Некоторое время мужчина смотрел ему вслед, потом расседлал коня и, оставив его пастись на берегу ручья, пошел на юг.
Утром четвертого дня, на рассвете, он увидел полуразрушенные стены древнего города.
Под ногами хрустели обломки камней, и разлеталась пыль. Ветер гудел в развалинах и вздувал облака песка. Шаги звучали оглушающе громко в тяжелой тишине. Странные сооружения по обеим сторонам были похожи на усеченные конусы, сложенные из камня. Чужая, непонятная архитектура. Окна выглядели пустыми провалами, двери — узкими щелями. Но вот за скучными одинаковыми рядами развалин появилась вершина здания из белого мрамора.
— Храм!
Высокая треугольная пирамида стояла на круглой площади, наверное, вымощенной когда-то ровными плитами, белые грани ее сияли на солнце. Древний город оказался нагромождением странных конструкций, белый храм — пирамидой, кем окажется прекрасный ангел?!
Достав из сумки заранее приготовленную связку факелов, бывший вор медленно переступил через порог. Внутри было холодно и тихо. Невольно вспомнились слова мальчишки-туземца о демоне. Свет факела заметался по стенам, освещая странные надписи и рисунки: люди, прекрасные существа с крыльями, какие-то черные твари с узкими злыми глазами. Рассматривая изображения, путешественник шел вперед по узкому коридору, прислушиваясь к давящей тишине храма. Воображение разыгралось, и ему стало казаться, что страшные существа, нарисованные на стенах, поворачивают головы и смотрят вслед голодными глазами. Вот одна из этих тварей медленно потягивается, спускается со стены, стремительно увеличиваясь в размерах, и тянет длинные лапы с острыми когтями… Он обернулся, но меч рассек пустоту. За спиной была только тьма.
Факел погас, и пришлось зажечь новый. Коридор стал петлять, а потом стены его раздвинулись, потолок ушел вверх, и открылся полукруглый зал, в центре которого стоял алтарь из белого, хорошо отшлифованного камня. Дальше хода не было. Каменные плиты, покрытые изображениями прекрасных крылатых существ, неведомый строитель вплотную подогнал друг к другу. Значит, нужно искать иначе. Наклонив факел, мужчина начал медленно водить огнем над плитами, пока около алтаря пламя не колыхнулось. Там была пустота.
Поднять плиту с помощью меча, просунув острие в щель между камнями, не удалось. Металл скрипел о камень, гранитная глыба противно скрежетала, но не двигалась с места. Обливаясь потом, удачливый (все-таки удачливый!) искатель сокровищ сильнее налег на меч, дернул и… стальное лезвие сломалось с оглушительным звоном. В руке остался лишь эфес с кривым обломком. Другой обломок торчал из чуть расширившейся щели.
— Черт! — пробормотал вор, но потеря оружия не огорчила, потому что плита поддалась. Еще несколько усилий, и дыра расширилась настолько, что стали видны полустертые ступени, ведущие вниз, в темноту.
Маленький круг света, отбрасываемый факелом, скакал по стенам и узким ступеням, дыхание вора стало замедленным. Время от времени ему начинало казаться, что ступени под ногами шатаются, голова кружилась, и приходилось останавливаться, чтобы не упасть. Потом лестница закончилась, и он попал в маленькую круглую комнату: ряд массивных колонн поддерживал ее потолок, а в центре на возвышении стоял… нет, не совсем саркофаг! Сооружение из темного, светящегося изнутри камня напоминало продолговатый ларец.
— Значит, это правда! Он существует…
Медленно-медленно вор подошел ближе и прикоснулся кончиками пальцев к матовой поверхности. Она была холодной.
— Кто бы здесь ни был, я должен увидеть его.
Тяжело и тихо крышка «ларца» стала сдвигаться. Еще чуть-чуть.
— Знаю, ты ждал очень долго, сейчас я освобожу тебя…
Каменная плита с грохотом упала на пол, и огонь факела осветил…
Он был прекрасен и казался спящим. Юный ангел. Волосы его сияли в неровном свете, едва заметный румянец играл на щеках нежного, прекрасного лица, пушистые, плотно сомкнутые ресницы, темные дуги бровей, розовые мягкие губы. Длинные светлые одежды широкими складками лежали на стройном теле, омывая кисти рук, изящные ступни. А еще у него были крылья, белые, светящиеся мягким золотистым светом.
— Вестник, — прошептал вор. — Спящий вестник… Но разве смогу я разбудить его?.. Хотя я душу готов продать, лишь бы увидеть, как он откроет глаза!
Протянув руку, он прикоснулся к нежной золотисто-розовой щеке спящего:
— Не знаю, кто ты, но прошу, проснись, посмотри на меня. Я полжизни искал тебя…
Конечно, ангел не слышал.
— Подскажи, что мне сделать?! Как разбудить тебя? В легенде ни слова не сказано о том, как будить вестника…
Вор почти не верил в возможность ответа, но вдруг и впрямь раздался голос. Человеческий. Негромкий, хрипловатый и насмешливый.
— Что, не просыпается?!
Едва не разбив колено о край саркофага, похититель, едва обретший свое сокровище, отшатнулся в сторону…
Прислонившись спиной к одной из колонн, жуя зубочистку и лениво осматривая вора с ног до головы, стоял… кто?! Среднего роста, невыразительной внешности, одетый в серую грубую куртку и такие же штаны, босиком. Чувствуя, как начинает бешено колотиться сердце, вор уставился на его ступни. Они не были человеческими и больше всего напоминали звериные лапы, покрытые короткой грубой шерстью, да и руки… с когтями, и глаза светятся в полумраке.
