– Тюлень, у меня карты нет, – всполошилась я. – И как теперь?
– У меня тоже нет, не волнуйся. Карты только для сапиенсов.
Так и получилось, стоило творцу подойти к пропускному пункту, над будкой зажглась зеленая лампа, а на турникете, наоборот, погасла. Тюлень прошел первым, я замешкалась.
– Не спи, Лиза, иди, – раздался позади хриплый голос. – Не загораживай проход.
Пришлось поторопиться. Дальше мы забрались на второй этаж и вошли в крайний кабинет. Небольшой, он выглядел вполне обычным, только хорошо укомплектованным всякими новомодными штуками.
– Выбирай любое место, – велел Тюлень. – Включай ноут и жди.
Я кивнула и огляделась: восемь отдельных парт, четыре из которых заняты молодыми вершителями из других пригоршней. Села за ту, которая стояла возле окна.
– Кстати, со звукозаписью умеешь работать? – поинтересовался творец.
– Вроде да.
– Вот и отлично. Обычно лекции мы записываем и посылаем себе на внутреннюю почту. В гнезде прослушиваем и делаем домашку, по почте отправляем учителю.
– У меня нет здешней почты, да и ноутбук дома остался.
– Ничего, подойдешь к владетелю, он выпишет новый, возьмешь на складе.
– Понятно, спасибо, – ответила я, внешне постаравшись остаться такой же дружелюбной, правда, хотелось взреветь. Мне опять нужно было встретиться с тем, кто оставил мою мать умирать одну.
Вошел учитель.
– Добра всем. Рад вас видеть, – проговорил он, усаживая миниатюрную трехцветную кошечку в специальное кресло.
На вид ему было лет тридцать пять, а значит, как искусник он имел мало сил. Теперь-то я уже понимала.
Учитель оглядел класс, на миг задержался на мне.
– Для новеньких: мое прозвание Лютик. Анима – Клотильда.
Я с трудом сдержалась. Смех, и только! Бедный мужчина! Прозвание Лютик ему совершенно не подходило. Высокий, гладко выбритый, надменный, одетый с иголочки. Нарцисс, но никак не Лютик. Впрочем, стоило ему начать урок, мне тут же стало стыдно за свои мысли. Вот уж про кого можно было сказать: учитель по призванию. Я так заслушалась, что даже забыла включить запись, только тычок Тюленя вернул меня на землю. Но стоило мне открыть программу, как в неспешную речь Лютика врезался резкий звук.
– Блин, это звонок у вас такой?! – не сумела сдержаться я. – Ужас!
– Нет, Лиза, все гораздо хуже, – ответил Карат. – Нападение.
На долгие секунды в кабинете повисла тишина, потом я услышала звуки выстрелов и крики. Кричали, казалось, везде: и в школе, и на улице. Во всем мире!
Неведомая сила сдернула меня со стула и бросила к окну. Я вжалась в стекло, с ужасом глядя, как рухнули на землю подкошенные автоматной очередью охранник и его арма. Сразу они не умерли, дергались на земле, пока нападавший – огромный дирикен – не отрастил когти и не добил несчастных.
– Твою ж когтистую мать! – воскликнул Лютик, забыв о том, что он учитель. – Рубежники не могут пользоваться оружием сапиенсов!
Впрочем, мысли вершителей, собравшихся в небольшом кабинете на втором этаже, звучали с ним в унисон.
А чуждые прибывали: разных видов, разных обличий. Лезли, словно тараканы, со всех сторон, без усилий преодолевали высокий забор, ломились через ворота, прыгали с деревьев, разбивали окна и проникали в школу.
Первыми погибли охранники, следом нападавшие расстреливали тех учеников-вершителей, кто бросился на помощь. Людей они не трогали, сгоняли, как стадо овец, в кучу и пинками загоняли обратно в школу.
Все происходило так быстро, что ни один из нас девятерых даже не шелохнулся. Словно завороженные мы наблюдали из окна за развернувшейся бойней. Первым ожил Карат.
– Сколько сильных групп сегодня?
Лютик, к которому он обратился, вздрогнул от неожиданности, но все-таки ответил:
– Две: ваша и у Чайки на русском девятеро.
– Умников?
– Все, с седьмого по одиннадцатый класс: около пятидесяти вершителей. Плюс учительский состав.
– Гадство! – выругался воитель. – Пока из гнезда пробьются, пока решат, что делать с этими зоровыми автоматами, наших всех положат, а детенышей сапиенсов уведут или пожрут прямо здесь, чтобы силы пополнить. Сколько их, кстати?
– Чуть больше сотни.
– Зор вонючий! Да воспользуйся чуждые хотя бы половиной, силы их возрастут на порядок.
Мне резко поплохело.
– Что делать? – проблеяла я.
– Вначале запереть и забаррикадировать дверь, выиграем хоть немного времени.
Лютик тут же бросился с ключами к двери, а остальные уронили парты и придвинули их вплотную к входу.
– А дальше?
– Думать, – отрезал Карат.
Он внимательно оглядел окна, я невольно проследила за его взглядом: высокие, широкие, едва ли не во всю величину стены. Идеальный путь для проникновения в класс извне.
– И опустить жалюзи, – велел воитель. – А то как в аквариуме.
Две девчонки-воительницы из другой пригоршни, одна с доберманом, вторая со стаффордом, метнулись к окну.
