– А если привлечь ваш корабль? – тогда спросил меня Кузнецов.
– Привлечь можно, – отвечаю я, – но риск учтите. Там глубины – атомарине будет тесно, как слону в бочке. Зато обнаружить ее легко. Я бы на месте американского адмирала, о таком узнав, и на «вождей» бы рукой махнул, ради более ценной добычи. Как минимум записать акустику, «портрет» цели, пригодится в будущей войне. Ну а при благоприятных условиях и атаковать могут, после дипломаты отпишутся. С середины Норвежского моря легче – там уже наши базы недалеко, и прикрытие обеспечить можно.
– Значит, американцы бросятся на охоту? – произнес Кузнецов. – Ну что ж, поможем им в этом деле!
Как наша разведка доводила до вероятного противника «утечку информации», мне неизвестно. Наша «моржиха» К-25 в назначенный день вышла из Полярного на плановые учения в Баренцевом море. Когда же «Ленин», «Маркс», «Энгельс» и эсминцы вошли в Северное море, рядом тотчас появилась объединенная эскадра – три новейших американских эсминца с самой лучшей гидроакустикой, три британца, также в версии ПЛО, французский эсминец «Вильнев», датский «Виэллемос», норвежец «Слейпнир», голландец «Де Рейтер». Не приближаясь к советским кораблям, они утюжили море вокруг переменными курсами. Пока ничего не обнаружили – но всем было известно, что заметить «моржиху» очень нелегко, так что отсутствие результата лишь прибавляло охотникам азарта. А советские корабли, будто не замечая суеты вокруг, шли на север, держа скорость пятнадцать узлов. Реяли на мачтах красные флаги – не бело-сине-красные флаги ВМФ. Но по Корабельному уставу во время боя и в виду неприятеля на грот-мачте поднимается государственный флаг СССР, по виду совпадающий с торговым.
На широте Тронхейма появилась советская эскадра – крейсера «Минин», «Чапаев» и шесть эсминцев. И с «Ленина» передали союзникам:
– Спасибо, что проводили. Но дальше мы сами. Счастливого плавания.
А «моржиха» так и не появилась.
И после, в рассказе о всей этой истории, западные журналисты будут приписывать одни и те же слова самым разным чинам, от командующего британским флотом до директора ЦРУ:
– Кажется, русские нас нагло поимели в этот раз.
Ну, проблемы негров шерифа не волнуют. Может быть, кто-то здесь лет через пятьдесят расскажет с литературным даром, как создавался советский атомный флот. И какую роль сыграл наш «Воронеж» – еще в сорок пятом начавший использоваться подобно штатовскому «альбакору» иной истории: для отработки методики гидродинамичеких расчетов, чтобы выбрать наиболее оптимальную форму корпуса быстроходных подлодок. Нас обвешивали датчиками, измеряющими давление и скорость течения, и мы выходили на полигон. А после данные обрабатывались математическим методом «большого параметра» (тоже привет из более поздних времен). В итоге наш первенец, торпедная лодка-истребитель, как верно заметил Сирый, по виду и тактико-техническим данным вышла больше похожа на «проект 671», чем на те, что были первыми в иной истории, «проект 627», он же «Ленинский комсомол». А будут и следующие классы лодок – ракетные (пока еще с противокорабельными). Ну и не следует забывать про дизельные лодки, которых у нас больше четырехсот единиц на всех флотах (считая и малые, тип XXIII). И еще сотню субмарин имеют дойче камрады. Так что хотя у американцев больше авианосцев и линкоров, под водой у нас подавляющий количественный и качественный перевес. В сумме с береговой авиацией (полностью перевооруженной на реактивные) и легкими силами флота – мы можем говорить о нашем господстве в морях, примыкающих к нашим берегам. А в океане – еще будем посмотреть! Ведь недаром товарищ Сталин здесь категорически не поддержал армейцев, желавших подчинить флот себе, как было в той истории? Если считать, что армия – это «короткая рука», обеспечивающая угодный нам порядок вблизи наших границ, то флот, в перспективе, – в любой части земного шара. А значит, главная работа еще впереди.
Уже в пятидесятом, к Китайскому кризису, у нас были приняты на вооружение самые первые противокорабельные ракеты, местные аналоги «гранитов». Сейчас на полигонах летают усовершенствованные модели, которые через год-два начнут массово поступать на флот. Первыми крупносерийными ракетными кораблями здесь ожидаются катера, ну а после у Кузнецова (и Сталина, как мне говорили) вызвали живейший интерес «эсминцы, ставшие крейсерами», 58-го проекта. И большие противолодочники, проект 61 – если им еще ударного вооружения добавить (как на самой последней, «индийской» версии) и движки довести. Большую серию эсминцев «30-бис» здесь не строили, и крейсера «68-бис» в половинном количестве от заложенных там – сочли, что для решения задач в диких африканских странах они все же будут полезны. С поправкой на обитаемость – а то в исходной версии на них не было кондиционеров, и в тропиках в кубриках и на боевых постах было очень неуютно. А это вовсе не изнеженность, как кричат иные, а способствие экипажу лучше выполнить боевую задачу! Пока же что действительно строится сейчас массово, так это тральщики (поскольку по минам и противоминному оружию мы и камрады впереди планеты всей, не хвалясь). И десантные суда – двойного назначения, пригодные и для народного хозяйства (немного не по моей специальности, но тоже пришлось заниматься).
