А лучше — пей! Не трать пустых потуг.
360
Прощалась капля с морем — вся в слезах!
Смеялось вольно Море — все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, —
Конец один; опять — в моих волнах».
361
Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них. Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.
362
Таинственное чудо: «Ты во мне».
Оно во тьме дано, как светоч, мне.
Брожу за ним и вечно спотыкаюсь:
Само слепое наше: «Ты во мне».
363
Как! Золотом заслуг платить за сор —
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!
364
Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «Я» и «Ты» звучало откровенье…
Мгновенье — мрак! И в бездну канул ключ!
365
«Предстанет Смерть и скосит наяву
Безмолвных дней увядшую траву…»
Кувшин из праха моего слепите:
Я освежусь вином — и оживу.
366
Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом — невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?
367
Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
Нет! Я не так усерден и богат!
368
Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит Тот, Кто не хотел спасти!
369
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша —
Она полна: нагни — и не пролей!
370
Ты наше сердце в грязный ком вложил.
Ты в рай змею коварную впустил.
И человеку — Ты же обвинитель?
Скорей проси, чтоб он Тебя простил!
371
Я суеверно идолов любил.
Но лгут они. Ничьих не хватит сил…
Я продал имя доброе за песню
И в мелкой кружке славу утопил.
372
Казнись и душу Вечности готовь,
Давай зароки, отвергай любовь.
А там весна! Придет и вынет розы.
И покаянья плащ разорван вновь!
373
Монастырей, мечетей, синагог
И в них трусишек много видел Бог.
Но нет в сердцах, освобожденных солнцем,
Дурных семян: невольничьих тревог.
374
Все радости желанные — срывай!
Пошире кубок Счастью подставляй!
Твоих лишений Небо не оценит.
Так лейтесь, вина, песни через край!
375
Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой.
Не в жажде чуда я и не с мольбой:
Когда-то коврик я стянул отсюда,
А он истерся. Надо бы другой…
376
Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша — узок, лицемер — жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»
377
На небе новый месяц: Рамазан!
Никто не любит и никто не пьян.
Забытые, в подвалах дремлют вина,
В тени садов подросткам отдых дан.
378
«Тут Рамазан, а ты наелся днем».
Невольный грех. — Так сумрачно постом,
И на душе так беспросветно хмуро, —
Я думал — ночь. И сел за ужин днем.
379
Льнет к сонной розе ветер, шепчет ей:
«В огне фиалки, встань, затми скорей!»
Кто в этот час мудрец? Кто пьет у милой
Звенящий кубок! «Залпом, — и разбей!»
380
Окончен пост. Веселье, хохот, крик!
Там — с новой песней сказочник-старик,
А тут — вразнос вином торгуют, счастьем.
Купите хмеля! Золотите миг!
381
Душа вином легка! Неси ей дань:
Кувшин округло-звонкий. И чекань
С любовью кубок: чтобы в нем сияла
И отражалась золотая грань.
382
В вине я вижу алый дух огня
И блеск иголок. Чаша для меня
Хрустальная — живой осколок неба.
«А что же Ночь? А Ночь — ресницы Дня…»
383
Умей всегда быть в духе, больше пей,
Не верь убогой мудрости людей.
И говори: «Жизнь — бедная невеста!
Приданое — в веселости моей».
384
Да, виноградная лоза к пятам
Моим пристала, на смех дервишам[39].
Но из души моей, как из металла,
Куется ключ, быть может, — к небесам.
385
От алых губ — тянись к иной любви.
Христа, Венеру — всех на пир зови!
Вином любви смягчай неправды жизни.
И дни, как кисти ласковые, рви.
386
Прекрасно — зерен набросать полям!
Прекрасней — в душу солнце бросить нам!
И подчинить Добру людей свободных —
Прекраснее, чем волю дать рабам.
387
Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей? —
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-Судьбой воюй, будь дерзок,
Но сам клянись не обижать людей!
388
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни — „Аз“». —
И слышу: — «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше — беглый, вечный пересказ».
389
Ты плачешь? Полно. Кончится гроза,
Блеснет алмазом каждая слеза.
«Пусть Ночь потушит мир и солнце мира!»
Как?! Все тушить? И детские глаза?
390
Подстреленная птица — грусть моя,
Запряталась, глухую боль тая.
Скорей вина! Певучих звуков флейты!
Огней, цветов, — шучу и весел я!
391
Закрой Коран. Свободно оглянись
И думай сам. Добром — всегда делись.
Зла — никогда не помни. А чтоб сердцем
Возвыситься, — к упавшему нагнись.
392
Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни
Лазурных дней сияющий остаток.
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!
393
Поймал, накрыл нас миской небосклон.
Напуган мудрый. Счастлив, кто влюблен.
Льнет к милой жизни! К ней прильнул устами:
Кувшин над чашей — так над нею он!
394
Рука упрямо чертит приговор.
Начертан он? Конец! И с этих пор
Не сдвинут строчки и не смоют слова
Все наши слезы, мудрость и укор.
395
Храни, как тайну. Говори не всем:
Был рай, был блеск, нетронутый ничем.
А для Адама сразу неприятность:
Вогнали в грусть и выгнали совсем!
396
Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах — глубоким мудрецам.
А я глядел в глаза жестоким тайнам
И в тень ушел, завидуя слепцам.
397
Наполнить камешками океан
Хотят святоши. Безнадежный план!
Пугают адом, соблазняют раем…
А где гонцы из этих дальних стран?
398
«Вперед! Там солнца яркие снопы!»
«А где дорога?» — слышно из толпы.
«Нашел… найду…» — Но прозвучит тревогой
Последний крик: «Темно, и ни тропы!»
399
Мяч брошенный не скажет: «Нет!» и «Да!»
Игрок метнул, — стремглав лети туда!
И нас не спросят: в мир возьмут и бросят.
Решает Небо — каждого куда.
400
О, если бы в пустыне просиял
Живой родник и влагой засверкал!
Как смятая трава, приподнимаясь,
Упавший путник ожил бы, привстал.
401
Ты нагрешил, запутался, Хайям?
Не докучай слезами Небесам.
Будь искренним! А смерти жди спокойно:
Там — или Бездна, или Жалость к нам!
402
Каких я только губ не целовал!
Каких я только радостей не знал!
И все ушло… Какой-то сон бесплотный
Все то, что я так жадно осязал!
403
Где цвет деревьев? Блеск весенних роз?
Дней семицветный кубок кто унес?..
Но у воды, в садах, еще есть зелень…
Прожгли рубины одеянья лоз…
404
Среди лужайки — тень, как островок,
Под деревцом. Он манит, недалек!..
Стой, два шага туда с дороги пыльной!
А если бездна ляжет поперек?
405
Вниманье, странник! Ненадежна даль.
Из рук змеится огненная сталь.
И сладостью обманно-горькой манит
Из-за ограды ласковый миндаль.
406
Не евши яблок с дерева в раю,
Слепой щенок забился в щель свою.
А съевшим видно: первый день Творенья
Завел в веках пустую толчею.
407
Встань! Бросил камень в чашу тьмы восток!
В путь, караваны звезд! Мрак изнемог…
И ловит башню гордую султана
Охотник-солнце в огненный силок.
408
В полях — межа. Ручей, весна кругом.
И девушка идет ко мне с вином.
Прекрасен Миг! А стань о вечном думать —
И кончено: поджал ты хвост щенком!
409
«Не в золоте сокровище — в уме!»
Не бедный жалок в жизненной тюрьме!
Взгляни: поникли головы фиалок,