— Дернешься — убью! — предупредили мягким голосом.
— Не, дергаться точно не буду. Не видишь — я завтракаю, — произнес, не оборачиваясь.
Мне ответили не сразу, так что еще секунд десять продолжал набивать рот ягодой в тишине.
— Ты сюда жрать пришел? — снова заговорил некто.
— Нет, просто проходил мимо. А тут смотрю — моя любимая ягода!
— А морда не треснет? Хватит обжираться, я ее не для проходимцев выращивал!
Пришлось заканчивать с пиршеством.
— Ничего, что я к тебе спиной? Или могу уже повернуться? — спросил у любителя ежевики.
— Можешь, только не вздумай бежать.
«Содомом меня по Гоморре!» — мысленно воскликнул я, с трудом удержавшись на месте. Передо мной стоял высоченный «кентавр» с некоторыми несоответствиями классическому образу. Нижняя часть тела — лошадиная, торс — скорее подошел бы горилле, башка напоминала львиную, а хвост походил на скорпионий. В левой руке парнокопытный держал увесистую дубину.
— От тебя убежишь, как же.
Самыми примечательными оказались глаза существа: большие, голубые, с двумя вертикальными зрачками — точно из моих сновидений.
«Неужели бонус очевидная невероятность заключался в том, чтобы меня сожрал невероятный монстр? Но выглядит он разумным существом, да еще и разговаривает. Хотел бы прикончить — стукнул бы по темечку, и все дела!»
— Кто такой, почему без ошейника и что здесь делаешь?
Не видел, чтобы кентавр открывал пасть, однако слова он выговаривал очень четко.
— Я — Дмилыч. Без ошейника, потому что не преступник. Здесь ем ягоды, — ответил кратко и строго по существу.
— Не паясничай, — кентавр так и не раскрыл пасти, но его красноречивое постукивание дубинкой по ладони…
— В Беспределье прибыл по личным делам. Сейчас их закончил, возвращаюсь в Гринск. Вчера наткнулся на заброшенную избушку, заночевал, сегодня продолжаю путь. Нужны еще какие-то подробности?
— Уж не тот ли Дмилыч, который сбежал от егерей через чужую реальность? — вкрадчиво поинтересовался скорпионс.
«Откуда он знает про местные дела? И какого хрена от меня нужно?»
— Ну, сбежал, что с того? Их там целая толпа навалилась на меня одного, — зачем-то стал оправдываться.
И тут из зарослей неподалеку от кентавра вышел обычный человек. Значит, разговаривал именно он. «Украшения» на шее не имелось.
— Ты в курсе, что из обители скорпионса живым не выбирался ни один человек?
— Сам ты как-то на мертвеца не похож. Или я чего-то не понимаю?
— Только потому не сдох, что не делал попыток уйти из-под контроля этого разумного.
— Разумного? — переспросил я. После того, как появился человек, кентавра я посчитал питомцем.
— Да. Так выглядят люди мира монстров. Этот увлекся охотой и заскочил в нашу реальность. Мечтает выбраться обратно. Заставил меня пообещать, что я помогу, лишь после этого он меня отпустит.
— Он умеет разговаривать по-нашему? — я внимательно присмотрелся к кентавру.
— Нет, — покачал головой незнакомец. — Но мы друг друга понимаем, — ответил таким тоном, что стало понятно: новых вопросов лучше не задавать.
— И как ты собирался его вернуть?
— Предлагаю пройти в наши апартаменты, там и поговорим, — предложил незнакомец.
— В избушку? — с недоверием спросил я, не понимая, как скорпионс пройдет через дверной проем.
— Не совсем, но тут недалеко.
Викт возродился утром, подскочил и быстро, насколько позволяло нынешнее состояние, отправился прочь от опасных зарослей. Он точно не знал, остался ли ментогрыз на прежнем месте, но исключать такую возможность не стоило. Пришелец, насколько было известно десятнику, вел оседлый образ жизни, а потому мог начать осваивать новый ареал, попутно переваривая тех, кто не сумел противиться воли чудовища с мощными ментальными способностями.
Десятнику удалось всего на мгновение преодолеть гипнотическое воздействие, которого хватило, чтобы пустить себе пулю в висок. Безумие? Как бы ни так. Потерять одно возрождение намного лучше, чем возродиться в утробе матерого пришельца, не имея возможности выбраться оттуда.
Викт потерял сразу две стадии возрождения, поскольку первое возрождение пришлось на ночное время, и десятника еще раз прикончили подземные обитатели Рубежья. И, тем не менее, это было наименьшее из двух зол после встречи ментагрыза.
«Похоже, зря я связался с Дмилычем. А все из-за паршивца банкира! Если бы не его заказ, я бы не лишился четырех стадий возрождения, не потерял двенадцать ступеней развития и не спустил до последнего упса свое состояние. По всему выходит, Георг подставил меня по-крупному. А за подставу нужно платить, если он хочет жить». — Викт опустился до сороковой ступени развития, что приводило его буквально в ярость.
Сейчас ему приходилось быть предельно сконцентрированным и прилагать немало усилий, чтобы двигаться, не издавая ни звука. Практически все, что раньше совершалось автоматически, теперь требовало напряжения. Десятник испытывал трудности, связанные с адаптацией к ухудшившимся способностям.