В итоге отдыхать за все эти годы в этом мире мне удавалось пока лишь в санатории за Питером, в городе Приозерск (был Кексгольм, переименовать уже успели). А когда-то в ином времени у нас с батей была там дача, в деревне Ларионово – по шоссе на Ленинград, и десяти километров от санатория не будет, в этот раз через нее на машине проезжали. В то время это уже скорее дачный поселок был, а сейчас поселок при лесхозе и деревообрабатывающем заводе. Ну, и колхоз – тут финские еще поля. Ходили мы с батей летом по этим местам – черника, грибы. И рыбалка – тут на озере (к северу от города) жил дед с фамилией Кисель, известный, наверное, всему Приозерску. Поскольку переселился в эти края с Украины еще в конце сороковых (вот интересно, он и сейчас тут уже обитает?). Он давал нам лодку за малую плату – а еще мне запомнился у него кот, дикий, как рысь. Которого дед летом не кормил совсем – «в лесу сам найдет». А еще этот кот умел нырять с причала за рыбой, как выдра. Когда я о том рассказал Юрке Смоленцеву, он головой покачал с сомнением. Сказав, что даже Партизан, героический кот, живущий при бригаде «песцов», хотя и плыл через Вислу под немецким обстрелом, а еще однажды немецкого шпиона поймал, однако по своей воле в воду не идет категорически.
– Так ведь разные экземпляры бывают. Коты, как и люди, разные. Как и ты, во всем мастер – только в седле не сидишь.
Слышал от того же Юрки, что кавалерия в Советской Армии вовсе не считается устаревшим родом войск, а имеет теперь ярко выраженный спецназовский оттенок. Так как для спецуры самое частое и муторное – это идти по недоступной для транспорта местности, таща на спине все тылы – и медленно, и ограничивает огневую мощь одной лишь стрелковкой. А на лошадках (при почти той же проходимости) выходит быстрее, и тащить можно уже и минометы, и ДШК, с достаточным боекомплектом, а скоро и ПТУРСы появятся, и ПЗРК. Так что кавалерийская подготовка (не джигитовка и рубка лозы, но нормально сидеть в седле и ухаживать за лошадью) стала обязательной для армейской спецуры (как и погранцов, и горных егерей), морской спецназ от этого избавлен. Однако Юрка попробовал и сказал: «Плохой я кавалерист!»
Эх, как хотелось бы мне в лес за Питер, и по тем местам с сыновьями – как батя когда-то со мной. И ведь брал он меня с собой в походы на природу – с тех моих лет, как Владику моему сейчас. А я, даже когда в Москве, бывает, домой лишь к полуночи со службы, а еще разъезды, когда первую пару лодок строили, я с Севера неделями не вылезал. И в Ленинграде бывать приходилось не раз. Только за границу нет мне хода, даже в дружественную ГДР.
И вот – всей семьей, на юг! Отдых в Крыму или на Кавказе сейчас очень рекламируется для советских людей, все курорты, здравницы и санатории после войны уже восстановили, путевки больше по предприятиям распространяют, но и в свободной продаже есть. А крымско-кавказская линия, от Одессы до Батуми, работает, как до войны. Заботилась советская власть об отдыхе народа уже тогда – шесть теплоходов типа «Абхазия» (бывших в то время нашими самыми лучшими, крупными и быстрыми пассажирскими судами) были построены еще в конце двадцатых. Все они в войну погибли от немецких бомб, прорываясь со снабжением в осажденные Одессу и Севастополь. Ну так мы за то с немцев по праву возмещение стребовали – забрав себе десяток их «пассажиров».
Теплоход «Магдалена», построен в Данциге в 1928-м, у нас получил название «Победа», и в иной истории ходил на той же крымско-кавказской линии до конца семидесятых. Отход из Одессы, с заходом и стоянками в Севастополе, Ялте, Новороссийске, Сочи, Сухими – день, а где-то и два, чтобы успеть осмотреть местные достопримечательности. Затем три дня в Батуми, и назад. Как все выглядит – посмотрите старый советский фильм «Запасной игрок», где снимался молодой совсем Вицин. Кстати, та его роль лично мне нравилась больше, чем штамп одного из гайдаевской троицы. А фильм собираются и здесь выпускать – обязательно схожу посмотрю, что получилось. Как моя Анюта в прошлом году поучаствовала – «Высоту» пересняли, не слишком похожую на оригинал.
Однако с ностальгией вспоминаю я Россию 2012 года, где никому не был интересен простой офицер с Северного флота. Здесь же не дай бог кого-то из нас, пришельцев из другого времени, украдут или убьют американские шпионы. Мало охраны на берегу – Пономаренко настоял, чтобы весь комплект билетов на этот рейс, четыреста штук, был распределен исключительно между «своими», отпускниками из «инквизиции», центрального аппарата министерства ВМФ, армейского и флотского спецназа, просто армейцев и моряков, с семьями, по утверждаемому списку. А еще на борту подразделение спецназа ЧФ, «бойцовых котов» (откуда такое название, у Юрия Смоленцева спросите), специально обученных боевым действиям на корабле и абордажу (то есть проникновению на оный, вражеский). И «песцы», такой же спе