Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты не могут защитить своего гражданина? Что значит «к сожалению, Италия – это не Никарагуа». Для чего тогда я плачу налоги в американскую казну? Если, по-вашему, невозможно послать в ту мерзкую деревушку морскую пехоту, чтобы там с этим отребьем поступили как Достлер когда-то – то официальный протест вы заявить можете? И потребовать от макаронников компенсации!
Уже заявили? Отлично! Тогда не затруднит ли вас передать мои материалы в Штаты? То, что я успел придумать, лежа на больничной койке, и теперь по-быстрому записать. Чтобы завтра в газетах появилась правда о «святости» этой Лючии. Что значит просмотрели уже и на ваш взгляд это чересчур – а пусть попробует опровергнуть!
Ты, итальянская дрянь, еще узнаешь, что такое американский журналист! Особенно когда его взять за больное место. О твоей «праведной и моральной» жизни прочтя – самые последние шлюхи будут брезгливо плеваться. Ну а я, своей фантазией, еще и заработаю себе на новый «кадиллак»!
Я в бешенстве отбросила газеты. Мерзкая тварь! Он ведь в Италии еще? Отлично – тогда я его убью, но прежде засуну ему в глотку его гнусный пасквиль и заставлю сожрать. И думаю, что ни один итальянский суд меня не осудит за это!
– А мне нравится, – сказал Юрий, – выходит, я одновременно женат на Лукренции Борджиа, Екатерине Медичи, каких-то древнеримских злодейках, а также Миледи Дюма во плоти и воскресшей Мата Хари – с кем еще этот щелкопер тебя сравнил? Галчонок, тебе никто не говорил, что ты очень красива в праведном гневе? Жалко, что тут фотографов нет.
– Ты это всерьез?! Страсть к убийству с утонченным садизмом – ладно, тут месье (или уже мистер) Фаньер близок к истине, окажись он сейчас передо мной! Но приписывать мне столь непристойные вещи, о которых порядочная синьорина и знать-то не должна – или я еще не вполне владею английским и что-то не так поняла? И он пишет, я этим занималась со всем личным составом гарибальдийских бригад, советских «песцов», базы в Тобруке, экипажем миноносца «Турбине», а также в Москве лично с товарищем Сталиным и товарищем Берией! И в комментарии к фото, где я обнимаю своего отца на аэродроме – мерзкие намеки, что я испытываю к нему не только дочерние чувства?! У нас в деревне за малую долю подобной лжи о приличной синьорине – ее отец, брат, жених имеют право убить клеветника!
– Чему тебя Анна учила? – покачал головой мой рыцарь. – Бегать, стрелять, прыгать с парашютом и прочее – это, конечно, хорошо, но мало. А мозги включать, в холодном режиме? В отличие от Фаньера – ну написал он откровенный бред…
– А ты в этом сомневаешься? У меня никогда не было ни единого мужчины, кроме тебя! О святая Лукренция, в этом я могу поклясться и перед Господом, и перед портретом товарища Сталина. Если нет пока в коммунизме икон. Или Ленин тут больше подойдет – он вроде как канонизирован?
– Сядь! – приказал мне мой муж. – И вспомни курс Академии, предмет «Пропаганда», о распространении слухов. И скажи, умно ли поступил Фаньер, разом вписав в причастные столько народу? Если и гарибальдийцы, и экипаж миноносца, и персонал авиабазы, кто там еще названы, и что все они поголовно – а в реальности все они знают, что это ложь. А в Италии у каждого куча родни, друзей и знакомых. Сколько народу того же Фаньера у лечебницы караулили – узнали, приехали, без всякого оповещения в газетах! А теперь подумай, сколько людей будет абсолютно убеждено в твоей невиновности и самым активным образом убеждать в этом остальных! И кто поверит Фаньеру, особенно после его обрезания, над чем вся Италия уже посмеялась? Что бы ты в Академии сказала, если бы кто-то такую курсовую работу предложил, как Фаньер сделал? Двойка с минусом – и то с натяжкой.
– А кроме Италии? Даже в Советском Союзе? И в других странах?
– И сколько народу в СССР читают американские газеты? А до прочих – прости, Галчонок, но тебе разве не все равно, что о тебе будут думать в Нью-Йорке, Лондоне или Париже? Поверь, что хорошими мы для этой публики не будем никогда. Так что – пускай клевещут! – Тут мой муж плотоядно усмехнулся. – А уж каким местом Фаньер думал, задев лично товарища Сталина, это я отказываюсь понимать. Поскольку Иосиф Виссарионович таких шуток не воспримает совершенно.
И снова стал серьезным.
– Ты лучше подумай о другом. Что вся эта бредятина затеяна не дураком Фаньером, а кем-то умным. В расчете именно на твое бешенство и возможную глупость. Я не оценку твоего ума имею в виду, Галчонок, а что ты в горячке какой-нибудь ляп совершишь. Не думай, что тут абсолютно все тебя на руках носить готовы – со здешней версией «Аль-Каиды» до конца пока еще не разобрались, всех ниточек не вытянули. Конкретных исполнителей взяли, а главари, связные, наводчики кто? Откуда деньги взялись на тот ящик гранат – из-за границы передали, или из «общака»? Читала ведь материалы от товарища Луиджи – что у гастарбайтеров есть «касса взаимопомощи», куда все эти урюки взносы отчисляют, это мы и раньше знали. А копнули подробно – так оказалось, что приход-расход не сходится, и прояснить требуется, откуда деньги поступают, и куда идут – хорошо, если просто в карман «эмиров» общины.
– Так гнать этих… к чертовой матери! А вместо них, на черные работы – хоть испанцев! Которые тоже и в немалом числе на заработки приезжают. Пока у них дома все еще безработица – поскольку капитализм.
