Уже в процессе понял, что сюда целое отделение гвардейцев императора нагрянуло. И один довольно крепкий капитан мне помог.
— Ну что там? — Спросил с нескрываемой иронией, пока я принимаю полотенце от слуги, которое взялось непонятно откуда.
Бляшка втянула свою защитную плёнку назад ещё в воде, когда понял, что меня тащат. Надеюсь, никто странностей не заметил. Лишь подивились моему безрассудству.
— Ничего интересного, господа, — ответил я и стал одеваться.
Быстро же они примчали.
— Товарищ штабс–капитан, вы бы поумерили пыл в поисках Третьяковых, — выдал мне офицер в розовом мундире прямо в лоб.
— А в чём дело, сударь? — Возмутился я.
— Распоряжение главы тайной полиции, — ответил. — Любое происшествие на Императорском острове никак не может касаться меха–гвардейца. Тем более, вы не являетесь их родственниками. Какой у вас интерес?
— А я должен отвечать на ваши вопросы? — Навис над ним, простреливая глазами.
— Нет, прошу прощения, ваше высочество, — быстро перестроился капитан, потупив взгляд.
Похоже, он не сразу сообразил, кто перед ним стоит. Я могу и в озере утопить. А учитывая спящего внизу, офицер может так испугаться, что испустит дух сразу.
— Где Татищев? Мне нужно с ним поговорить, — заявляю.
— Его кабинет в малом Дворце. Но сейчас он не принимает.
— Ведите, — скомандовал.
Секунды две капитан смотрит на меня ошалело. А затем сглатывает слюнку, сдаваясь.
Теперь моя делегация увеличилась до пятнадцати человек. Такой толпой мы легко распугиваем прогуливающихся гостей, которых после полудня всё больше шныряет по Острову.
По дороге думаю о том, что увидел. Следы на пирсе могут быть и следствием взаимодействия Анны с Фиолетовым. Возможно, она была с родителями, когда они пропали. Могла сдуру похвастаться им своим ручным зверьком…
Кабинет у Татищева оказался не маленький, как у целого генерала. Вместе с тем, коридор его ведомства достаточно тёмный и невзрачный, будто мы в тюрьму попали. Скорее всего, половина помещений у них для допросов и временного задержания.
Постовой, пытавшийся меня остановить, чтобы доложить Татищеву о моём приходе, отлетел к стене вместе со своей саблей. Остальные полицейские, оказавшиеся поблизости, шарахнулись, как от огня.
Когда я ворвался без стука, глава тайной полиции сидел на диване с генералом в розовом мундире, и они распивали вино в дружеской атмосфере.
— Я же сказал, меня не… — начал Татищев, но тут же прикусил язык и подскочил с вытаращенными глазами.
Следом поднялся пузатый, низенький генерал с дикими глазами, синими, что льдины.
— Са…Сабуров⁈ — Ахнул Татищев, заикаясь.
Надо отдать должное, зубы он себе вставил. Если это не накладка.
— Что вы себе позволяете, штабс–капитан⁈ — Взъерошился генерал. — Это возмутительная дерзость!
— Это князь Сабуров, — прокомментировал Татищев удручённо, придерживая генерала.
— Это который…
— Он самый, — прервал быстро и ко мне обратился с натянутой улыбкой: — что у вас стряслось, Андрей Константинович?
— Моё почтение, товарищ генерал, — кивнул сперва толстяку и к этому: — Сергей Семёнович, мне нужны подробности расследования в деле о пропаже Третьяковых.
Татищев посмеялся искусственно и нелепо.
— Да собственно, ничего и нет. Пропали за Храмом, говорят, лодочник переправил в Листвянку.
— Вы не похожи на того, кто руководствуется слухами, — возразил я.
— Я вас оставлю, — пробубнил генерал и вышел, прихватив бутылку. Ему никто ничего не ответил.
Дождавшись, когда дверь деликатно прикроет дневальный, стоящий снаружи, Татищев выдал спокойно и уверенно:
— Прошу вас присесть за стол, Андрей Константинович, дело деликатное.
Выполнил просьбу. Он устроился напротив и посмотрел на меня деловито.
— Дело в том, что… — зашептал, подавшись ко мне. — Они теперь в заложниках у неё.
В груди похолодело.
— У кого?
— Не говорите громко, а то услышит.
— Кто услышит?
— Анна, — прошептал ещё тише. — Теперь она заправляет на Острове. Прогнала Мастера и втёрлась в доверие императора. Мне сказала, сидеть тихо и следить за всеми, обо всём ей докладывая. Если не справлюсь, мне конец.
— Она их пленила или убила?
— Скорее второе. Не хотелось бы в это верить. Но факты говорят за себя. Третьяковых видели на втором подъёме Храма с ней, они бранились по дороге, госпожа Третьякова плакала, о чём засвидетельствовал слуга. Спустя час Анна спустилась уже без них в хорошем расположении духа. Мы всё обошли в тот же день. Они бесследно пропали. Потом она нагрянула ко мне и пригрозила. Мне пришлось убрать всех свидетелей и уверить старшую дочь Елизавету, что видели их у нерп. Так хоть я отвёл от себя беду.
Так, так, так.
Никогда не видел настолько перепуганного Татищева. Он всегда держал своё идеально выбритое лицо. И даже когда по морде получал от меня. Но теперь он источает страх.