– Какие есть мысли? – спросил Карат.
Незнакомый чиститель – рыжий вихрастый парень – почесал затылок и начал размышлять вслух:
– Уходить через дверь я бы не советовал, похоже, эти гады наводнили коридоры.
И правда, шум за нашей хлипкой преградой только нарастал.
– Можно было бы прорваться через окно, – продолжил он. – Но нас собьют еще на подходе к земле и отправят в расход. Уверен, они просматривают все окна.
– Ты прав, – ответил Карат. – Четверых я вижу, еще трое точно на деревьях. А сколько всего, не знаю.
– М-да, есть еще вариант с потайным ходом. Насколько я помню, в школе они должны быть.
– Наличествуют, – кивнул Лютик. – Один за женской раздевалкой в спортзале. Второй на кухне.
– Что б их всех галакум сожрал! – выругался незнакомый мне творец с длиной челкой, закрывавшей глаза. – Не могли ходы сделать поближе?!
Учитель пожал плечами:
– Выходы все равно находятся на территории школы в парке.
– Еще варианты? – угрюмо спросил Карат. – Тюлень?
Тот отвел взгляд.
– Игла?
Искусница нервно пожала плечами.
– Лиза? Лиза?! Да хватит грызть ногти!
Я и не заметила, что по детской привычке засунула пальцы в рот.
– Прости.
– Значит, вариант один – рвем в коридор, а дальше по обстоятельствам, – резюмировал Карат. – Делать нечего, думаю, они все равно начнут прочесывать классы, а…
– Карат. – Я дернула его за рукав.
– Дверь их долго не удержит, – закончил он, будто не замечая меня.
– Карат, подожди!
– Ну что, Лиза?
Я чуть не забыла, о чем хотела спросить. В глазах Карата горело отчаяние, а еще решимость. Решимость идти до конца, положить как можно больше чуждых, прежде чем отдать свою жизнь.
– А если подкараулить одного и забрать автомат? С оружием мы будем сильнее.
– Рубежники не могут пользоваться оружием сапиенсов.
– Но почему? Эти вот запросто.
– Почему, не знаю. Знаю одно, то, что создали люди для убийства себе подобных, сжигает руки или лапы Рубежников до кости за считаные секунды. Даже хлебный нож, реши я использовать его не по назначению, сделает меня немощным инвалидом на долгое время. С другой стороны, и ранения от человеческого оружия нам не страшны: да, больно, но не смертельно.
– И гранаты, и бомбы?
– Холодное оружие, огнестрельное да, маломощное разрывное тоже, – криво улыбнулся воитель. – Мощное, конечно, разнесет на куски хоть кого. А так Рубежника способен убить только Рубежник. Еще вопросы? Предложения?
Я замолчала, но в голове билась еще одна мысль, и ее нужно было правильно сформулировать.
– Скажи, как чуждые определяют, что перед ним вершитель?
На мне скрестились удивленные взгляды. Не только членов другой пригоршни, но и своей. Карат же нахмурил лоб, переваривая мой вопрос.
– Быстрее, – велела я. – Как они определяют? Особым каким-то органом или просто знают? Или по признакам?
– Они видят помощников, – ответила Игла. – Раз помощник, значит, существо рядом – вершитель. Мы ж никуда без них не ходим.
– Так-так-так.
Меня потряхивало от возбуждения и страха одновременно.
– И что? – не понял Карат. – Что нам это дает?
– Смотри, они не убивают людей… сапиенсов то есть, только вершителей. А вершителей выдают помощники. Значит…
– Значит, нужно спрятать помощников! – перебила меня одна из воительниц – смуглая большеглазая девочка с толстенной смоляной косой.
– Да-да! Их и ваше приметное оружие.
– Мы их спрячем. – Карат начал развивать мысль. – Если нет хороших знакомцев, которые могут знать нас в лицо, нас отведут туда, где держат сапиенсов. От них чуждые особо ничего не ждут, а потому появление помощников станет неожиданностью. А дальше – по обстоятельствам.
– Ты прав, – согласился Лютик. – Идея сумасшедшая, но, может, и сработает.
Глаза присутствующих заблестели. Да, план был безумным, но он возродил надежду. Нужно было только все успеть.
Первым делом мы обследовали встроенные шкафы. Довольно глубокие, чтобы даже громила Череп смог там спрятаться. Затем те, у кого оружие было большим и заметным, спрятали его подальше. Без своего шеста остался Карат, и лишилась чего-то похожего на меч одна из девочек-воительниц. Впрочем, я была уверена: и у того и у другой в запасе имелось что-то еще.
Потом рыжий чиститель вынул из рюкзака переноску и прикрепил ее к телу добермана. Внутрь сунул ящера. Тигрового цвета ужик справился сам, завернувшись вокруг стаффа живым шарфом. Свое место нашел и Злюка, взобравшись на Черепа. Громадный Рысь Иглы взял шефство над миниатюрной Клотильдой и помог той взобраться в шкаф. За Кьяку я не переживала, Череп подругу в беде не бросит.
Приготовления шли в тишине: животные не лаяли, не рычали, не шипели и не мяукали. Каким-то шестым чувством я знала, что ни один из них не подаст голос, даже если ему прищемят хвост.
Когда помощники притаились за коробками с раздаточным материалом, мне пришло в голову еще одно.
– Ребята, я все понимаю, но даже без помощников вы все равно выглядите как вершители.