести счастье. Девятнадцать лет я жил только наполовину. Я позволил работе поглотить меня. Я не вспоминал. Не думал. Не мечтал. Я никого не подпускал к себе близко, боясь, что люди узнают, каков я на самом деле.
Молли погладила его по щеке:
— Но на самом деле ты не такой.
— Ты помогла мне понять это. Ты заставила меня посмотреть на себя по-другому. Я наконец понял, что зря мучил себя.
Он покачал головой и коснулся губами ее пальцев.
— Чувство вины способно проникать нам в сердце и держать нас в плену, — мягко заметила Молли.
— Любовь к тебе освободила меня, — продолжал Джейкоб. — И я хочу любить тебя всю жизнь, если ты позволишь. Ты позволишь, Молли? Ты станешь моей женой?
— Да, — ответила она и протянула руку, чтобы Джейкоб мог надеть ей на палец кольцо.
Молодая женщина с восхищением смотрела на старинный бриллиант, вставленный между двумя сапфирами.
— Бриллиант принадлежит моей семье, — пояснил Джейкоб, — а сапфиры новые. Чтобы мы не забывали, кто мы такие, и что вместе мы можем стать лучше.
— Мне очень нравится. — Молли подняла Джейкоба с колен и бросилась в его объятия.
Утро их свадьбы было ясным и солнечным. Ночью шел дождь, но сейчас последние серые облака исчезали на горизонте.
Молли стояла у окна своей старой детской. Она решила провести последнюю ночь здесь. После свадьбы маленький коттедж будет перестроен и превращен в офис ее компании, занимающейся ландшафтным дизайном.
Джейкоб, сделав ей предложение, объявил, что хочет жить в Вольф-Мэнор.
— Я раздумал продавать имение. Вольф-Мэнор — мой дом, и твой тоже. И я хочу наполнить его нашими общими приятными воспоминаниями. Я хочу слышать детский смех в его коридорах, если только нам будет даровано такое счастье.
Молли улыбнулась и посмотрела на парк, к которому уже прикоснулась золотыми пальцами осень. Она радовалась, что Джейкоб принял такое решение.
Последние месяцы прошли в подготовке того, что пресса назвала «свадьбой года». Братья Джейкоба и их жены съехались в имение.
Молли была счастлива, увидев их. И не сомневалась, что Джейкоб счастлив еще больше.
Вольф-Мэнор снова стал домом.
В дверь осторожно постучали, и Аннабелла, подружка невесты, заглянула в комнату:
— Ну, как ты? Я пришла помочь тебе одеться.
— Очень, очень волнуюсь, — призналась Молли, отходя от окна. — Но это радостное волнение.