«Хоть бы сказал, как это применять!» — мысленно пробурчал я, рассмотрев пузатый пластиковый пузырек.
Резкий запах аммиака снял все вопросы, стоило раскрутить емкость. Поднес к носу наставника.
— Ап-чхи!
Он очнулся:
— Юнга, почему ко мне привязаны какие-то ветки, зарази тебя русалка⁉
— Это не ветки, а волокуша. И не она к тебе, а ты к ней привязан. Зачем? Чтобы не свалился при транспортировке.
Пока я отвязывал Кента, он молча что-то прокручивал в голове, наверное, пытался восстановить события. Когда поднялся, спросил:
— Где тот обрез, просквози его гарпун⁉
— Я обменял его на нашатырный спирт, чтобы тебя разбудить, — спокойно ответил я, сматывая веревку и укладывая ее в рюкзак.
— Юнга, ты что, идиот⁈ Там только одна оптика на пятьсот упсов потянула бы.
— Кент, прежде чем оценивать мой ай-кью, не хочешь спросить, кто мне такой обмен предложил?
— Кто бы он ни был, явно не прогадал.
— У него ранг — десятник. Думаешь, я сумел бы ему отказать?
— Десятник⁈ Ты с перепугу ничего не перепутал?
— Мне зачли победу над высокоранговым противником, хотя сам он вешал лапшу, что мечтает о седьмой ступени.
Наставник застыл на месте, уйдя в себя. Затем задал совсем уж неожиданный вопрос:
— Ты ручей еще не переходил?
— Нет, не успел. До него мы несколько шагов.
— Молодец! За ним дорога становится опасной.
— А перед ним?
— В середине лета встретить тут по-настоящему опасного хищника сложно, — ответил Кент на автомате. Мысли его, похоже, были заняты другим.
— Почему?
— Фиолетовые цветы видел?
— Да, повсюду.
— Поговаривают, что местной живности не нравится их аромат, — задумчиво произнес он и снова вернулся у прерванной теме. — Слушай, а этот десятник о чем еще с тобой говорил?
— Удивлялся, почему его отправили по моим следам.
— Вот именно, что по твоим, — с неудовольствием согласился наставник. — И меня это бесит.
— Похоже, я здорово не понравился вашей системе. Только понять не могу — чем конкретно?
— Это тебе десятник сказал?
— Намекнул вскользь, когда я о договоре обмолвился, — эту мысль я хотел донести наставнику и раньше, но не как свою. Сейчас подвернулся удобный случай.
— Может он и прав, — кивнул боцман. — Отправлять десятника, чтобы помешать новичку? Жаль, мы не знаем, кто стал посредником между десятником и системой, и под каким соусом оформлен заказ на тебя, юнга.
— Кент, скажи, а разве не система управляет тем, что у нас в крови?
— Лишь частично, — после небольшой паузы ответил он. — И чем выше ты поднимаешься по ступенькам, тем более автономным становишься. Дмилыч, как сам думаешь, почему десятник отказался от задания? Раз уж он последовал за тобой, мог действительно покалечить. На лечение бы ушло время, и тогда ты точно не успел бы выполнить договор в срок.
— Мужик был возмущен, что его используют втемную, поэтому и ушел. С собой забрал только обрез.
— Приходил один, без подельников?
— Мне показалось, подельники понятия не имели, кто он. Наверняка думали, что ополченец.
— Может, ты и прав — такие себя не афишируют. Ладно, сто медуз ему в джакузи. Отдохнули — и хватит. Нам до ночи еще крышу над головой отыскать нужно. Идем.
— Кто-то может и отдыхал, но это точно был не я, — пробурчал себе под нос, но наставник сделал вид, что не слышит. Он вообще довольно избирательно подходил к поступающей информации — вычленял лишь то, что интересовало лично его.
Как выяснилось, от маршрута я не особо и отклонился. К лесной избушке мы добрались уже через три часа, по пути лишь раз наткнувшись на местную живность. Ею оказался игольчатый страус, выскочивший прямо на Кента. Человек и птичка секунд пять напряженно изучали друг друга, но в итоге пернатая свернула с пути и побежала дальше.
Думал, мы сразу продолжим путь, однако наставник заставил вернуться назад и затаиться. Из укрытия мы вышли лишь после того, как впереди кто-то пробежал, преследуя страуса.
После перехода ручья по пути старались не разговаривать. Все указания Кент выдавал жестами. Мне почти удалось научиться шагать бесшумно — как мне казалось. Однако стоило войти под крышу, понял: действительно только казалось.
— Юнга, шторм тебе в кишку, ты почему громыхал в лесу, как слон в посудной лавке? Соскучился по монстрам, давно с не встречались?
— Ага. После того, как я волок на себе одного храпящего боцмана, потом едва передвигал сбитые ноги! Уж извини, что не порхал бабочкой! — честно говоря, нервы у меня не железные, поэтому вспылил.
— А скажи мне, юнга: почему мы вернулись назад после встречи со страусом? — умел наставник уходить от неприятных тем.
Я уже сам обдумал это в пути, а потому ответил сразу:
— За птичкой охотились. Охотник мог взять наш след, если бы мы не выждали время.
— Ну и как я понял, что страус не просто так гулял по лесу? — продолжил экзаменовать Кент.
