– Признавайся, ты хотел убить царя? – рявкнул неизвестный мирай. Его голос отразился от камня клетки, проник в узкую щель и ударил в уши Иллиане.
Девушка вздрогнула. По такому обвинению Фендору просто отрубят голову.
– Нет! – громко и четко ответил парень, и наконец-то в его голосе проскользнули ноты страха. Будто до него начало доходить, что подобные обвинения грозят ему смертной казнью без разбирательств. – Я просто гулял! Хотел взглянуть на дворец!
– Опять ложь, – отрезал царевич. – Если бы ты просто гулял, то не пересекал бы раз за разом несколько закрытых постов охраны.
Пара бесконечных секунд прошли в тишине, словно обе стороны смотрели друг на друга и думали, как дальше поступить.
А затем неизвестный охранник спросил:
– Что изволите приказывать, шерисмирай?
Снова тишина.
– Зови мастера пыток, – холодно ответил Торриен. – Узник во всем признается.
Иллиану прошиб холодный пот.
В следующий миг дверь камеры скрипнула. Дважды. Затем раздался хруст поворачиваемого замка, и с другой стороны стены опустилась тишина.
Несколько мгновений Иллиана прислушивалась, а затем шепнула змее:
– Все ушли?
Изумрудка приблизила голову к щели, отчего оранжевый свет позолотил ее морду. Высунула и тут же вновь убрала крохотный язык.
– Похоже на то. Тиш-ш-шина. Никого нет. Лиш-ш-шь один заключенный.
Иллиана тут же отошла на полшага назад и стала ощупывать стену.
– Что ты делаеш-ш-шь? – прошипела Шелиссхелисса.
– Ищу какой-нибудь рычаг, пока никто не пришел. Это же дверь, правильно? Щели в стене – от двери. Значит, ее можно открыть.
Кровь в венах девушки бурлила, кипела. В висках и горле так громко стучал пульс, что было трудно вздохнуть.
Она старалась не задумываться над тем, что делает. Ведь стоило только на секунду остановиться, как вся решимость исчезнет. Растает, как туман поутру.
Мираев следовало бояться, и Иллиана боялась. Но также она совсем не хотела, чтобы ее друга пытали. Или еще хуже – казнили.
Тем более что он пришел за ней. Иллиана была уверена: это так.
Глупый, бестолковый Фендор, у которого напрочь отсутствовало чувство самосохранения, пришел, чтобы забрать ее домой…
– Конечно можно, – кивнула змея. – Вот только зачем тебе это? Ты уверена, что не боишьс-с-ся пос-с-следствий?
Иллиана на миг замерла. Но лишь на миг.
– Каких последствий?
– У каждого пос-с-ступка есть пос-с-следствия, – проговорила Шелиссхелисса неожиданно задумчивым и многозначительным голосом. – Иногда все идет именно так, как должно, и не стоит этому меш-ш-шать.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась девушка.
Неприятное чувство, преследовавшее Иллиану последние полчаса, усилилось. Скрутилось в животе змеиными кольцами, от которых начало подташнивать.
– Я вижу на твоем друге печать дыма и ночи, – прошептала рептилия, и ее глаза в окружающей темноте вспыхнули неожиданно ярко. – Его не с-с-стоит с-с-спас-с-сать.
Иллиана сдвинула брови. От странных слов рептилии ее пробрала дрожь.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, Шелиссхелисса, – через мгновение ответила девушка, впервые назвав Изумрудку настоящим именем. – Но я не стану ждать и смотреть, как моего друга сперва пытают, а затем казнят. А можешь ли ты обещать мне, если мы оставим его в камере, что этого не случится?
Медленно змея покачала головой из стороны в сторону.
– Значит, другого пути нет, мы должны его вытащить. И быстрее, пока никто не вернулся! Ты знаешь, как открыть эту дверь?
Нервное напряжение начало сказываться на Иллиане. Руки дрожали, а голос стал срываться.
– Знаю, – шепнула змея.
Проскользила куда-то вправо и позвала:
– Здес-с-сь рычаг. Нажми.
Иллиана сдвинулась вправо, руками ощупывая стену, и через мгновение почувствовала холодное прикосновение металла под пальцами.
– Нашла, – выдохнула она с восторгом, от которого слегка трясло. – Изумрудка, посмотри, не идет ли кто в камеру?
Змея пошевелила языком возле дверной щели и отрицательно покачала головой.
– Тогда я нажимаю, – выдохнула девушка и дернула рычаг.
Огромная каменная дверь пришла в движение.
Первым делом, когда многотонная плита отошла в сторону, свет резанул глаза. Девушка прикрыла лицо рукой и тут же услышала:
– Иллиана?! – громкий возглас и уже тише: – Что ты тут… что происходит?
Фендор выскочил в потайной коридор, воровато озираясь. Его лицо было бледно, под глазом синел фингал.
– Закрывай с-с-скорее, – раздалось шипение снизу.
Иллиана тут же толкнула рычаг в обратную сторону.
Тяжелая дверь снова заскрипела и через мгновение очутилась там же, где и была.
– Это что… подземный тоннель? – спросил парень, которого девушка уже почти не видела. – Иллиана, что просходит? А, неважно.
И вдруг обнял ее.
Девушка вздрогнула, ощутив прикосновение холодных рук. Но не двинулась с места. Закрыла глаза и обняла друга в ответ, слушая глухие удары его сердца.
– Я так скучал, – прошептал он. – Я пришел за тобой!
