Сказав это, он исчез. Полежав так, какое-то время, я сказала:
— Шано.
— Шайэн, милая. — Раздалось над моей головой, через пару секунд. — Что вы хотели?
— Сказать вам, что я вас ненавижу. — Не открывая глаз, сказала я, ощущая себя абсолютно беспомощной.
Ответом мне был очередной поцелуй в лоб и тихий голос над ухом:
— Лжешь.
Когда я решилась открыть глаза, графа в комнате уже не было. Мысль о том, что мне придется провести все солнце в замкнутом пространстве, еще и в одиночестве сводила меня с ума. Это все конечно безопасно, но безумно скучно.
Единственный выход, найти, чем себя занять. Первое что пришло мне в голову, это собрать все перья.
Потратив на это битый час, я немного успокоилась, и решила, что раз уж сидеть взаперти, то сидеть с комфортом.
— Шано.
— Да, моя госпожа. — Я уже начинала привыкать к его быстрому появлению.
— Вы не могли бы выкинуть эти перья и наволочки от подушек?
— Зачем?
— Я делаю уборку.
С лицом «Чем бы детя не тешилось, лишь бы не плакало» граф провел рукой над кучей, которую я собрала и она исчезла в языках пламени.
— Что-то еще?
— Да, можно мне мольберт и краски?
— Конечно.
Через минуту они уже ждали меня у окна, а граф вновь переместился не ведомо куда.
Рисовала я откровенно плохо, и через два часа усиленной и кропотливой работы, я нарисовала графа.
Конечно, на графа рисунок был мало похож, скорее это была кривая летучая мышь, я выпирающими клыками и носом-пятачком. Но пририсовав портрету темные волосы, я решила, что это уже куда более правдоподобна, и, подписав «Граф Шано», довольная собой, пошла, мыть кисти.
— Шано. — Позвала я вновь.
— Да?
— Я хотела бы кое-что вам подарить. — С самой честной улыбкой я представила его вниманию свой «шедевр».
Нервно икнув, он перевел взгляд на меня и ответил:
— Премного благодарен, это честь для меня. Это все что вы хотели?
Я кивнула, улыбаясь как ребенок, и Шайэн вновь пропал в не обжигающем огне.
Пока рисунок сох, я вязала, с каждой петелькой вплетая «Ненавижу графов», еще через еще пару часов у меня была готова маленькая рукавичка, с, неизвестно по какой причине, пальчиком больше, чем вся остальная варежка.
— Шано.
— Я слушаю. — С уже ели сдерживаемым раздражением, спросил граф, смотря на меня чуть красноватыми глазами.
— Я вот еще что для вас сделала. — Сказала я, все с той же улыбкой и протянуло свое очередное творение.
Разглядывая мой подарок, граф тихо спросил:
— А что это?
— Это рукавичка.
— Для кого?
— Для вас конечно!
— А как мне ее носить?
— Ну не знаю… — Замялась я, впервые задумавшись об использовании в жизни этого предмета. — Мелочь в нее кладите, что ли.
— Мелочь? — Казалось, граф не расслышал.
— Ага, монетки там всякие.
— Монетки значит… — С этими словами Шано пропал в пламени, даже не спросив, нужно ли мне что-то еще.
Я даже немного обиделась.
Расположившись на кровати и укрывшись мягким одеялом, я поудобнее устроилась в ней, с книжкой. В книге рассказывалось о, истории двух влюбленных, которым было не суждено быть вместе. В самый душещипательный момент, я, смахивая застилающие глаза слезы, позвала Шано:
— Десница!
Увидев меня, граф быстро сел на кровать и взяв меня за руку, с волнением, спросил:
— Что случилось, герцогиня?
— Это… Это так… — Мямлила я, утирая дорожки слез.
— Что?
— Это так романтично! — я всхлипнула.
Граф молчал и смотрел на меня.
Свободной рукой я протянула ему книгу.
— Вы не выносимы. — Сказал он и снова пропал в пламени.
Поняв, что моего порыва не оценили, я расстроено вздохнула и почувствовала, что голодна.
— Шано-о!
— Да что опять?! — Сжимая кулаки, сказал граф, очутившись в центре комнаты.
— Я голодна.
— Что желаете? — Злобно оскалившись, издевательски развел рукой.
— Что нибудь.
В очередной раз Шайэн пропал и вернулся через пару минут, с подносом в руках. Спешно опустив его на столик, он сказал:
— Приятного аппетита.
И растворился в бушующем пламени.
Пообедав, я растянулась в мягчайшей постели, и поняла, что меня разморило. Глаза устало закрывались, слабость растекалась по телу и я провалилась в сон.
Не знаю, сколько я спала, но проснувшись, я поняла, что рядом со мной лежит граф, на покрывале, в одежде и смотрит в одну точку.
— Граф. — Поприветствовала его я, разглядывая одним глазом.
Молчание.
— Шано. — Я села и позвала еще раз.
Вновь молчание.
— Десница! — Позвала я, наклонившись над его лицом.
Казалось, он смотрел, куда-то сквозь меня, не моргая. Зрачки его не шевелились. Ни один мускул не дрогнул, даже когда поводила перед ним рукой.
— Шайэн! — Отчаянно крикнула я прямо в его лицо.
— Тихо. Я смотрю. — Каким-то загробным голос, наконец, ответил граф.