— Думаю, он бы сам напал на нас, если бы не чувствовал погони.
Мой «богатый» трехдневный опыт подсказывал, что здешние твари не отказывают себе в удовольствии наброситься на человека, даже если добыча больше самого хищника.
— Молодец, юнга, мозги работают. А еще я учел ветер, который был в нашу сторону. Хищник не должен был нас учуять.
— И кто гнался за нашей птичкой?
— Чешуйчатая пума. Большая кошка, покрытая прочной броней типа рыбьей чешуи — такую не всякая пуля пробьет. И опасна она не зубами и когтями, а своим хвостом.
— И что у нее там — гранатомет привязан? — пошутил я.
— Там на конце ядро с острыми шипами, а сам хвост способен удлиняться в разы.
— Кистень с сюрпризом? Не хотел бы я с такой киской повстречаться!
— Она хоть и входит в десятку опаснейших хищников, но не самая страшная в Рубежье, — «утешил» наставник.
— И на том спасибо. Хотелось бы уже чего-нибудь съесть.
Передо мной находилась зеленая полянка, окруженная высоким частоколом, который вселял ощущение защищенности. Правда, лишь до тех пор, пока в нем не отворилось сразу несколько калиток, сквозь которые повалили монстры всех мастей: и кабаны, и волки, и змеи… Твари окружили со всех сторон, а у меня из оружия — только лопатка.
Хищники всех мастей приблизились на расстояние в пять шагов и остановились, словно ожидая команды. Затем из толпы вышла грациозная пантера, очень похожая на Багиру из советского мультика про Маугли. Она посмотрела на меня, хитро прищурив глаз, и принялась сладко потягиваться. В следующее мгновенье перед глазами возникло ядро с острыми шипами.
Я проснулся. Нащупал часы, завел их. Стрелки показывали семь.
— Встал, юнга? Ставь чайник. Через полчаса выходим.
— Уже ставлю. А можно мне хотя бы сейчас узнать, куда и зачем мы идем?
— Ты собирался поднять свой уровень, или мне послышалось?
— Собирался.
— Вот тебе и ответ на второй вопрос. А курс мы держим на Клондайк.
— Город такой? — мне захотелось пополнить свои знания в географии нового мира.
— Нет, юнга. Это, скорее, местность, где можно с легкостью разбогатеть или отдать концы.
— Хотелось бы остановиться на первом варианте.
— Тут наши желания совпадают, а потому пройдемся по самому краю. Заодно поймешь суть Рубежья, — пообещал наставник.
— Начнешь меня учить⁈ — обрадовался я.
— Лучший учитель, юнга, это сама жизнь, а моя задача состоит в том, чтобы она не оборвалась, пока не наберешься опыта.
После легкого завтрака я, наконец, переоделся в обновки. Одежда оказалась удобной и практичной. Сидела, как на меня шили, плюс множество самых разных карманов… Засомневался, что мне нужен рюкзак. Особенно понравилась наплечная кобура и новенький глок. Постоял у зеркала, пытаясь разглядеть оружие под курткой — даже намека не заметил.
«Теперь можно считать себя местным. Костюмчик отличный, обувка удобная, осталось еще как-то лопатку пристроить…» — с этим инструментом я расставаться не собирался, записав его в свои обереги.
— А вот это мой подарок, — наставник вытащил пояс с дополнительными кармашками, пристегнутой флягой и хомутиком для ношения саперной лопатки.
— Класс! — обрадовался, как ребенок, и тут же опоясался подарком поверх куртки.
В один из накладных карманов пристроил револьвер, в другой патроны. Вчера, когда внимательно изучал свой боевой трофей, определил: три каморы револьвера заполнены спецпатронами, предназначенными для воров, в остальных были обычные. Умеючи, им вполне можно было пользоваться и по прямому назначению. Подумав, оставил лишь один сюрприз, но как раз напротив ствола.
— Ты наган специально напоказ выставил? — спросил Кент.
— Ага, пусть думают, что у меня только один ствол.
— И он наверняка с сюрпризом?
— Это так заметно? — разочарованно спросил я.
— Просто видел, как ты с ним возился. Десятник подсказал?
— Он, — кивнул я.
— Видать, нормальный мужик попался, зарази его русалка!
— Очень на это надеюсь.
— Ну что, юнга, налюбовался собой? Пора познакомить тебя с настоящими монстрами этого мира.
«А до этого я встречался с игрушечными?» — проскочила мысль, которую озвучивать не стал.
Глава 8Пришельцы
— Запомни накрепко, юнга: любая тварь в этом мире представляет опасность для человека, но самыми страшными врагами являются пришельцы, — наставник продолжил лекцию, начатую вчера перед сном. — Вот этих тварей следует уничтожать сразу. Чуть промедлил — и ты труп.
Вокруг в очередной раз сменилась растительность: под ногами стелилась широколистная трава, а деревья изумляли своим замысловатым строением… Их толстый основной ствол в полуметре над землей разветвлялся на множество тонких, образуя перевернутый купол, прикрытый шапкой темно-зеленой листвы. Боцман назвал это дерево укропником.
— А откуда они берутся, эти пришельцы? — спросил я, следуя в трех шагах за Кентом.
— Проникают к нам сквозь локаны.