Алессандро не ответил. Это действительно беспокоило его? Так ли он это видел?
— Если вы поссоритесь, они встанут на ее сторону. Если вы расстанетесь, они выстроятся в очередь, чтобы вышвырнуть тебя за дверь. Единственный способ закрепить свое положение — это заиметь детей, но мы оба знаем, что совместимости у вас нет.
Тревога сжала меня. Я хотела иметь детей. Не сейчас, но со временем. Я хотела иметь детей от Алессандро. Мне было наплевать, какими силами они могут обладать. Я просто любила его, и я бы любила наших детей. Они были бы умными и забавными, как он. У них могли бы быть его глаза и его улыбка. И в моей маленькой эгоистичной любви я никогда не задавалась вопросом, что он чувствовал по этому поводу. Его родословная была длинной. Все его детство было посвящено тому, чтобы научиться защищать и оберегать ее. От него ожидали, что он передаст свои способности следующему поколению.
Что, если наши дети не будут антистази?
— Возможно, все это так, — сказал Алессандро. — Тем не менее, ее мама — отличный стрелок, и все же все бывшие бой-френды и подружки ее детей все еще живы, несмотря на их многочисленные грехи. О чем ты подумал, когда твоя мама задушила Людмилу в том гостиничном номере? Как воспринял это твой идеальный старший брат?
Улыбка Константина стала шире, и он оскалил зубы, поглядев на Алессандро. Это беспокоило его. Удар Алессандро попал в цель.
— Моя мама безоговорочно нас любит, — сказал Константин. — Она желает нам только лучшего, и она возьмет грех на душу ради нашего блага. Можешь ли ты сказать то же самое? Что еще более важно, можешь ли ты сделать то же самое?
Алессандро повернул голову, чтобы взглянуть на него.
— Что ты на самом деле можешь ей предложить?
— О чем бы ты ни думал, перестань думать об этом, — сказал ему Алессандро.
Константин улыбнулся.
— Недавно мне довелось побывать на сибирских алмазных копях. У них там есть поговорка. «Человек, нашедший алмаз, никогда не сможет оставить его себе». Спасибо, что нашел этот бриллиант, Саша.
Алессандро заехал на парковку перед новым Центром правосудия, припарковался и посмотрел на царевича. Я почти сделала шаг назад. Он перешел в режим Ремесленника, и его лицо было таким холодным.
— Это не империя, Константин. И она не камень, она личность. Ты привык думать, что все принадлежит твоей семье, включая людей. Это плохая привычка. В этой стране у людей есть свобода и выбор. Какой бы выбор она ни сделала, я помогу ей его реализовать. Если кто-то решит преградить ей путь, я уберу их.
Константин театрально вздрогнул.
— Такой угрожающий.
— 1547.
— Это должно что-то значить? — Константин поднял брови, но его поза слегка изменилась.
— Код от маленького деревянного домика, которым пользуются твои родители в Берехино, когда давление становится слишком сильным, и они хотят спрятаться и порыбачить на Оке. Тщательно обдумай свой следующий ход.
Экран погас.
— Я нашел инфу про инцидент с Людмилой, — сказал Берн. — У старшего брата Константина была невеста, которая повесилась в гостиничном номере во время отпуска со своей семьей. Согласно российской прессе, у нее была история с «психической нестабильностью». Делай из этого все, что пожелаешь.
Я скрестила руки на груди и уставилась на экран.
— То, что он говорит о тебе, предполагает, что он думал об этом. Это не похоже на спонтанность.
— Ага, — сказала Руна с дивана. — Он засматривается на тебя.
— Уловила. — Князь Березин проявил ко мне нездоровый интерес. Нет, более вероятно, что российская империя проявила ко мне интерес, что было плохо с любой точки зрения. Мне нужно было придумать хороший способ уклониться от этого. Навсегда.
Дверь захлопнулась, и Арабелла ворвалась в башню, размахивая листом бумаги.
— Четыреста семьдесят две тысячи долларов?!
Руна резко выпрямилась.
— Что происходит?
— Ничего, — сказал ей Берн. — Иди полежи, детка.
— Ты сейчас шутишь? Это шутка? — Арабелла замахала руками.
Берн покосился на Арабеллу.
— Я говорил тебе прекратить играть в эту гачу. Тратить реальные деньги на игровых персонажей может привести только к неприятностям, особенно учитывая шансы.
— Это не мой игровой счет! Это счет из Бюро регистраций!
Ой.
— Я собираюсь убить Леона, — прорычала Арабелла.
Берн надел наушники с шумоподавлением и ткнул пальцем в сторону конференц-зала.
— Давай поговорим там. — Я направилась в игровую комнату, по пути отправив сообщение Леону.
— Четыреста семьдесят две тысячи долларов! — зарычала Арабелла.
Леон пожал плечами.
— Я подумал, что это довольно разумно.
Арабелла уставилась на него, и я подумала, не взорвется ли у нее голова. Регулятор громкости моей сестры потерпел критическую неисправность. Она, казалось, общалась только декларативными заявлениями.
— Смотри, — сказал Леон. — Двенадцать машин, два сломанных фонарных столба и часть парковки, которую нужно заасфальтировать. Мы оплачиваем замену автомобилей, исходя из текущей рыночной стоимости. Мы предоставляем им возможность взять единовременную выплату или сменный автомобиль. Большинство из них хотят единовременную выплату, которая на самом деле идет нам на пользу…
Она положила руки на стол и наклонилась вперед.
