— Я немного не так выразился, — пошел на попятную бандит.
— Да мне плевать на твои выражения. Спорим на пятнадцать тысяч — ты сейчас оставишь здесь оружие и содержимое карманов, а сам умотаешь в течение минуты.
Старк сразу положил кольт и дубинку, быстро вывернул все карманы и дернул догонять подельников.
— Не забудь проигрыш на счет перевести! — крикнули ему вдогонку.
— А если не переведет? — спросил я десятника.
— Уже перевел. Он же не хочет стать объектом моей охоты.
— Спасибо! — я был настолько ошарашен, что не сразу поблагодарил десятника.
Тот махнул рукой, но задал вопрос:
— Как успехи? Шестую ступень взял?
— До восьмой впритык добрался, — не мог не похвастаться, хотя сообщение о достижении прочитал чуть ли не во время задушевной беседы со Старком. Видимо, бой на запредельных скоростях сказался в развитии.
— Хорошо растешь! — похвалил десятник. — А зачем рюкзак Старку отдал?
— Это не ему.
— Даже так? И кто же получит прорву упсов? — удивился спаситель.
— Георга знаешь?
— Банкира?
— Его. Прилип к Кенту, как пиявка, а мне захотелось убить сразу двух зайцев.
— Хочешь сказать, в рюкзаке обычные камни?
— Нет, все-таки тащить из Плато сокровищ балласт неразумно. Опять же, добыча должна быть достаточной, чтобы одни гады сцепились с другими.
По моим прикидкам, стоимость отобранного рюкзака составляла около двадцати тысяч.
— Молодец! Я тут понаблюдал за людьми Старка и за теми, кто их пас. Думаю, до Локанда людоловы не доберутся, разве что в кандалах. А потому твои слова о проклятии он точно вспомнит.
Десятник подошел к вещам бандита. Заинтересовал его только нож.
— Барахло забери. Думаю, за него можно выручить пару тысяч. И еще — уходить отсюда нужно. Сам справишься, или помочь?
— Я спросить хотел: а что такое гелион? — рассовав трофеи по карманам, сделал пару шагов и меня заметно повело в сторону. Силы возвращаться не спешили.
— Ничего себе, вопросик, — покачал головой десятник. — Теперь точно знаю — помощь тебе нужна.
Похоже, я снова ляпнул лишнее.
Глава 19Рубежье любопытных не любит
Сообщение в сети об аресте шайки Старка меня несказанно порадовало. Он действительно попал в Локанд в кандалах, куда его и подельников привели доблестные воины, отряд которых «совершенно случайно» наткнулся на преступников и повязал всех без единого выстрела.
По законам Рубежья трофеи, изъятые у плененных нарушителей закона, сразу попадали в собственность тех, кто изловил негодяев, и неважно, кому они принадлежали прежде. Так что по этой части Георг оказался чист перед властями, хотя, скорее всего, именно он посодействовал тому, чтобы людоловы вышли на его должника. Не удивлюсь, если и подсказку по поводу фейерверка преступникам дали люди банкира, а сами дополнили сигналку инициацией локанов. Георг не мог допустить, чтобы мы справились с людоловами, ведь тогда изымать сокровища пришлось бы у законопослушных обитателей Рубежья, а это уже грабеж.
Как-то в разговоре о поимке бандитов Кент упомянул, что их уничтожение не преследуется по закону, только если под угрозой твоя собственная жизнь. В противном случае виновник смерти до получения результатов расследования сам становится подозреваемым и остается без трофеев. Эти правила диктовались дефицитом людей в Рубежье. Монстров тут было больше, пополнялись они быстрее, а в некоторых местах еще и охотиться на пришельцев было гораздо сложнее. Именно туда и отправляли злостных нарушителей на год или два.
Меня покоробила местная двойная мораль: высоко оценивая человеческую жизнь, основная система, тем не менее, заключила договор, несвоевременное выполнение которого предполагало утилизацию сразу двоих. Выходит, мы с Лилей гораздо опаснее злодеев. Но почему?
Впрочем, о преступниках я быстро забыл, а вот общение с десятником оставило мерзкое «послевкусие». Да, конечно, этот загадочный тип спас меня от увечья и помог добраться до небольшой пещеры, но разговор с ним вышел крайне неприятный.
Он начал с шокирующего заявления:
— Если не желаешь сообщать, откуда знаешь о гелионе, то мой тебе совет: заплати десять тысяч.
Понадобилось с минуту, чтобы опомниться, и еще несколько секунд, чтобы удержаться от оскорблений:
— А я могу отозвать свой вопрос? — почти спокойно спросил я.
— Поздно, Дмилыч. Ты произнес очень опасное слово. Теперь у тебя два пути: либо говоришь, откуда просочилась информация, либо платишь упсы. Второе предпочтительней, уж поверь мне.
— А третьего варианта нет? — несмотря на дикую усталость, изнутри я начал закипать. Рэкет в чистом виде, никак не иначе.
— Есть, но я бы не хотел его даже озвучивать.
