— Я не обманываю тебя!
— И, правда, ведь ты уже это сделал! Знаешь, у меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. То, что я видела, не имеет другого объяснения, кроме разумного. Я благодарна тебя, за то, что я оказалась здесь, за то, что ты спас моего отца, за то, что обнаружил мой дар и за опыт! За опыт, что ты подарил мне, Шано, я благодарна тебе больше всего! Все, я устала, передавайте добра Сариэль.
На этих словах, я, прижавшись к подносу с едой, переместилась обратно к Элору.
Он продолжал лежать неподвижно, только хмурое выражение лица сменилось на спокойное, и я, с надеждой, вынесла вердикт, что ему лучше.
Присев прямо на пол, я откинула голову на край постели и закрыла глаза, неожиданно для себя задремав.
Проснулась я, от тихого кашля Элора. Поднявшись, и поняв, что действительно уснула, и проспала, по меньшей мере, пару часов, я бросилась разводить лекарство.
Влив очередную порцию в рот все еще не приходящего в сознания мужчины, я свернулась калачиком под его боком и опять заговорила:
— Знаешь, я никогда так не пугалась. Даже тогда когда на меня напали в замке, и тогда когда ты похитил меня, и даже когда ты изнасиловал меня, я так не боялась! А там, в этой расщелине мне было невероятно страшно, да так что ноги дрожали!
Элор не отвечал, а я продолжала:
— Я видела Шано. Он помогал мне искать лекарства для тебя. Может ты и прав, Элор, может это правда пройдет. Сегодня, увидев его, я не почувствовала ничего кроме обиды. Детской какой-то. А если она пройдет, что у меня останется? А если ничего? И я буду, смотря на Шано, видеть пустоту, которую он во мне сделал. Или начну его ненавидеть? И Сариэль тоже видела. Она висла у него на шее, а я думала только о том, что здесь у меня ты, и тебе нужна помощь.
Мужчина застонал во сне.
— Да, да, я знаю. Ты мне говорил о том, что заполнишь все, что освободит Шано, но Элор, неужели это правда судьба? — Я приподнялась на локте и посмотрела на спокойное лицо Варий-амо. — Если ты, правда, моя судьба? Почему я не встретила тебя раньше?
Склонившись над ним, я легонько коснулась его губ, прислушиваясь к своим ощущениям.
Отторжения не было, не было чувства совершенной ошибки, было лишь спокойствие и уверенность в правильности.
Открыв глаза, я еще, какое-то время, молча, разглядывала его, как можно незаметнее убирая волосы с его лица.
— Я надеюсь, ты скоро поправишься, и может, сможешь ответить на мои вопросы.
На этих словах я закрыла глаза и аккуратно прижалась к нему, укрыв нас двоих одеялом.
Проснулись мы одновременно. Я подняла заспанную голову от подушки, как раз в тот момент, когда Элор слабо открыл глаза.
Дрему сняло как рукой, и, вскочив с постели, я принесла ему воду, и сама держала бокал пока он пил.
— Как ты? — Я села на краешек кровати, почему то, положив ладонь на обнаженную грудь Варий-амо.
Заметила я это, только тогда, когда он, улыбаясь, опустил сверху свою.
— Хорошо. Ведь ты здесь. — Улыбка все равно вышла нахальной, от чего я не сдержавшись, улыбнулась в ответ.
— Ты хочешь есть?
Он кивнул.
Пока я двигала стол к постели, он внимательно следил за каждым моим движением, и когда я взяла свою подушку и обняла его за талию, он спросил:
— Что ты делаешь?
— Приподнимаю тебя, что бы подложить подушку. Для того, что бы тебе было удобнее сидеть.
Он отозвался на мое объятие и приподнялся, позволяя положить опору. Подхватив его подмышками, я старалась, как могла помочь ему сесть, но на самом деле, меня не покидало ощущение, что он сел сам, а я только мешалась.
Когда он комфортно устроился, я взяла в руки тарелку с супом и поняла, что он безнадежно остыл.
— Поставь тарелку.
Элор смотрел на нее пару секунд, но я увидела, как от похлебки пошел пар, как от только свежее сваренного.
Я кормила его с ложки, он, молча, ел, не переставая смотреть на меня, практически не моргая. Так как центром моего внимания были тарелка, ложка и его рот, я не реагировала, на этот особенно сверлящий взгляд.
Когда тарелка опустела, я убрала ее на стол и спросила:
— Еще есть рагу с кроликом, хочешь?
Он отрицательно покачал головой, и я встала и отодвинула стол обратно. Когда я повернулась к нему, он сурово спросил:
— Я же сказал тебе бежать, почему ты не ушла?
У меня не было ответа на этот вопрос, даже для самой себя. Я просто не могла, при мысли, что он мог остаться там навсегда, погребенный под камнями, сводила меня с ума.
— Ты был ранен и…
— Почему ты не ушла? — Третьего вопроса не будет.
— Я не смогла. Просто не смогла, не заставляй меня объяснять, я не смогу.
— Давай договоримся так, в следующий раз, если я говорю тебе уходить, ты уходишь. Несмотря ни на что. Поняла?
Я кивнула.
— Я не представляю, каким чудом тебе удалось выбраться, а еще и утащить меня, но такое везение просто нереально, и второй раз так может не повести. Да, кстати, как ты это сделала?
Я, стоя все там же, рассказала Элору, как я вытащила нас испод завала.