— Дело не в этом.
— Они могли еще взять с нас плату за здание, — сказал он своим самым рассудительным тоном.
— Мы не должны оплачивать ни одну из этих затрат. Мы не причиняли такого ущерба. Ксавьер, Гандерсон и Аркан — те, кто все разрушил.
— Я уточнила у Сабрины, — сказала я. — Мы можем подать в суд претензию на имущество Гандерсона, но они, скорее всего, подадут на нас в суд за неправомерную смерть. Они не выиграют, но это будет долго и болезненно, и будет тянуться вечно, в конце чего у нас останется куча судебных издержек. Если только мы не сможем заставить Дом Гандерсон заплатить им, но, согласно их кредитным отчетам, их финансовое положение могло бы быть лучше, так что даже если бы мы выиграли, потребовались бы годы, чтобы…
— Мы не обязаны подавать в суд на Гандерсона. Пусть Архивариус подаст в суд на Гандерсона.
— С тобой действительно трудно разговаривать, когда ты в таком состоянии, — сказал Леон.
— Очень важно, чтобы мы поддерживали сердечные отношения с Бюро регистраций, — сказала я.
— Кто в этой семье отвечает за финансы? — спросила Арабелла.
— Ты, — сказала я ей.
— Отлично. Я очень рада, что мы во всем разобрались. Мы не будем оплачивать этот счет.
— Нет, будем, — сказала я.
— Это не наша ответственность!
— Мама была в опасности. Она зашла в Бюро. Они держали ее в безопасности, пока я не добралась туда. Затем у нас была грандиозная драка на парковке, и машины, принадлежащие сотрудникам Бюро регистраций, были повреждены. Кто-то должен их восстановить. Ксавьер и Гандерсон не собираются этого делать.
— Не наша проблема, — сказала Арабелла. — Бюро регистраций должно было защитить маму. Это их гражданский долг. Им не ставят в заслугу то, что они не придурки.
— Это как разговаривать со стеной, — сказал Леон.
Она повернула голову и смерила его убийственным взглядом.
— Ты вообще пытался вести переговоры?
— Да.
— Как все прошло? Расскажи мне об этом.
Он пожал плечами.
— Я зашел и встретил Майкла. Мрачно выглядящего чувака. Я сказал ему, что пришел от имени Дома Бейлор, чтобы позаботиться о возмещении ущерба. Он дал мне список. Я посмотрел его. Это показалось разумным. Я принес наши извинения и сказал ему, что мы разберемся с этим.
— И что он сказал?
— Ничего. Может он немой?
— Не, — сказала я.
Арабелла выпрямилась.
— Я собираюсь взять этот список, свернуть его в трубочку и засунуть Майклу в задницу.
— Нет! — воскликнули одновременно мы с Леоном.
— Да.
— Не делай этого, — попросила я её. — Это прямой приказ.
— Мне все равно.
— Арабелла, если ты попытаешься бороться с ним, он убьет тебя. Он пугает меня до чертиков. Он — смерть и тьма.
Она вздернула подбородок.
— Хорошо. Мне бы не помешало поупражняться.
О боже. Я знала этот взгляд. Она не станет меня слушать. Она сейчас никого не послушает. Мне нужна была серьезная поддержка.
Я схватила телефон и набрала Неваду. Она мгновенно ответила. Я переключила звонок на FaceTime. Моя сестра была в машине, на пассажирском сиденье.
— Арабелла расстроена из-за счета Бюро регистраций и хочет поссориться с Майклом, — настучала я.
Невада наклонилась к телефону. Я перевернула его, так что на экране появилась Арабелла.
— Ты не можешь этого сделать, — сказала Невада.
— Посмотри на меня.
— Если ты сделаешь это, ты подвергнешь опасности всю семью.
— Что сделает Архивариус? Нападет на нас? Ему придется встать в очередь.
— Послушай меня. — Голос Невады вибрировал от власти. Она говорила почти как мама. — У тебя эмоции зашкаливают, потому что ты все еще расстроена из-за того, что мама пострадала, а Линус впал в кому. Ты хочешь наказать кого-то за это, но Архивариус не может быть этим человеком. Он не причинил вреда маме. Майкл не причинил вреда маме. Майкл на самом деле спас маму. И Каталина, и Корнелиус. Ты несправедлива.
— Ну, это же несправедливо, что мама пострадала, не так ли? — Часть жара ушла из голоса Арабеллы.
Мама любила нас, и она была абсолютным авторитетом, когда мы были детьми. Но большую часть нашей юности Невада также заботилась о нас. Она управляла бизнесом, который кормил нас и давал крышу над головой, и когда у нас возникали проблемы, с которыми мы не знали, как справиться, мы в первую очередь обращались к ней, а во вторую — к маме.
— Нам придется оплатить этот счет, — сказала Невада. — Прямо сейчас это проблема, которую можно легко решить с помощью денег. Если ты усугубишь ситуацию, мы вообще не сможем ее исправить. Тебе нужны деньги? Потому что у меня их много, и я совсем не против убедиться, что люди, которые спасли маму, не остались с пустыми руками.