«***, ***, ***!!! Да он совсем оборзел, думает, что я — дойная корова с упсами вместо молока⁈»
Меня переполняли эмоции, которые требовалось подавить. Справился лишь благодаря недавним событиям: вспомнил свои же слова о жадности Старка и понял, что уподобляться ему не стоит. Подумаешь, каких-то десять тысяч… Да у меня в потайном кармашке один маленький камушек стоит гораздо больше, и в рюкзаках соратников, если их никто не успел стырить…
По сути, что сейчас происходит? Человек, не позволивший меня искалечить, предлагает решение проблемы. Причем, мною же и созданной, как он считает. Хотел ли я ссориться с десятником? Нет. Даже несмотря на тот факт, что в первой стычке с ним одержал пусть нелепую, но победу.
— Цена вопроса кажется мне заоблачной. Ты, случайно, не собираешься мне дать ключ от квартиры, где деньги лежат?
— Нет. Я собираюсь помочь тебе сохранить жизнь. Согласись, это важнее.
И ведь не поспоришь против столь веского аргумента.
— Хорошо, я переведу деньги на твой счет. Сейчас половину, вторую позже. Договорились?
Несмотря на наличие денег, очень не хотелось об этом сообщать, да и оставаться на мели — то же.
— Конечно, — кивнул он.
— И на чье имя переводить?
— Лекс, — произнес десятник и снял маску.
Мельком это лицо я видел дважды: первый раз, когда сам снял с него маску после одержанной победы, второй — в ресторане Локанда.
«А ведь он немногим старше меня, от силы — лет на пять. И очень напоминает моего школьного учителя по химии. Такой же разрез глаз, густые брови и слегка снисходительный взгляд».
После перевода денег, я ждал, что он начнет рассказывать о гелионе. Не дождался:
— Но теперь-то я могу узнать…
— Не можешь, — перебил меня Лекс. — Вот отдашь долг системе, тогда и поговорим, если будешь к тому готов. Раньше не имеет смысла. И вообще, Дмилыч, ты бы не задавал вопросов о том, что тебе не положено знать. Рубежье — мир жестокий, он чересчур любопытных не любит.
В тот момент я был похож на рыбу, выброшенную на берег. Только и мог, что беззвучно открывать рот.
— Но я же заплатил, — наконец, выдавил из себя.
— Правильно. Поэтому и не требую выдать источник опасных знаний.
«Да он просто издеваются! Можно подумать, я знаю, что мне здесь положено знать, а что — нет», — хорошо, я не озвучил эту мысль, поскольку в следующее мгновенье напоролся на взгляд Лекса, словно окативший меня ледяной водой. Наш разговор сошел на нет.
— Ты как себя чувствуешь? — минут через пять спросил десятник.
— Бывало и получше, — пробурчал я.
— Могу за пятьсот упсов предложить хорошую пилюлю.
— От которой заснешь и не проснешься? И какой у тебя, однако, «дружественный» тариф…
— Дмилыч, не строй из себя дурака. Есть много более дешевых способов отправить человека в небытие. А тариф? Это стоимость средства в Рубежье. И поверь, не самая высокая. Опять же разве пятьсот упсов — это деньги? Уж точно не для меня.
— Но ты же не предлагаешь средство бесплатно?
— С чего вдруг? Все имеет свою цену, парень. Не стоит привыкать к подаркам, наверняка ведь знаешь, где находится бесплатный сыр. Поэтому заруби себе на носу: предлагают задарма — заманивают в кабалу, или еще куда похуже.
— Понял. Давай свою пилюлю, — опять перевел упсы десятнику.
После приема лекарства пришлось лежать неподвижно, чтобы оно быстрее подействовало. Когда ощутил прилив сил, испытал настоящее счастье: как же приятно не чувствовать себя древней развалиной!
Приподнятое настроение сподвигло еще на один вопрос:
— Лекс, скажи, при первой нашей встрече я действительно тебя одолел?
Он слегка усмехнулся, но ответил:
— Ты тогда сумел удивить, а это я в людях ценю. Поэтому и не стал продолжать драку. Хотя, ты прав, шансов у тебя не было. И я снова поражен твоей догадливостью, Дмилыч.
— А почему тогда система сообщила о победе?
— Думаешь, ее сложно обмануть? Кстати, по поводу любопытства, — он с осуждением взглянул на меня, — маску с человека, если он скрывает лицо, снимать не стоит, даже, когда считаешь его бесчувственным. Есть у нас типы, которые за меньшее готовы убить.
— Убить⁈ А как же ценность человеческой жизни и все такое.
— Убийцы также важны для системы. Их, если поймают, отправляют в такие места, куда других ни за какие деньги не заманишь.
— И все-то ты знаешь. Так и тянет спросить: откуда!
— Все очень просто, я там был, — ответил десятник, после чего разговаривать мне с ним расхотелось.
Из пещеры мы вышли вместе, но я направился в сторону Ущелья локанов, а Лекс потопал к городу.
— Надеюсь, ты понимаешь — идти в Локанд вам не стоит.
Я ни разу не упомянул о своих друзьях, но десятник точно догадался, что они не погибли безвозвратно.
— И не собирался.
— По-дружески советую — загляните в деревеньку Кротово, — посоветовал он на прощание.
«По-дружески⁈ Да, с такими друзьями никаких врагов не надо…»
Тем не менее, туда мы и направились после того, как возродилась Ларика, а затем и Кент. Впервые наблюдал за процессом воочию. Ничего сногсшибательного: зеленоватая пленка просто впиталась в тело, после чего человек проснулся.