— Ты… ты кто? — выговорил он наконец, с трудом узнавая свой голос.
— Гэлинджер. Можно просто Гэл, — отозвался чужак, продолжая рассматривать нарушителя покоя гробницы. — А ты кто?
— Атэр. Атэр Айон.
Гэлинджер многозначительно свистнул и рассмеялся непонятно над чем.
— Вот оно, значит, как!.. Ну что ж, очень приятно.
Он отклеился, наконец, от стены, вытащил изо рта зубочистку, подошел к «ларцу» и заглянул в него.
— Так, что у нас здесь?
— Ангел, — сказал Атэр, все еще находясь в состоянии легкого шока.
— Точно! — воскликнул Гэл и взмахом руки поставил в воздухе воображаемый восклицательный знак. — Молодец! Ангел, и он спит.
— Я в курсе, — буркнул вор, начиная догадываться, что таинственный Гэл смеется над ним.
— Неплохо сохранился, — сказал он, любуясь вестником и не обратив внимания на последнее замечание. — Даже не верится, что он спит здесь пять тысяч лет.
— Пять тысяч?! Невероятно!
— Да. Ты явно не спешил. — Его глаза вдруг ярко вспыхнули, но он тут же притушил их огонь.
— Гэл, кто ты?
— Я? Охранник. Верный сторож. И, как положено, сейчас буду задавать тебе вопросы.
В его руках вдруг появился потрепанный блокнот и огрызок карандаша.
— Ну-ка, сколько тебе лет?
— Тридцать.
— Откуда знаешь об ангеле?
— Слышал легенду. Очень давно.
— Подожди, не торопись… легенду… Давно, это когда?
— Тринадцать лет назад от одного торговца.
— От торговца… Я должен все записать, — пояснил Гэл с величайшей серьезностью. — Чтобы ты потом сам не отказался от своих слов… Что помнишь из прошлых жизней?
— Ничего не помню.
Гэл задумчиво почесал карандашом за ухом:
— Это плохо. Что, совсем ничего?
— Нет, конечно! — Атэр начал сердиться.
— Ну, а магией ты когда-нибудь занимался, хотя бы теоретически?
— Нет.
— Совсем плохо. Как же ты собираешься его будить?
Он кивнул на саркофаг, и весь гнев человека моментально прошел.
— Н-не знаю… но, может быть, ты мне поможешь?
Гэл захлопнул блокнот, сунул его в карман и принял вид высокомерный и равнодушный.
— Нет уж, извини. Это вопрос принципиальный. Я только охраняю ангела. Будить его — твое дело.
— Гэлинджер, я действительно не представляю, как это сделать! Может быть, ты хотя бы посоветуешь что-нибудь?
Он вдруг заулыбался, как-то сразу подобрев:
— Посоветовать я, конечно, могу… Ты вспомни сказки. Как там будят зачарованных красавиц и красавцев?
— Как?!
— Поцелуем, дурень!
Атэр не обратил внимания на «дурня», потому что его взволновало кое-что другое.
— Но я же не…
— Это твои проблемы, что ты не девушка! Но на самом деле, думаю, после тысяч лет сна ему без разницы, кто его поцелует.
В рассуждениях Гэла был здравый смысл, и вор решил попробовать. Действительно, какая разница, кто его разбудит… в принципе.
— Ладно. Попробую.
— Давай-давай, — подбодрил Гэл. — Я могу отвернуться.
Атэр шумно вздохнул, медленно наклонился над прекрасным спящим ангелом, мельком взглянул на Гэла и вдруг увидел на его физиономии нахальное, насмешливое, откровенно глумливое выражение.
— Ах ты, мерзавец! — от бешенства у него даже голос сел. — Издеваешься?!
Одним прыжком перелетев через саркофаг, он схватил Гэла за воротник и как следует встряхнул.
— Издеваешься, значит?!
Гэл довольно захохотал, совершенно не испугавшись этого гнева, освободился одним движением плеча и отпихнул Атэра в сторону, так что нападавший едва не растянулся на каменном полу. Оказывается, он гораздо сильнее, чем выглядит.
— Здорово я тебя, а? Поверил?! Какие вы, люди, доверчивые! — Гэл еще раз фыркнул и неожиданно стал серьезным. — Хорошо хоть темперамент остался прежний, а то просто смотреть не на что, жалкая ощипанная курица. Ну, ты хоть что-нибудь помнишь?! Кто я такой?!
— Не знаю, — пробормотал Атэр ошарашенно.
— Посмотри внимательнее. Когти, шерсть, клыки могу показать. Ну?! Вспомнил? Демон я! Демон-оборотень!
Вор машинально схватился за диск освященного амулета, висящего на груди.
— Демон?!
— Да, — проворчал Гэл и поморщился, наблюдая за ним. — Не бойся, ничего я тебе не сделаю… Ладно, давай разбудим его. И дальше разбирайтесь сами.
Когтистая лапа сжала запястье Атэра. Демон поднес его ладонь к солнечному сплетению ангела, тихо пробормотал что-то, и вор вдруг почувствовал сильное жжение в руке, а потом из кончиков его пальцев хлынули тонкие лучики света. Они сплелись над телом ангела, закружились над его головой. Вспыхнули ослепительно и рассеялись.
Прекрасное лицо все еще сохраняло покой сна, а потом сомкнутые веки едва заметно дрогнули, чуть пошевелилась ладонь, лежащая на груди, крылья как будто бы засветились ярче, ангел вздохнул, открыл глаза, обвел взглядом свой каменный склеп… И увидел Атэра, склоненного над ним. Сонный туман растворился в его взгляде, он улыбнулся и прошептал: