– Что это было? – спросила, отдышавшись.
– Спецэффекты, – прищурилась Улыбка.
– И много у вас таких?
– Много! – Наставница вытащила из кармана пульт, похожий на пульт от телевизора, и показала мне. – На любой, даже самый изощренный вкус.
Я против воли сглотнула.
– Ладно, Лизонька, не тушуйся. Пойдем, проведу тебе маленькую экскурсию. Раз уж мы здесь, давай все-таки зайдем в первый сектор.
– А что там? – полюбопытствовала я.
– Чуждые, – просто ответила Улыбка. – Точнее, чуждые слабого класса опасности.
– Неужели живые?! Прям там сидят, как звери в зоопарке? – в шоке вытаращила я глаза.
– Не совсем, – покачала головой женщина. – Раньше, конечно, наши предки и зоопарки имели, а сейчас мы используем компьютерные проекции, очень подробные. Молодняк до Становления чуждых там изучает, да и потом наведывается. В первом секторе, как уже говорила, слабые, во втором – средние, в третьем – сильные. Так как, пойдешь?
– Пойду, – уныло ответила я, совсем не чувствуя желания встретиться с чудовищами, пусть и виртуальными.
Вне стен зеркального куба я вновь почувствовала себя увереннее. Все-таки специфическое он место, не для всех. Людей с тонкой душевной организацией я бы туда не пустила, во избежание последствий, так сказать.
Захлопнув дверь, наставница повозилась с замком, потом свернула налево. Вдалеке виднелась еще одна дверь. Туда-то мы и направились.
– Не волнуйся, – похлопала она меня по плечу, когда открыла дверь монстрятника под номером один. – Даже пятилетние малышки не боятся. Наоборот, некоторых из тренажера за уши не вытащить.
– Угу, – ответила я.
Конечно, бедных, поди, с рождения сказками о чуждых почуют. А тут волшебные герои лицо обретают, как не порадоваться. Да и пятилетки вряд ли еще встречались с чудовищами нос к носу.
Вскоре дверь была открыта. И даже свет включен. Вначале ничего страшного я не увидела – подумаешь, большой пустой зал. А потом наставница вновь поколдовала с пультом, и появились они. Чуждые.
Как догадалась? Ну, знаете ли, черную морду с хоботом я узнаю даже в полусонном виде.
– Блэкус, – заметила мое скривившееся лицо наставница. – Несмотря на устрашающий вид, почти безвреден.
– Верю, но в тот момент мне он показался выходцем из ада.
– Уже встречались?
– Угу. В больнице, когда я очнулась после Становления. Был моим лечащим врачом. Едва не съел меня совместно с родственниками, спасибо Кьяке, спасла.
Расчувствовавшись, я прижала соколицу к себе. Моя маленькая помощница.
– Да, – кивнула Улыбка. – Больницы – излюбленная среда обитания блэкусов. Там проще всего им пищу добывать. Жрут боль. А где ее больше всего, как не в больницах? Разве что в похоронных агентствах и на кладбищах.
Я невольно передернулась. Помню-помню, каким образом они питаются.
– Расскажите поподробнее. Хочу все знать об этих тварях.
– Конечно. Как ты уже поняла, настоящий облик блэкуса похож на облик сапиенса, только кожа черная, как будто обугленная, да хобот вместо носа. В хоботе находится специальная присоска, с помощью которой они и добывают пищу. Жрут нечасто, но время от времени посасывают. Особенно перед оплодотворением самки. Да и беременным, а потом и кормящим требуется больше еды. Опять же подростки. В пубертатный период хоть и нет нужды в добавке, да гормоны бурлят. Вот и пьют до упаду. Кстати, самый опасный возраст, могут допить сапиенса до конца.
– Какой ужас! – ахнула я.
– Увы. Поэтому все подростки у нас наперечет. Ведем статистику. Увидишь во время патрулирования юного хоботоносца, обязательно останови и проверь печать.
– Печать? Помню, Королев о чем-то таком говорил. Но сама ни разу не видела.
– Смотри.
Она нажала на пульт. Изображение монстра дернулось, а потом на груди у виртуального страшилы показался символ: заштрихованный квадрат. Штрихи располагались в определенном порядке, создавая узор.
– Если печать черная – все нормально, посинела – значит, чуток перебрал, но не критично. Если же покраснела – сразу же говори воителю. Хобот в намордник и в клетку до выяснения обстоятельств. Блэкусы чуть менее уязвимы, чем сапиенсы, так что, если нарушитель один, справиться сможет и видящий.
Точно! Помнится, все черное семейство сильно напугалось Кьяки.
– Понятно, – кивнула я. – А печати только у блэкусов?
– Нет, – покачала головой наставница. – У всех чуждых, только рисунок разный. Но суть одна – если покраснела, значит, нарушил. Правда, краснота со временем сходит. Нужно успевать.
– Хорошо. А… – Я вдруг вспомнила еще об одной вещи, которую упоминал монструозный врач. – Скажите, ведь у вершителей тоже имеется печать?
– Конечно, только не печать, а метка, – кивнула Улыбка. – Во время Становления каждый из нас, помимо помощника, обзаводится и меткой. Метка показывает, к какому гнезду принадлежит вершитель, год Становления, возраст и силу. Своеобразный вечный паспорт.
– У меня ее нет, – пожала я плечами. – Неужели нужно будет делать?