Он слушал, молча, не перебивал, но с каждым моим словом его брови поднимались все выше.
Когда я закончила он спросил:
— Ты слышала гул?
— Да, невероятно громкий. От него и посыпались камни.
— Хорошо, я позже подумаю об этом, а сейчас расскажи мне, пожалуйста, почему я голый?
Я покраснела, а он улыбнулся.
— Ты не голый, ты в трусах.
— Хорошо. Кто раздел меня до трусов?
— Я. И одежду твою когтями изрезала тоже я. — Я указала пальцем на кучу лохмотьев в углу.
Элор жалобно опустил брови.
— Да ты изодрала ее хлестче, чем цифара.
— Она по-другому не снималась, а мне нужно было переломы обработать, и ссадины.
— Какие кстати ссадины? — Он внимательно осмотрел свои руки и, не обнаружив на них никаких следов, вопросительно посмотрел на меня.
— Шано дал мне какую-то мазь, а она светилась пока я…
— Сядь. — Он перебил меня и властно указал на место рядом с ним.
С опаской я подошла и опустилась, стараясь держаться подальше.
— Шано? — Переспросил он.
— Да.
И я рассказал про нашу встречу. Точнее встречи. И про лекарский этаж и про столовую.
Суровость Элора пропадала с каждым моим словом, а в конце он уже почти улыбался.
— И я сбежала, обнимая поднос с едой. — Закончила рассказ я.
— Моя храбрая «пылающая». — С усмешкой сказал он, но саркастичный взгляд тут, же пропал и испод него, показалась нежность.
— Как самочувствие? Переживешь, если я перебинтую переломы?
— Какие переломы? — Спросил он, и с улыбкой, развязал бинт фиксирующий руку.
Покрутив ею для достоверности, он посмотрел на меня.
— Но… Но!
— Я же маг. Мой резерв уже наполнен, и тело начало заживать. Нога еще побаливает, а рука и ребро уже срослись.
— Давай я тогда сниму повязку с груди.
Я, немного расстроилась в своих силах. Получается, я не сделала почти ничего, что бы как-то помочь, и он справился бы без меня.
Наклонившись к нему, я просунула руки за его спину, и начала развязывать узелки на бинтах, когда он шепнул мне на ухо:
— Я бы без тебя не справился.
Я повернулась, как раз в тот момент, когда он пытался поцеловать меня в щеку, но из-за моего вмешательства, получилось в губы.
Мы смотрели друг на друга, ожидая реакции. Я неожиданно слабо выдохнула, так, что это было похоже на стон, и мужчина, расценив это по своему, схватил меня и перевернул, навалившись сверху.
— Я слышал, как ты звала меня.
— Я волновалась.
— Я не отвечал тебе, что бы ты не искала меня и не попалась в ловушку.
— Ты не имел права решать за меня.
— Бель. — Голос стал очень слабым. — В той ситуации, единственное, что я мог желать, что бы с тобой все было в порядке. И что я вижу, открыв глаза? Мою маленькую аск, что дрожит, словно осиновый лист и умоляет Эойю помочь ей.
Значит, он слышал.
От этой мысли я опустила глаза.
— Я слышал, как ты искала меня с амулетом Роназ, словно пульсар, сияя на карте гор, ты волнами разбивала пространство, обшаривая каждый закуток. Я скрывался, как мог, но ты нашла. Я не могу понять, как ты это сделала, как это стало возможным, но ты нашла и, рискуя собой, укрывала меня сферой. Никогда больше так не делай.
Подняв на него глаза, я поняла, что мне безумно страшно, потому что я на секунду подумала, о том, что было бы, если бы я не успела.
— А если бы я не успела? — Стараясь сдержать слезы, сказала я.
— Не думай об этом, моя аск.
Закрыв лицо ладошками, я старалась немного успокоиться, когда почувствовала нежный поцелуй в шею.
Я застонала, и из-за ладоней на лице, получилось очень громко.
— Прости. — Прошептала я, открывая лицо.
Элор улыбнулся.
— Никогда не извиняйся за то, что доставляет тебе удовольствие.
Он расстегнул несколько пуговиц и я, прикрывшись руками, возмущенно спросила:
— Ты чего удумал, старый негодник.
Элор улыбнулся и, наклонившись к моему уху, прошептал:
— Твое платье все в грязи.
Когда он отодвинулся, я присмотрелась и поняла, что действительно грязная. Платье было измазано в пыли, кое-где была откровенная грязь, которую я видимо, принесла из пещеры, местами даже кровь, не моя, Элора. И в таком виде я носилась по школе?
— Грых. — Выругалась я, поднимаясь с кровати, но в последний момент Элор взял меня за руку и вернул на место.
— Я сам.
— Нет.
— Почему?
— По кочану. — Прикрывшись руками, я нахмурилась.
— Бель, я раненный старик, напуганный и слабый, порадуй меня. — Нахальства ему было не занимать.
Но он просунул ладонь под мою голову и, приподняв ее, поцеловал.
Я ругала себя, глубоко внутри, что не отталкиваю его, а позволяю и отвечаю.
Свободной рукой он обнял меня за талию и придвинул ближе к себе.
— Если бы только знала, о чем я думал, когда решил, что больше тебя не увижу. — Оторвавшись от моих губ, сказал он. — Я так боялся за тебя, что почти потерял рассудок, а ты появилась из неоткуда.