«Никогда бы не подумал, что встреча с низкоранговым тогда еще Дмилычем приведет к столь плачевным для меня последствиям. Интересно, до какой ступени развития этот гад добрался? Не помню, что хоть кто-нибудь ранее мог проскакивать в мир монстров, да и способность уклоняться от пуль, не видя стрелка…»
Живность Беспределья после вчерашнего массового истребления пришлого и местного зверья временно затаилась. Хищники не проявляли привычной агрессии и не чинили десятнику особых препятствий. Всего пару раз его атаковали обитатели верхних ярусов. Сначала рысь, затем ящерица. Обеих он успел подстрелить в полете, поскольку заметил еще до прыжка.
После выстрелов ему пришлось ускориться, чтобы отбежать подальше от того места, где они прозвучали. Постепенно Викт привык к новым кондициям организма, идти стало намного легче.
«Выберусь из Беспределья — сразу рвану в Клондайк. Там буду пахать до тех пор, пока не добуду стадию возрождения и деньжат на первое время. Потом — визит к Георгу за компенсацией моих убытков. А дальше… как карта ляжет. Думаю, Гроз должен ответить за свою наглость. Угрожать мне, да еще при свидетелях⁉ Такое спускать нельзя».
Десятник понимал — ему не справиться с Дмилычем, поэтому на первое время выбрал цели попроще. И первоочередная состояла в добыче упсов.
— А ведь все мои беды начались с потери дорогого друга. Не лишись я маузера, глядишь — сценарий развития событий был бы иной. Надо купить новое оружие и начать новую жизнь, — с тяжелым вздохом произнес Викт.
«Есть способ вернуть оружие и восстановить утерянное, — в интерфейсе появилась мерцающая надпись, выполненная другим шрифтом. — Но на что ты готов ради этого?»
— На все, — не задумываясь ответил десятник.
Глава 27Невероятный пришелец
Идти действительно было недалеко — минут через пять мы подошли к высоким густым зарослям. Незнакомец, назвавшийся Тибулом, велел чуть задержаться и скрылся за кустами. Вернулся довольно быстро и предложил следовать за ним.
В отличие от его тезки-циркача из «Трех толстяков», мужик не отличался ни атлетической мускулатурой, ни ростом. На полголовы ниже меня, худощавый, с длинными волосами, прихваченными на затылке в хвост. Оружия при нем я не заметил, что казалось довольно странным.
Надо сказать, место для жилища Тибул выбрал отличное. Даже стоя в шаге от зарослей, ни за что не догадаешься, что внутри находится сплетенное из веток убежище. Как я понял, попасть на ведущую туда тропинку можно было только после манипуляций, которые он проделал где-то в кустах.
Внутри шалаша хозяин снял куртку, под которой скрывались довольно необычные подтяжки в виде ремней с кармашками для метательных ножей, по шесть штук на каждом.
«Все-таки какая-то связь с цирком прослеживается — номера с метанием ножей там были весьма популярны. А может мой новый знакомый еще и по канату умеет ходить? Надо будет спросить».
Тибул расстегнул ремни и повесил их на крюк рядом с курткой. Под «портупеей» скрывалась еще пара ножичков в узких карманах брюк на бедрах.
— Умыться не хочешь? — спросил хозяин, кивнув в сторону рукомойника.
— Мечтаю об этом. — Сок ягод неприятно щипал уголки губ, руки были липкими и грязными, поэтому радостно направился к маленькой раковине.
Меня терзал вопрос: почему приятель кентавра столь спокоен в обращении, считай, с первым встречным? Неужели надеется на защиту своего чужеземца⁈ А вдруг я окажусь придурком — выхвачу пистолет, начну пулять по его тушке…
Пока я умывался, хозяин на скорую руку накрыл на стол. Глянув на обилие еды, я чуть слюной не подавился.
«Надо постараться удержаться от обжорства за столом. Наверняка это все для кентавра — вон он какой огромный!»
— Присаживайся, Дмилыч, угощайся.
— Благодарствую. А почему скорпионс не вошел в дом?
— Привычка. Он и в своем мире только по ночам под крышу прятался.
— Зачем тогда столько еды?
— Видел, как ты чуть ли не с ветками жрешь ягоду — словно сто лет ничего не ел. — усмехнулся Тибул. — Опять же, никто не заставляет съедать все.
Меня точно не заставляли, однако желудок я набил столь плотно, что стол практически опустел.
— Неужели я все это съел⁈ — отвалившись, как пиявка, ужаснулся я.
— Ну, не все, я немного помог, — успокоил хозяин. — Теперь хочу, чтобы ты помог мне.
— Как?
Тибул ответил не сразу. Почти минуту молча смотрел на меня, словно оценивая, стоит ли раскрывать какую-то тайну, затем все-таки решился:
— Мне необходимо вернуть скорпионса в его мир. Вот уже два года я тщетно пытаюсь, но ничего пока не получается.
Обычно в Рубежье всех пришельцев отправляют на тот свет, а этого… Прямо ума не приложу — с каких радостей мужик два года старается? И как они до сих пор живы, обитая в столь кошмарном месте?
— Что конкретно вы делаете? — наконец спросил я.