Нахмурившись, я еще какое-то время смотрела на его, не отрывающийся от пустоты взгляд и неожиданно, даже для самой себя, положила руки ему на грудь.
То, что произошло дальше, я объяснить не могла. Мое тело, обдало горячей вспышкой, и я почувствовала, что отрываюсь от него. Как будто тысячи маленьких веревок, скрепляющих мое тело и душу, начали рваться. Когда все закончилось, меня затащило в черную воронку, и выбросило где то под потолком на этаже лекарей.
Внизу, на кровати лежал Сезар, с бледным лицом, который украшал фиолетово-синий синяк, а щеки казалось, немного впали. Он стонал и сворачивался, прижимая колени к груди.
— Нет! Нет! — Стонал он. — Прошу! Только ни это!
Не понимая, что происходит, я крикнула его имя и протянула руку, плавно осознав, что у меня нет голоса, да и руки тоже нет. Меня вообще не было.
Тут я увидела, черные липкие нити, покрывающие больничную постель Сезара. Они пульсировали, словно длинные тонкие пиявки, пьющие кровь, отвратительно извиваясь.
Я дергалась, стараясь опуститься ниже, чтоб постараться ухватить хотя бы что нибудь, но воздух упрямо держал меня на месте.
Все кончилось так же резко, как и началось. Меня как будто втянуло обратно в мое тело, и, открыв глаза, я поняла, что задыхаюсь. Я нервно втягивала воздух, хлопая губами, словно рыба на суше, но легкие как будто не раскрывались, не давая возможности вдохнуть. Я била руками постель, когда, сквозь слезы увидела над собой лицо графа.
— Дура! — Крикнул он, шумно вдохнув, опустился к моим губам.
Зажав мне нос пальцами, Шано прижался своим ртом ко мне и выдохнул в меня.
Выпучив глаза, я, мыча, и продолжала судорожно пытаться вдохнуть.
Граф поднялся, сделал еще один глубокий вдох и повторил экзекуцию.
Только после третьего раза, я, наконец, почувствовала, что дыхание начинает налаживаться и старалась набрать как можно больше воздуха в легкие.
Граф повторил свои действия еще раз, и, наполнив мои легкие воздухом, немного задержался в конце. Плавно оторвавшись от моих губ, он едва поднялся над моим лицом, оставляя дистанцию в один палец между нами, и усталым голосом, сказал:
— Дура.
Я молчала.
Ощущения переполняли меня. Мне казалось, что страх пронзал все мое тело, парализую, оставляя наедине с бессилием и бесконечной паникой.
Граф откинулся на спину и упал, рядом со мной, тяжело дыша.
— Что это было? — Сдавленно прошептала я.
— Ты отделилась.
— Куда?
— Так не должно было быть. Этого не может быть. — Повторял граф, игнорируя мой вопрос.
Повернув голову к окну, я поняла, что солнце уже село, а луна в гордом одиночестве освещает небо.
Сколько я спала? Сколько я провисела под тем потолком?
— Как ты себя чувствуешь? — Обратился ко мне на «ты» Шано, в который раз отступив от этикета.
— Я не знаю. Странно.
Он встал с постели и направился за ширму.
Я услышала шум воды.
Через пару минут он вернулся, и, подняв на него глаза, я увидела, что он снял свою форму, оставшись в одних брюках.
Сев возле меня, он взял мою юбку и начал тянуть вверх.
— Что ты делаешь?! — Едва слышно возмутилась я.
Он не ответил, упрямо стягивая мой наряд.
Тело не слушалось, и я как безвольная масса, не сопротивлялась и лишь возмущенно сопела.
Оставив меня в одном нижнем белье, граф нахмурился и, задумавшись о чем то, и, видимо сам себе, махнул рукой.
Взяв на руки, он понес меня в сторону ванной, а я закрыла глаза, в поисках сил, на что либо.
Погружение в теплую воду, было приятным и каким-то лечебным. По коже пробежались теплые струйки, белье впитало воду и потяжелело.
Открыв глаза, я убедилась, что лежу в ванной, а граф сидит на полу, придерживая рукой мой живот.
— Сейчас будет неприятно.
С этими словами он перенес руку к моему виску и снова заблокировал мои движения. Перенеся ее на мой лоб, он резким движением надавил и опустил мое лицо под воду.
Задыхаться второй раз за солнце мне определенно не понравилось, но с учетом того, что я не могла пошевелиться, тратить почти покинувшие меня силы на моргание мне не захотелось. И закрыв глаза, я смирилась с судьбой утопленницы.
Последний пузырь воздуха всплыл на поверхность, оставив в моей груди только сдавленное тепло, которое постепенно перерастало в жжение. Невыносимая боль пришла вместе с осознанием темноты, в которую я проваливалась.
Потом все кончилось. Последней мой мыслью было «Я умерла».
**********************************************************
— Ну, давай, давай.
Слышала я знакомый упрямый голос над головой.
— Давай, девочка, дыши.
После этих слов, я почувствовала не преодолимое желание рвоты, и хорошо, что я висела вниз головой, так как меня тут же вырвало.
Не открывая глаз, я старалась понять, что я чувствую.
Я висела вниз лицом, в живот, что-то упиралось, заставляя согнуться пополам, колени соприкасались с холодным полом.
Страх упасть головой вниз, вынудил выставить руки вперед и почувствовав упор, я вытянулась.