– О том, что нынче странные дела творятся, раз уж вершители пошли на поводу у отщепенцев.
– Не понимаю, – гнул свое Булат. – Я пришел за видящей. Никаких отщепенцев знать не знаю. А вот твое появление меня настораживает. Зачем здесь ты?
– Они похитили мою дочь, – рыкнул корнига. – Твое объяснение меня не устраивает. Ты – и пришел за видящей, не похоже на тебя.
– Отойдем? – предложил вдруг Булат. – Побеседуем?
К моему удивлению, Эльвиркин отец кивнул. Они подали сигналы своим и не спеша отошли к деревьям. Ужасно хотелось послушать, о чем будут говорить главные. Кьяка словно почувствовала мое желание и полетела следом, устроившись на плече владетеля. Тот только поморщился от малоприятных ощущений, но сгонять птицу не стал.
– Веден? – прищурился корнига. – Не знал, что ты переквалифицировался в видящего.
– Такого не бывает, – покачал головой владетель. – Это веден той видящей, о которой я говорил.
– Булат, Булат, – протянул Евгений. – Мы слишком долго знаем друг друга, чтобы я мог поверить в то, что ты, лично ты пойдешь за обычной видящей.
– Она необычная, – хмуро, будто нехотя ответил тот.
– Идущая рядом? Неужели ты наконец определился?
– Нет, – ответил Булат. – И перестань уже пользоваться даром!
– И не подумаю, – отрезал корнига. – Кто такая эта видящая?
Владетель явственно напрягся, но не смог преодолеть непонятную силу Элькиного отца.
– Она моя дочь.
– Незабудка? – удивился чуждый. – По моим данным, ей еще далеко до Становления.
– Нет, другая. Старшая… Все… Больше не спрашивай, не скажу. Хочешь войны – будет. Но я все равно войду в этот дом.
Булата буквально выворачивало, трясло, он не говорил, выплевывал слова в лицо корниге. На меня будто ушат с водой опрокинули. То, что сидело сейчас в птице, задыхалось от известия, не в состоянии поверить в услышанное.
Владетель – мой отец!
Некоторое время Евгений пытливо смотрел на Булата, а потом отвел взгляд.
– Я тебе верю, мой старый верный враг. И предлагаю временное перемирие.
– Принимаю, – ответил владетель.
Он протянул руку, которую пожал чуждый.
– Что ты знаешь? Какие еще отщепенцы? – тут же перешел на деловой тон Булат.
– Ты ведь в курсе, что у меня есть старший брат, который давно ушел из семьи? – вопросом на вопрос ответил Евгений.
– Да.
– Так вот, он связался с группировкой, в которую входят чуждые разных видов. Крест Макирина, так они называют сами себя. Много я не знаю, только суть: они хотят изменений. Хотят перевернуть основы, вернуть главенство Рожденным во тьме.
– Разве ты не хочешь того же? – спросил мой отец.
Мой отец! Все еще не могу в это поверить.
– Нет, – покачал головой корнига. – Как бы ни заманчиво было засунуть сапиенсов в клетки и стойла, этот вариант я не считаю верным, потому и отказался.
– И? При чем здесь твоя дочь?
– Мой голос имеет вес в совете. Совет колеблется. Некоторые кланы, да и многие одиночки по всему миру стали прислушиваться к Кресту. Поэтому братец и решил надавить, используя Эльвиру.
– Чего тебе стоило согласиться? Не думаю, что Алексей тронет племянницу.
– Не тронет, – усмехнулся Евгений. – Но и не вернет, пока не достигнет желаемого. В моей семье мало самок. Светлана больна, ей недолго осталось. Не думаю, что она переживет роды. Оксана в одиночку не сможет прокормить всех. Мне остается либо брать штурмом этот вершковый дом, либо обречь семью на медленное вымирание. Выбор, как видишь, очевиден.
– И ты так просто это мне говоришь? – В голосе отца сквозило удивление. – Перемирие ведь не вечное.
– Твоя тайна против моей, – жестко ответил корнига. – Почему-то я уверен, что Завет владетелей не обрадуется наличию у тебя неучтенной дочери. Кто ее мать, а, Булат?
Я услышала скрип зубов. Очевидно, отец так сильно сжал челюсти, чтобы только не отвечать на вопрос корниги, который вновь решил использовать свою странную силу.
– Вот так-то, любезный враг. Нам обоим стоит держать языки за зубами. Согласен?
– Согласен, – рявкнул Булат. – Каков план?
– Они вряд ли рассчитывают на вас, а потому мы отвлекаем, остальное ваша забота. По моим сведениям, внутри точно двое иллюзоров, девять корниг – самцов из семьи брата, трое навитаров, плюс полно мелкой шушеры.
– Ясно. Начинаем.
– Начинаем, – кивнул Евгений. – Только вот что еще. Имей в виду, если с моей дочерью совершенно случайно хоть что-нибудь случится, я вырву сердце у твоей. Понял, владетель?
Отвечать Булат не стал, развернулся и ушел к своим. А дальше началось то, что Элька назвала бы свистопляской. Вершители окружили дом, корниги пошли напролом. Ни те ни другие не пользовались человеческим оружием. Чуждые – тем, чем одарила природа, мои соплеменники – разработками творцов. И самое страшное, все происходило в тишине, будто и штурмующие, и оборонявшиеся были призраками. Лишь изредка доносились приглушенные стоны и душераздирающие всхлипы.