– Не так все просто. Ливия ведь не колония. А такая же провинция Италии, как Сицилия или Сардиния – итальянцы, родившиеся в Триполи или Бенгази, считаются ведь за полноправных граждан хоть в Риме, хоть в Милане или Турине. Но тогда и прочее народонаселение Ливии – это такие же граждане ИНР. Или нам категории «расово неполноценных» вводить? И кстати, те же арабы, берберы, туареги Триполитании – к Италии вполне лояльны, так что их гнобить будет и несправедливо, и глупо, зачем нам самим плодить себе врагов?
– Ну, тогда не знаю. Сделать как при СССР в Средней Азии было? Тридцать лет назад сплошь басмачи, отсталый народ – а сейчас вполне сознательные, образованные граждане Советского Союза, честно за нас воевали. Так сколько на это требуется лет?
– Много, Галчонок. Поднимать отсталый народ до своего уровня – это долго и медленно, а спустить все в сортир можно за пару лет, как в девяностые у нас. Но другого пути не вижу. Это – политика, долгосрочная и планомерная. А не как в «песцах», прилетели, всех врагов перебили, и с победой домой.
– Это ты после того, что в сорок девятом было, такой умный? Думал, я не знаю? Но пообещай, что впредь я – только вместе с тобой! Иначе я ж не вынесу тебя ждать, а вдруг убьют!
И расплакалась я – а он меня на руки поднял. И что дальше было в номере «Гранд-отеля», промолчу.
Народ воюет – а мне докладные писать. Взбешусь ведь!
У Форсайта в «Псах войны» очень хорошо описано состояние после победного боя: «Дикая радость, что ты остался жив, а те, сдохли». Значит, ты – лучше. И чтоб самому себе это доказать – ты хочешь, чтобы завтра в бой снова. Зная, что ощущение после – это словами не передать, кайф такой, что… ну выразить не могу.
Слава Князев, наше светило медицинское, мне ответил – «адреналиновый наркоман». Добавил, что это у берсеркеров было – так что с этим осторожнее, а то запросто слетишь с катушек. Утешил однако, что я еще до той стадии не дошел – берсеркеры состояние «замедленного времени» у себя управляемо вызывали, как в бой идти, ну а у меня спонтанно выходило, как на «Нахимове», когда эта тварь Кук хотел сынишку Ани зарезать, и до того, за все годы, еще дважды (что очень много – редко кто хотя бы единожды такое испытал, за всю жизнь). Так что имею шансы в берсерка превратиться. И очень надеюсь, что в окружении своих не взбешусь, как все берсеркеры по легенде кончали (кому везло до этой стадии дожить).
Завидую Васе Гаврилову – который так на Севере и застрял. Викингов этих топит – так как недовольные тем, что Нарвик, Тронхейм и Буде – это Заполярная область СССР, еще не перевелись. А партизанская война против партизан – самая для партизан страшная. Попросту – если есть на кого-то из местных материал, что человек из «Асгарда» (бандерье на норвежский манер), то такого без всякой юридической бюрократии изымают и трясут. Как изымают – так ведь море же! Вышел рыбку половить, а лодка перевернулась, все утопли. А что кто-то не утонул, а в застенках кровавой гэбни показания дает, это народу знать не надо. Вот не пойму, отчего эти потомки викингов морем живут, а очень часто плавать не умеют? А потому, в воде оказавшись, против обученных боевых пловцов совершенно беспомощны – только вяжи и тащи. Жалко, что под замес иногда и невиноватые попадают – члены семей, кто вместе на баркасе, или если информация ошибочная вышла. И отпускать, простите, никак нельзя – нехай местные и дальше верят в несчастные случаи на море или в агрессивных китов-убийц. Нет, мы не звери – знаю, что теперь таким случайно попавшим предлагают подписать добровольное ходатайство о переселении на Дальний Восток, в места вроде Сахалина или Камчатки. И что могут даже и семью вывезти после. Ну а что с такими до пятидесятого года делали – так и они ведь «предателей» так же топили, и тоже, бывало, с женами и детьми? Такая вот «Поднятая целина» на скандинавский лад, только Шолохова под нее еще нет.
Итак, пишу по заданию Пономаренко докладную – что с шахидами делать? Поскольку то, что эти аллахакбары в Риме учинили – вроде бы британцы в Палестине с таким встречались уже, но мы и итальянцы – еще нет. Насколько это может быть опасным – и распространится ли на нашу Среднюю Азию, не дай бог?
Ну, начнем с того, что камикадзе – это продукт не массовый. Человек – это такая тварь, что жить всегда хочет, в инстинкты вбито. Потому даже в нашем мире (век двадцать первый) очень часто в смертники брали тех, у кого личный мотив зашкаливал, вроде мести за убитую семью. Хотя нередко бывали и добровольцы, искусственно мотивированные, как правило, из полной нищеты, «все равно завтра с голода сходну, так хоть за идею», или же «моя семья за мою смерть деньги получит и в люди выбьется». А под конец к производству шахидов и высококлассные психологи были привлечены, забивая в головы рекрутов (среди которых нередко попадались уже не нищие безграмотные пастухи, а студенты университетов): «Ты полное ничтожество, пыль – и можешь помочь великому делу, жизнь за него отдав», – но в этой реальности еще лет двадцать такое будет очень маловероятно. Но в любом случае идти на смерть с улыбкой – это надо быть японским самураем, а особь вида «шахид обычный» выдают остановившийся взгляд, расширенные зрачки, бормотание молитвы под нос и лицо «краше в гроб кладут». На это и смотреть надо – и тут обычная проверка документов помогает, у шахида нервы на пределе, и он, как правило, подрывается, не дойдя до намеченной цели.