– Даже не знаю, что тебе ответить, Лизонька, – вздохнула наставница. – На моем веку такого еще не было. Возможно, тебе лучше спросить об этом владетеля.
– Понятно. Ничего страшного.
Я приободрилась. Нет метки, и хорошо. Не нужна она мне. Обойдусь человеческим паспортом.
Бросив напоследок взгляд на блэкуса, пошла дальше. Следующие обитатели тренажера тоже были мне знакомы: корниги. Вид Эльки. Пять особей сидели вокруг дерева, каждый из них прижимался спиной к толстому стволу.
Красиво! Как будто эльфы из сказок, только рожки лишние.
– Корниги, – подтвердила Улыбка, заметив мой интерес. – Весьма интересные особи.
Я сделала удивленное лицо. Говорить о том, что знакома с одной из них, благоразумно не стала.
– Внешность имеют волшебную, но ты не обольщайся, – сказала наставница. – Мы зовем их «дурманом». Хитрые поганцы, особенно самки. Одурманят сапиенса, влюбят в себя, а потом потихоньку коктейль из чувств и эмоций влюбленного телка пьют. После длительного воздействия сапиенс с ума сходить начинает, агрессию к другим проявляет. Вроде и понимает, что любовь на болезненную зависимость похожа, а сделать ничего не может. Мечется, страдает, но все равно далеко от корниги не уходит.
Я только рот открыла от удивления. И это моя Эльвира так питается?! Ужасно! Теперь понятно, почему не рассказала. Побоялась.
– Поэтому обычно самки корниг в обществе сапиенсов считаются гулящими. Но проблем с кавалерами не имеют. Слетается на них мужской пол, как пчелы на мед.
Я против воли сглотнула:
– И до смерти вот так могут?
– Выпить нет, а вот довести – запросто. Если психика слабая, то и в петлю сапиенс залезть может. Сколько таких вытаскивали, а потом откачивали, не счесть! Так что, увидишь, Лизонька, безумца рядом с корнигой, зови воителей. Сама не лезь, самки хоть и слабые, да одни почти никогда не остаются. Самцы их сопровождают и защищают.
– А сами не добывают, что ли?
– Нет, потому и берегут самок пуще глаз. Без самок родовая община быстро вымрет.
Какая несправедливость! Мне стало жалко Эльвиру. Вынуждена бедняжка не только себя кормить, но и отца с братцами.
– Вот, кстати, на проекции как раз процесс кормления самцов и изображен, – продолжила Улыбка. – Самки отдают энергию дереву-кормильцу, а самцы изымают. Все довольны и счастливы. Если что, Лизонька, к самцам одна не лезь, в гневе у них тело броней обрастает. Хоп, и вместо слабого уровня сразу средний, да и другими умениями самцы не обделены. Так что пусть ими воители занимаются. Твое дело – показывать. Если же совсем прижмет, бей сзади в основание рогов, самое слабое место. Поняла?
– Поняла.
– Пойдем дальше?
– Нет, – покачала я головой. – Нужно переварить.
– Как скажешь, Лизонька, – улыбнулась наставница. – Продолжим завтра.
Глава девятнадцатая
Попрощавшись с наставницей, я потопала в соту. После занятий хотелось есть, и желательно что-нибудь посущественнее чипсов и сухариков из столовой. В душе появилась робкая надежда, что мой герой Череп снова добудет вкусненького и поделится со мной. Однако надежда не оправдалась. Армы в пределах видимости не было.
Приуныв, вошла в квартиру, порылась в ящиках кухонного гарнитура и вынула пакет гречневой крупы. Заглянула в холодильник, желая, чтобы волшебным образом в нем появилась хотя бы тушенка. Все лучше, чем лопать пустую кашу. Естественно, мои ожидания не оправдались, и холодильник сам собой не наполнился.
Похоже, кое-кому срочно нужно пробежаться по магазинам. Где там моя карта?
Золотой прямоугольник обнаружился там, куда я его и положила, – в кошельке. Приободрившись, подкрепилась чаем и остатками хлеба, а потом пошла на дело. Вот бы еще кто подсказал, где в гнезде продуктовый магазин и не только.
Выруливая с территории соты, нос к носу столкнулась с Каратом. Воитель был так поглощен собственными мыслями, что не удосужился глядеть по сторонам. Я тоже не потрудилась посмотреть вперед. Ясное дело, столкновения избежать не удалось.
Реакция Карата не подвела, на ногах он остался, да и меня удержал. Угу, методом резкого прижатия к груди. Пока я хлопала ресницами, пытаясь сообразить, каким образом попала в его объятия, воитель убрал руки и отскочил на шаг как ошпаренный.
– Тебя искал, – буркнул он, не глядя в глаза. – Скоро на смену, нужно успеть купить тебе форму и оружие.
Я мысленно потерла ладошки. Что ж, наши планы совпадают. Нужно взять от этого похода по магазинам все.
– Хорошо. Мне еще нужны продукты. И да, поесть бы тоже не помешало.
Карат скривился, но спорить не стал.
– Ладно уж, только быстрее.
Пообещав, что буду быстра как ветер, я с трудом удержала улыбку и побежала следом за воителем. Он, по обыкновению, резко развернулся и понесся в неведомые дали.
– Карту можно использовать в обычных магазинах? – поинтересовалась на всякий случай. – Или на ней только какая-нибудь внутренняя валюта?