Фендор отстранился и повторил очень твердо:
– Бежим, я должен забрать тебя отсюда! Не знаю, как ты все это провернула, но я безумно рад!
Схватил ее за руку и потянул в еще более густую темноту.
Иллиана резко выдохнула и дернула его обратно.
– Я подозревала, что твое появление здесь – не совпадение, – зашипела она. – Ты с ума сошел? Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Ты всегда был немного не в себе, и последняя выходка только подтверждает это. Скажи только одно…
Она немного помедлила, а затем спросила:
– Как моя мать?
Фендор заговорил значительно тише и спокойнее:
– Тяжело. Но она держится. Она… ждет.
В груди Иллианы что-то гулко ударилось о ребра.
– Хватит болтать, – зашипела снизу Шелиссхелисса. – У вас-с-с мало времени. Нужно уходить.
– Что это за голос? – нервно бросил Фендор, отталкивая девушку себе за спину. – Кто здесь?
– Ты знаешь отсюда выход? – спросила Иллиана у змеи, не обращая внимание на испуганного парня. А потом до нее вдруг дошло: – Ты понимаешь Изумрудку?
– Кого? – уточнил Фендор.
– Изумрудку, змею.
– Меня, – протянула Шелиссхелисса. – Он понимает, Иллиа. Он – с-с-сайялан. Избранник крови, потомок человечес-с-ских жрецов, как и ты. Поторопитес-с-сь!
В голове Иллианы все перемешалось.
– Что нам делать? – спросила она, решив обдумать все потом. Сейчас нужно было бежать отсюда, пока их не обнаружили.
– С-с-слушайте меня… Этот коридор ведет через подземелье наружу, – тихо шипела змея. – С-с-сайялан должен идти прямо вдоль левой с-с-стены. Затем дважды повернуть налево, один раз направо, пропус-с-стить пять поворотов, а затем – с-с-снова налево. Запомнил?
Фендор несколько секунд молчал. И только затем повторил:
– Дважды – налево, один – направо, пять – мимо, один – налево. Запомнил.
Его голос звучал тихо и неуверенно, словно он сам был ошеломлен. Впрочем, вероятно, так оно и было, раз он впервые услышал разговаривающую змею.
– Тогда иди с-с-скорее, – закончила Изумрудка. – А нам надо возвращатьс-с-ся.
– Нет, – отрезал парень. – Иллиана, без тебя я не пойду. Я пришел за тобой и уйду только вместе с тобой.
И в окружающем мраке девушка вдруг почувствовала, как он взял ее за руки.
Его ладони неожиданно оказались горячими. Иллиана закрыла глаза и шумно сглотнула.
Вот ее шанс сбежать. Снова оказаться в привычном мире. С матерью, в родном доме. Среди всего, что она помнила и любила…
Да, наверно, ее стали бы искать. Но они могли бы убежать. Купить новый дом где-нибудь на другом конце Нижнего города. А то и вовсе нанять два места на корабле и уплыть на другой континент. Поговаривали, что там живут совсем иные люди. У них светлая кожа, они ходят в мехах и тяжелых звериных шкурах. Их земля холодна, но сердца – горячи. А не наоборот… как в Шейсаре.
– Нет, – раздался в тишине ее негромкий голос, который она сама едва различала.
Перед глазами вспыхнул образ Торриена. Его золотые глаза и мягкая, таинственная улыбка, за которой скрывалось так много непонятного, неизвестного. Остаться в этом дворце могло означать для нее смерть. Но что-то глубоко внутри сжималось, стоило представить, что она бросит царевича.
Словно это он нуждался в ней, а не она – в нем.
– Ты влюбилась в своего змея, да? – почти с ненавистью выдавил Фендор.
Иллиана подняла взгляд, безуспешно пытаясь найти в темноте глаза друга.
– Царевич Торриен стал дорог мне, – тихо, но уверенно проговорила она, с удивлением понимая, что не лжет. – Но дело не в этом. Я чувствую, что нужна ему.
Сказала и вдруг ощутила, что права как никогда.
– Не знаю почему. Но это так, – задумчиво протянула она, бессмысленно вглядываясь в черную пустоту и все еще представляя в ней золотые глаза. – Мне кажется, что в этом дворце Торриен совсем один…
– Это чушь, – со злостью выплюнул парень. – Царевич мираев совсем один в собственном дворце? Ты сама себя слышишь? Ты просто очарована! Он заколдовал тебя, мерзкий змей!
– Это не чуш-ш-шь, – вдруг раздался голос змеи. – Это предчувс-с-ствие сайяхасси.
Фендор не обратил внимания на эти странные слова.
– Бежим, ты одумаешься, когда окажешься дома! Бежим со мной, Иллиана! Я не уйду без тебя!
Он снова уверенно потянул ее вперед, и Иллиане стоило немалого труда вырваться. И в этот момент она вдруг тихо и твердо ответила:
– Если ты не уйдешь отсюда без меня, значит, завтра нас обоих здесь казнят за предательство.
Жесткие слова в окружающей тишине прозвучали отрезвляюще. А затем где-то с другой стороны каменной стены раздались звуки шагов и голоса.
– Времени больше нет, – шепнула девушка. – Я ухожу. И ты тоже. Прощай.
Она положила руку ему на плечо и сжала.
Фендор на миг схватил ее за локоть, и Иллиана уже думала, что он не отпустит. Но через секунду его рука исчезла, и девушка услышала быстрый звук удаляющихся в коридоре шагов.