Хозяина не было видно, как и слуг.
Он огляделся вокруг. Высокие стены шатра, украшенные сложными узорами, создавали ощущение роскоши: В центре шатра был расположен низкий столик, заставленный изысканными блюдами. Медные или бронзовые сосуды с ароматным кофе, тарелки с фруктами и сладостями. Возле стола лежало несколько пушистых подушек. В углу шатра стоял изящный сверкающий кальян, столик со шкатулками, сундучок.
Один вид дыма, медленно поднимающегося к потолку, создавал атмосферу расслабления.
Не сразу заметил, что в пышных алых подушках утопает бессознательное бородатое и толстое тело в роскошном халате.
Паша!
Захватить и попробовать допросить? Или отдать турмарху?
А удастся ли утащить?
Времени на раздумья не было и более не задумваясь, Теодор из пистоля выстрелил паше в голову.
О чем тут же пожалел. Лучше бы эту пулю оставил не для бессознательного сарацина.
— Берите сундук! Уходим!
Опрокинув масленные светильники, ромеи выбежали в дым ночи.
Кто-то уже взялся организовывать пожарные команды, выводить людей прочь. Хоть и велся еще огонь во всех направлениях. Так как врагов было уже больше, чем трое на одного, да еще могли заявиться новые враги, Лемк увел своих людей прочь. По пути нечаянно свалились прямо на нескольких перепуганных отураков-ветеранов, расстегнутых и не готовых к бою. Они выглядели неважно, но их можно было допросить, и мы притащили их с собой, где их сведения оказались полезными.
Без сильных проблем соединились со всеми с Йованной, Траяном, Рыжеусым, Юхом и Ховром.
Там узнали, что Йованна полезла в атаку, несмотря на мой приказ только кидать горшки, стрелять и не лезть в драку. Да еще ее люди утащили два бочонка пороха из лагеря. Дура. Лучше бы его там в огонь бросили. Итог — потеря 12 человек. Это учитывая, что у Лемка погиб один, а у остальных — 6 воинов, у всех вместе.
Йованна, правда, не считала себя виноватой.
— Это война и воины должны сражаться и если суждено, то и гибнуть! Такова их судьба!
— Они должны жить и убивать врагов! У нас нет большей ценности, чем наши люди!
До слуха докатился целая серия будто бы пушечных выстрелов, только, пожалуй, сильнее.
— Огонь до порохового склада добрался. Кажется этого нам не смогут простить. И хорошо.
Глава 19
Время тянется медленно. Уже сделано всё что мы могли.
Собрано продовольствие, собраны отовсюду и подкованы кони, подготовлены тюки со всеми необходимыми припасами. Не забыты и лекарства.
Люди собраны и ждут. Крестьяне в любое время готовы сорваться с насиженных мест.
Сердце колотится в груди.
Ветер клонило к земле молодую листву, издавая тревожные гудение. Кажется, даже воздух наэлектризован ожиданием.
Теодор знал, они придут. Он чувствовал это кожей, каждым нервом. Враги, готовые уничтожить все, до чего дотянутся. И хотя он пытался сохранять спокойствие, страх все равно пробирался под кожу. Получится ли всё?
В сундуке паши ничего особенного не оказалось.
Хмыкнул. Несколько десятков мелких золотых монет, бумаги, украшения. Давно ли это стало таким необычным? С тех пор, как стал брать деньги с чорбаджи ряда поселений, то к виду монет стал относиться немного спокойнее.
Лемк бы больше обрадовался в данный момент новому пистолю, крепкому и не дающему осечек.
Деньги в любом случае — это хорошо.
— Турки! Идут! — ворвался к Теодору Юц.
— Сколько?
— Много!
Из-за гребня холма показалась длинная, как змея, колонна.
— Тысяч восемь… — прикинула Йованна.
— Да, где-то так.
Блестящие шлемы, развевающиеся знамена, грохот копыт земле — все это было внушительно.
Пехотинцы, одетые в яркие, часто разноцветные кафтаны и широкие шаровары, были вооружены длинными пиками, кривыми ятаганами и все более распространенными мушкетами. Один корпус янычар, элитной пехота султана, растянулся на сотни метров.
Была тут и артиллерия, которые тянули десятки волов.
Весь этот многолюдный караван, растянувшийся на несколько километров, сопровождался облаками пыли, звуками барабанов и труб. Доспехи сверкали на солнце, бунчуки колыхались на ветру, а знамена с полумесяцем и звездой развевались над головами воинов.
Да, всё было внушительно, пока среди сотен копыт и ног, что били по пыльной дороге, раздался оглушительный взрыв. Закопанные в земле бочки с порохом взорвались с такой силой, что казалось, будто земля треснула пополам. В центре взрыва поднялось огромное облако дыма и пыли, на многие десятки метров застилая солнце. Крики раненых и паника охватили окрестности. Полетели в разные стороны конские гривастые головы и людские ноги, щепки телег, камни, переломанные мушкетные стволы, которые разлетелись, калеча всех вокруг.
Живые и раненые лошади встали дыбом, пушки опрокинулись, а люди, застигнутые врасплох, разлетались в разные стороны, как осенние листья.
На мгновение казалось, что весь мир сошел с ума.
А со склонов холмов донесся треск мушкетов. Сотня выстрелов почти одновременно поразили плотные ряды вставших янычар. Свинцовые пули калибра примерно 15–18 мм, выпущенные из гладкоствольных мушкетов, пробивали не только мускулы и кости, но и легкие латы пехотинцев (у кого они были), а также наносили серьезные повреждения лошадям. Любимцы султана падали один за другим…
— Достаточно! Уходим! Быстрее, имперцы, нам не сегодня умирать!
Сплюнув тягучую слюну, похлопал по спине Гоплита.
— Молодец, вынес!
Стер пот с лица.
— Отлично! Вот этого они точно не простят. Надо срочно уходить. Ховр, отправь людей в селения и предупредите о том, что сарацины очень злы, пусть уходят в горы. Кто посмелее — может бежать к нам, но без лишнего скарба. Мы будем уходить быстро.
— Уже отправили!
— Отлично!
— Где Акрис? Я не вижу! — привели эллина, но который вырос в здешних местах. Загорелый до черноты, с чернявыми же волосами, он мало чем отличался от сарацин.
— Готов? Для тебя самое ответственное задание.
— Во славу империи, кентарх!
Теодор, быстро отряхнув пыль с одежды. Письмо уже было готово. Он особо не знал шифров, или как зашифровать… Да и не важно, лишь бы кто надо прочитал.
Вручив послание Акрису, Теодор добавил:
— Здесь все сведения, что мы смогли добыть. И помни, если не доберешься, пусть это письмо сгорит вместе с тобой.
Акрис, зашив клок письма в подкладку накидки, вскочил на коня. Он знал, что от скорости его скачки зависит судьба многих. Путь его лежал через вражеские земли, где его подстерегали многочисленные опасности: патрули, разбойники, дикие звери.
Но он опытный всадник. И конь у него хороший. Должен добраться.
Отряд Теодора, подобно юрюкам, аромунам и другим кочевникам Балкан, покидал свое место обитания.
В этом походе их было 457 человек. И он собирался не только поддержать крестьян, но и сделать много полезных вещей для своей страны: убить сотню–другую сарацин, сжечь их имущество, уничтожать склады, повредить мосты. Он надеялся, что туркам придётся повернуть свою армию, пусть и малую часть, прочь из придунавья. Но и это не всё. Теодор видел смысл похода в том, чтобы вселить людям надежду в то, что тёмные времена засилья сарацин пройдут, что ромеи придут и освободят их из неволи. Смысл и в том, чтобы поднимать дух людей, убить страх перед врагами в душах тех, кто колебался, убить страх перед силой исмаилитов, перед их мощью. Какая уж тут может быть сила и мощь, если по захваченной ими земле перемещается полутысячная колонна вооруженных людей?
А еще они узнали место где содержат пленных.
Шли вдоль русла реки Искыра, в древние времена называемая Оский, там же оторвавшись от преследователей, потому как в узкой теснине было особенно не разогнаться и пара засад на авангард охладила пыл преследователей.
С сел и малых городков к Теодору стали присоединяться многие крестьяне, проклиная злодейства янычар и акынджи, не отказывающих себе в удовольствии пограбить местное население.
Два дня и Стырги, Бойки, Горно-Комарово были взяты с ходу.
И вот он — первая цель: Акробанак!
Укрепленный перевал, гораздо меньше чем Трояновы врата, но по которому можно выбраться к Филиппополю, где были ромеи уже как два года. И гарнизон Акробанака явно не ожидал нападения с тыла.
Маленькая крепость пала под наплывом сотен бывших крестьян, взявших в руки оружие, гарнизон уничтожен.
— У нас есть сутки, чтобы навестит ближайшие села! Потом уходим. Траян, твоя сотня занимает крепость. Дождись, как тебя возьмут в осаду и если помощи не будет, и не сможешь держаться — уходи на ту сторону.
Люди с Чурека, Осец, Малин, Макево и других взяли в руки оружие после появления людей Лемка в их местах. Их толпы пошли на запад, спускаясь в Софийскую котловину, пополняясь всё новыми и новыми людьми. Были сожжены Карамуч, Акку и другие сарацинские поселения.
А Теодор, после того как его люди быстро прошлись по окрестностям, вновь собрал их и повел на юг.
— Какого черта, Теодор? Ты куда нас тянешь? Нас надо либо к своим, либо прятаться! Ты зачем нас ведешь в глубь их земель? Дунай в другой стороне!
— Прошу вас довериться мне.
Сотни ромеев, не жалея ног, спешил к Самокову.
Самоков населяли множество славянских, то есть сербо-болгаро-македонских кузнецов, мастера-резчики, ювелиры и гончары, народ хороший и принимавший близко к сердцу вопрос борьбы против исмаилитов. Однако мало кто из них был готов рискнуть всем, что имел. В Самокове было слишком много турок и стоял обычно немалый гарнизон; кроме того, здесь было слишком много богатых болгарских чорбаджиев, которые уж точно ничего менять в своей жизни не хотели.
Но их уже никто ни о чем не спрашивал. В их места шла история.
В Самоков, центр добычи железной руды Румелийского султаната, вошли быстро. Гарнизон бешлю вышел на подавление крестьянских восстаний и не ожидал встретить крепкую организованную силу. В коротком столкновении тысяча сарацин была прорежена ружейным огнём, а потом последовала рукопашная схватка. Многие присоединившиеся славяне дрались молча, озверело. Стреляли тут уже редко, работали кикам