Он оглянулся. Плакальщики успели перекрыть входы в город. У Фина ёкнуло сердце. Что же выбрать? Лёд, огонь или все эти слёзы?
– Не стоит так по мне рыдать, черти, – сказал он толпе. – Вы всё равно не будете по мне скучать.
И он побежал по прямой по горящему доку. Пламя пахнуло в лицо, но в последний момент он свернул вбок и проскользнул по самому краю быстро чернеющих досок.
Жар встал стеной. Фина бросило в пот. Он отклонился от раскалённых языков, только набранная скорость удержала его от падения. Зазор между причалом и ледяным мостом увеличивался с каждой секундой. Фин очень сильно рисковал.
Он почти ухнул в воду, но в последний момент расправил руки и дернул за шнурки в рукавах. Горячий воздух подхватил раскрывшиеся крылья, ноги оторвались от края дока.
Несколько томительных мгновений носки его ботинок парили над гаванью. Затем они коснулись льда. Фин оттолкнулся, молясь, что крылья возьмут на себя часть его веса и мост под ним не рухнет.
Лёд застонал.
– Ну же, давай! – выдохнул Фин.
Кровь кипела от адреналина.
Позади раздался хруст: плакальщики побежали за Фином, но мост их не выдержал, и их рыдания сменились бульканьем. Впереди маячил корабль, готовящийся отчалить.
– Ну разумеется, – буркнул Фин себе под нос.
Ветер, держащий его на весу, почти стих, каждый следующий шаг был тяжелее предыдущего. Мост местами обвалился, и Фину приходилось прыгать по оставшимся айсбергам, и всякий раз он едва сдерживался, чтобы не завопить, когда ноги оказывались опасно близко к ледяному краю. Ещё не хватало, чтобы кто-то на судне его заметил. Кто знает, как они поступают с ворами?
Наконец он достиг конца ледяного моста. Корабль отплывал, из воды показался огромный якорь в виде кальмара. Фин прыгнул, изо всех сил натянув шнурки в рукавах. И полетел прямо к толстой якорной цепи.
Громко охнув от удара, что выбил из его лёгких весь воздух, Фин вцепился в скользкие металлические звенья. Поднимаясь всё выше вдоль борта корабля, он рискнул посмотреть назад. На мелководье плескались многочисленные тела, спеша выбраться на сушу.
Фин покрепче обхватил толстое металлическое щупальце якоря-кальмара. С него продолжала литься вода, промочив его штаны и перёд рубашки.
У самой верхней палубы Фин ловко спрыгнул на ярко раскрашенный руслень, и очень вовремя: последние звенья якорной цепи со звоном втянулись в чёрную дыру клюза. Фин ухватился за спускающийся с ограждения трос и устало прижался головой к толстому шершавому узлу. Далеко-далеко внизу плескалась вода, уже почти не маслянистая и даже немного золотистая. И чуточку светящаяся.
Он сглотнул. Вот оно. Фин предполагал, что так будет, знал из разговоров моряков, просто сам ещё ни разу не бывал в открытых водах Пиратской Реки. До этого момента.
Его захлестнул восторг, приглушённый лишь мыслью, что будет, если он сорвётся и упадёт в волшебную воду. «На курице далеко не уплывёшь», – крутилась в голове старая присказка. Она казалась намного смешнее, когда ему самому не грозило стать этой курицей.
От этих мыслей его отвлекли донёсшиеся сверху голоса. Фин наклонил голову набок, ухом вверх. Он мог различить отдельные слова, но не весь разговор.
Стараясь двигаться бесшумно и крепко прижавшись к тросу, он прокрался ближе. В нос ударил затхлый запах соли.
– Но зачем сжигать все доки? – спросила наверху Маррилл. – Почему просто не поджечь корабли?
Он никогда не забудет, как она позвала его по имени. Фин улыбнулся. Эта девочка вспомнила его, пусть даже всего на минуту.
– Они и подожгли, – ответил моряк. – Все, кроме тех, что ходят по Реке. Занудуб не горит. Ну или горит, но очень медленно. Так что толку от поджога никакого. Проще было перерубить швартовые канаты и отправить корабли болтаться на волнах. Пока бы их прибило к берегу, они бы успели проверить, есть на борту кто или нет.
– Согласен, – рассеянно сказал старик. – Кто бы ни поджёг доки, они не хотели, чтобы то, за чем они охотятся, покинуло пристань, и чтобы кто-то смог причалить и увезти это. Смею предположить, что кто-то очень сильно разозлился на другого кого-то из-за чего-то.
Фин сглотнул. Он догадывался, что одним из этих «кто-то» был мерессианский Оракул. А другим кем-то был он сам.
– Но нас всё это не касается, – буркнул моряк.
– Верно, – согласился волшебник. – Ибо наша чудесная мисс Истильуэст нашла первый фрагмент Карты!
Фин подтянулся и выглянул из-за широких деревянных перил. Всего в четырёх шагах от него за столом сидел волшебник. Маррилл стояла рядом и заглядывала ему через плечо, держа на руках большого рыжего кота. Моряк стоял, прислонившись спиной к толстой мачте и скрестив руки на груди.
– И как она работает? – спросила Маррилл, перехватывая поудобнее кота.
Волшебник отклонился на ножках стула назад, кончик его фиолетового колпака качнулся в обратную сторону.
– Молодец, что спросила! – сдавленно хихикнул он. – Смотри!
Он осторожно коснулся чего-то одной рукой, а другой взмахнул в воздухе. Маррилл ахнула. Даже моряк наклонился вперёд.