— Чем она вам пригрозила? — Поинтересовался тихо, поддавшись его веяниям.
— Сказала, что отправит лес рубить в Приморье, — ответил совершенно серьёзно.
— И вы поверили?
— А что оставалось? Я сопоставляю факты. Император в ней души не чает. Он так к дочкам своим никогда не относился. Одно её слово, и я вылечу с должности, к которой шёл двадцать лет.
— Подождите, вы же рассудительный человек. Как Анна могла взять двоих взрослых людей в заложники или убить?
Пытаюсь подвести его к логическому ответу. Но Татищев упорно не хочет упоминать присутствие Фиолетового оргалида, который мог бы быть объяснением этому.
— Не знаю, у Николая Михайловича есть своя тайная стража. Мои полномочия на неё не распространяются.
Вот даже как! Он намекает, что ей помогла стража.
— Подождите, а как Анна могла прогнать Мастера?
— У меня есть несколько свидетелей, говорящих об одном. Когда она явилась, он пал перед ней на колени и просил пощады, как совершенно другой человек. На следующий день его уже не было. Мне доложили, что ушёл с Острова на большом корабле в северном направлении по Байкалу. Вскоре осведомители сообщили, что он вылетел на Дирижабле в Британию. Вчера Анастасия Николаевна это подтвердила.
— А она что говорит по поводу Анны?
— Ей всё смешно, — выпалил и сам усмехнулся горько. — Андрей Константинович, давайте забудем прежние обиды и объединим усилия ради победы над общим врагом.
Я чуть слюной не поперхнулся.
Похоже, у Татищева стул очень сильно шатается.
— Давайте начистоту, Сергей Семёнович, — не стал кривить душой. — Прежде всего, я заинтересован в безопасности и благополучии самой Анны Третьяковой. Мне важно знать, что она ничего дурного не натворила.
Глава тайной полиции тут же поменялся в лице. Глаза вытаращил и явно перепугался, что выложил мне всё, как на душу. Вот как бывает, когда припирают к стенке.
— Так а вы…
— Она мой хороший друг. Не скрою, сейчас в обиде на меня. Именно по этой причине я не стал выяснять всё у неё. А попытался сам. Это не значит, что мне не важна судьба Третьяковых. Мой покойный отец и Иван Фёдорович были хорошими друзьями. Я желаю им только добра. Что касается вас. Мне всё равно, где вы окажитесь. Жаль будет только ваших детей, благополучие которых зависит от вас.
— И зачем вы пришли тогда ко мне? Решили моими же методами отплатить? Да, я трясусь за своё положение. Впрочем, как и любой придворный. Но в отличие от многих, мне нужно выполнять приказы беспрекословно, переступая совесть. Порой приходится переступать границы приличия и достоинства. Такова моя профессия. Кто, если не я. Потому что наши враги пользуются неблагородными методами давно. И как таких победить благородством?
Не знаю, что ему на это ответить.
Увидев, в каком он жалком положении, мне больше не хочется его донимать. А уж тем более мстить за что–то.
Анна сама ему отомстит. И ей оргалид не понадобится.
Поднимаюсь и выхожу, не прощаясь. Снаружи вся моя делегация и ещё с десяток офицеров тайной полиции собралось. Толпа еле помещается в небольшом холле.
Выйдя на свежий воздух, я засомневался, куда теперь податься. Но вскоре попросил отвести меня в мои покои, дабы не стеснять больше Зотова.
По пути обратно я увидел, как слева метрах в пятидесяти выдвинулась целая толпа с императорского сада. Впереди шествует Анна с Софией. Следом идут десять фрейлин, слуги, а за ними целый взвод гвардейцев.
Недолго думая, двинулся мимо дорожек прямо по газону им наперерез.
Полпути миновал, и часть бдительной стражи вырвалась из строя, чтобы меня остановить. Позади тоже возмутился сопровождающий гвардеец, но не очень уверенно.
— Именем императора, остановитесь! — Заявил встречающий меня усатый, тёмный щуплый подполковник.
Стоило замедлиться, меня сразу обступили и другие стражники, угрожая вынуть сабли из ножен.
— Ваше высочество, София сейчас не принимает, — загалдели. — Господин Сабуров, запишитесь на приём, как положено.
Да какая София⁇
— Анна! — Крикнул через головы. — Нам надо поговорить!
Сестра даже не повернулась, как специально. Заметил, что и Софию придержала, чтобы та голову в мою сторону не повернула. Обе двинули ускоренным шагом с гордо вздёрнутыми подбородками, как две надменные особы, каких свет не видывал.
Хочется крикнуть «Сестра».
Едва сдерживаю порыв и отступаю.
Стражники благодарно кланяются, но смотрят некоторые ненавидящим взглядом. Да помню, помню, я ваши рожи.
— С восьми вечера в большом зале бальные танцы, — подсказывает Ивета на ухо. — Анна Ивановна обязательно там будет. И вы сможете поговорить.
Обойдя гостевой дворец, поспешил проведать мехара. И не сразу нашёл своего Медведя! В какой–то момент подумал, что его уволокли, и в груди даже успело похолодеть. Но нет! По часовому, выставленному у исполина, определил место. А затем, всмотревшись, понял, как его спрятали. Просто накрыли маскировочной сеткой под цвет листвы. Заметил, что и оцепление вокруг расставлено, близко не подойдёшь. Гостей отгоняют.