Кьяка влетела внутрь вместе с отцом Эльки. Не знаю, возможно, связь или чутье вели ее прямо ко мне. Мое тельце лежало на чердаке. Своими силами птице ни за что бы не пробраться туда, благо пришла помощь от тех, кого я уже и не ожидала видеть. Карат вполз наверх первым, следом влетела соколица, потом ломанулась Чара, придерживавшая кошку. Череп забрался последним, прикрывая тыл от чрезмерно прытких головастых монстров.
Внутри их ждали трое корниг и один из тех непонятных чуждых, которые схватили меня и Эльку. С первыми расправился арма. Благо, я не видела этого зрелища, только слышала тошнотворные звуки отрываемой плоти и предсмертные стоны. Зато Кьяка решила наказать похитителя, использовав для этого свое самое лучшее оружие – когти. Добивали его вчетвером, вот тут-то мне не повезло, я видела все – от и до.
Когда монстр перестал шевелиться, Карат поплелся ко мне, лежащей на грязной тряпке. Череп остался на полу, живой, но уже не в состоянии подняться. Сам воитель тоже выглядел паршиво: бледный, едва дышащий, с дрожащими руками и хриплым дыханием. Он явно израсходовал в схватке последние силы и сейчас держался только на упрямстве.
– Лиза, – прошептал он, – ты меня слышишь?
Мое не менее бледное тело открывать глаза и отвечать не собиралось.
– Чара… иди сюда.
Ведьмочка прилетела, будто на метле. Упала рядом на колени, бросила на меня кошку и начала диагностику.
– Не могу понять! Она как будто одновременно и жива и мертва.
– Что?! – перекосило воителя.
– Она не дышит, биение сердца я не слышу, но веден жива. Хотя, по идее, должна была тоже откинуть крылья.
Услышанное меня не испугало и даже не напрягло. Видно, та часть души, которая отвечала за волнение, атрофировалась. Казалось, я уже не могла удивляться.
– Пойду взгляну на вторую, – бросила Чара.
Она метнулась к Эльке, которая лежала чуть поодаль от моего тела. Такая же тихая и бездыханная. У нее словно даже кожа перестала мерцать, став просто серой.
– То же самое. И жива и мертва одновременно. Я с таким не сталкивалась.
– Что делать? – прохрипел Карат.
Вот только его вопрос так и остался без ответа. Дверь на чердак распахнулась, впуская второго расплывавшегося похитителя, следом бежал отец Эльки. И, что самое ужасное, похититель несся прямо на Карата и меня. Я четко понимала, что полуживому воителю не уйти, не успеть.
Заверещала Кьяка, резко взлетела, но не сумела завершить маневр. Ахнула Чара, вскочила и бросилась наперерез, отпихнула воителя, подставляя незащищенную спину под лезвия когтей и зубов монстра.
Чуждого добил Евгений, он же вытащил из-под него Чару.
– Карат. – Ее голос я едва слышала. – Карат…
– Чара… – Превозмогая себя, воитель дополз до девушки. – Терпи, Чара. Сейчас помощь придет.
Она улыбнулась ясно, как ребенок, будто и не чувствовала чудовищной боли от ран. Обласкала воителя взглядом, а потом сказала:
– Это я виновата. Из-за меня она ушла… Прости, Карат. Я… тебя… – Но не успела договорить. Застонала, дернулась всем телом и замерла.
Лежащая на моем теле Тьма тихонечко испустила дух.
Взвыл Череп, подняв окровавленную морду, а Карат будто одеревенел. Он смотрел на Чару и не видел. Не понимал, не мог принять ее смерть.
– Эй, воитель. Воитель! Вершителя тебе в дом! – заорал отец Эльки. – Моя дочь умирает!
Карат даже не дернулся.
– Видящая тоже! Мне нужна твоя помощь.
И правду, сидевшая рядом Кьяка вдруг зашаталась и начала заваливаться. Глаза ее затягивались, лишая меня возможности видеть.
– Что с ними? – голос Карата дрожал.
– Похоже на действие арпакама.
– Что за дрянь?
– Новая разработка, – зло ответил Евгений. – Не думал, что они будут ее использовать.
– Как помочь? Ты сможешь убрать воздействие?
– Только приостановить. Нужна твоя кровь.
В ответ я услышала что-то явно матерное.
– Смесь крови чуждого и вершителя остановит на некоторое время арпакам. Где найти антидот, я знаю. Но нужно спешить, иначе будет поздно.
Что было потом, я не видела и не слышала. Сознание мутилось, образы размазывались. Лишь позже, когда Кьяка сумела открыть глаза и подняться, мне удалось осмотреться. Отца Эльвирки, как и ее самой, рядом не было. Я, вернее, мое тело лежало в объятьях Карата. Он покачивался от слабости, но продолжал прижимать меня к груди.
– Держись, Лиза, – шептал он. – Держись. Хватит уже смертей, и так не сосчитать. Держись.
Внезапно картинка и звук пропали. То, чем я теперь являлась, пронзило острой болью. Она резанула по нервам и ушла, оставив меня в полуживом теле. Моем настоящем теле.
– Кара… – Язык не слушался. – Карат…
– Тшш, Лиза, – улыбнулся он. – Просто лежи. Скоро все будет хорошо.
Антидот отец Эльвирки и вправду нашел. В закромах у своего братца, которого едва не убил от ярости. Вещество нам с подругой тут же вкололи. Ее забрали родственники, меня увезли в гнездо. В бойне, кроме Чары, погибли еще двое: молоденький воитель и столь же юный корнига из огромной семьи Эльки. Остальные отделались ранениями.