Фину было не видно, о чём шла речь. Он взобрался выше, перелез через ограждение и мягко соскользнул на палубу. Секунда – и он уже прятался за мачтой прямо за спиной волшебника, на расстоянии вытянутой руки от троицы.
А затем волшебник немного отодвинулся, и Фин увидел стол и лежащий на нём обрывок бумаги. Бумага была старой, пожелтевшей и такой смятой, что нарисованная на ней звезда, казалось, двигалась.
Вот только она действительно двигалась. Прямо у него на глазах она распалась на отдельные линии, которые затем вновь соединились, и по листу хлынул поток чернил. Крошечные черточки и спирали скапливались и сплетались вместе.
«Видимо, какой-то самозаполняемый пергамент, – подумал Фин. – Ловко».
И вдруг эта чернильная масса поднялась над бумагой и взлетела.
Фин вскинул голову, следя за её полётом над палубой. Это был набросок птицы! И он был живой! Он летел!
Маррилл ахнула, а её кот зашипел. Волшебник усмехнулся. Моряк присвистнул. Фину пришлось прикусить язык, чтобы не присоединиться к общему восторгу.
– Что это? – спросила Маррилл, следя за чернильным рисунком, выглядящим как объёмный набросок чёрной птицы.
Та взлетела к бизань-мачте.
– Это, моя дорогая, – засмеялся волшебник, – наш проводник к нашему следующему пункту назначения! Единственный, кто укажет путь сквозь штормящие воды к тому месту, куда нам нужно добраться. Маррилл, позволь представить тебе… Былитамскую Карту Куда Угодно!
Фин прижался спиной к мачте так, чтобы члены экипажа не могли его видеть.
– Это карта? – спросил моряк.
– Часть её, – уточнил Ардент. – А именно Роза Ветров. Можете звать её Роза, если хотите. Она приведёт нас к следующей части!
– А она не может показать мне дорогу домой? – спросила Маррилл.
– Эта крошка? Нет, нет, нет… Целая Карта приведёт тебя, куда тебе нужно, но эта часть отведёт лишь туда, куда нужно ей. Что, полагаю, означает к следующей части Карты.
Фин судорожно вздохнул. Карта, что приведёт тебя, куда тебе нужно? Не могло быть просто совпадением, чтобы после того, как он столько раз едва не погиб за это утро, он оказался на одном корабле с той самой вещью, что могла помочь ему найти маму. Наконец-то удача была на его стороне!
Глава 18. «Заяц»
Маррилл ещё не пришла в себя после чудесного «оживления» Розы, когда та издала крик у них над головами и ушла в крутое пике к палубе. Она облетела волшебника, оказавшись на волоске от когтей Карнелиуса.
Для него искушение было слишком велико. Кот вырвался из рук Маррилл и прыгнул за птицей. Взмахнув чернильными крыльями, Роза свернула за мачту и, ловко лавируя между канатами рангоута, умчалась свечкой вверх.
Карнелиус, распушившись на максимум, рванул по палубе и прыгнул на мачту. Вот только на его пути к тросам оказалась преграда: мальчик. Маррилл распахнула глаза.
Не снижая скорости и выпустив когти, Карнелиус вскарабкался по нему, как по дереву. Мальчик вскрикнул от неожиданности, а Колл заорал:
– «Заяц» на борту!
Маррилл же продолжала стоять с разинутым ртом и смогла вымолвить лишь одно слово:
– Фин?
Мальчик дёрнулся в сторону, явно ища новое укрытие. Она опять его позвала, и он замер. Когда она шагнула к нему, его глаза стали круглыми как блюдца.
– Это же ты, да?
Её затопило облегчение. Она так волновалась, что он мог пострадать в том огне, – в конце концов, это ведь из-за неё он пришёл к докам. Но он выглядел целым и невредимым, не считая опалённых отворотов штанов. А страх в его глазах наверняка объяснялся тем, что его поймали.
Это чувство было ей хорошо знакомо: она была на его месте только этим утром.
Взгляд Фина метнулся к Арденту и Коллу, затем опять к Маррилл, и он нахмурился.
– Вы, э-эм… – Он прочистил горло, превратившись в блёклую тень того уверенного мальчика, который вёл её по улицам Пристани. – Вы меня п-помните?
– Ничуть, мой мальчик, – ответил Ардент.
Колл скрестил руки и отрезал:
– Вижу тебя впервые в жизни.
Маррилл закатила глаза.
– Конечно же, я тебя помню! – Она повернулась к своим товарищам по плаванию. – Это Фин. Это он спас меня от ветра и помог спуститься к докам.
– А! – воскликнул Ардент. – Ты оказал ей большую услугу! О чём, держу пари, мы никогда не забудем.
Фин громко кашлянул, будто пытался скрыть смех. Маррилл махнула рукой, представляя их:
– Фин, это Колл, он капитан. А это Ардент… э-эм… волшебник.
– Приходилось обо мне слышать? – с надеждой посмотрел на Фина Ардент. Фин помотал головой, и волшебник вздохнул и буркнул себе под нос: – Не то чтобы нас было так много.
Фин помялся, сунул руки в карманы, затем опять вытащил, его взгляд скользил по кораблю, ни на чём не останавливаясь.
– Любопытный трюк, – сказал он, указав подбородком на парящую по воздуху Розу. – Мне послышалось или вы говорили что-то о карте? Что приведёт куда захочешь? Найдёт всё, что пожелаешь? – Он покачался на пятках туда-сюда. – Очень интересно. А можно поподробнее?