Сидни тихонько рассмеялась, проводя пальцами по моей щеке. Солнечные лучи, проникавшие в комнату сквозь жалюзи, освещали ее так, словно она была сотворена из золота.
– Ой-ой, – сказала она. – Ты собираешься провалить задание?
Наконец, я раскрутил складку и снял полотенце, отбросив его от кровати настолько далеко, насколько смог.
– Ни в коем случае, – сказал я, как всегда прибывая в восторге от ее тела. – Нужно что-то большее, чем это, чтобы удержать меня подальше. В следующий раз тебе надо будет постараться сильнее.
Она помогла мне снять мою рубашку.
– Почему это я должна хотеть сделать это?
Мы поцеловались снова, и чем сильнее мы переплетались друг с другом, тем сильнее я чувствовал, что все заботы, которые преследовали меня в мире за пределами комнаты, исчезают. Нина, алхимики, Алисия... Даже тетя Татьяна. В этот момент в мире не было никого, только Сидни и я. И единственное, что имело значение, – это наша любовь и то, что я чувствовал, находясь в объятиях Сидни. Это было удовольствие, выходившее за рамки простого физического наслаждения. Хотя я бы солгал, если бы сказал, что и его не было достаточно.
После этого, вспотевшие и обессилевшие, мы свернулись калачиком в объятиях друг друга, гораздо более спокойные. Она положила голову мне на грудь, и я удовлетворенно поцеловал ее в лоб. Тогда я решил, что если бы сейчас позвонила Джеки и сказала, что все проблемы с Алисией решены, Джилл свободна, а мы с Сидни можем долго и счастливо жить в Каунсил-Блафс, это было бы лучшим, что могло случиться. Я задремал, счастливо мечтая об этой фантазии.
Однако проспал я недолго, потому что вскоре меня втянули в сон другого рода. Я вспомнил, как тетя Татьяна предупреждала меня, что Нина не даст мне так просто уйти от нашей сделки.
– Где ты был? – воскликнула Нина. Перед нами материализовался фермерский дом в Висконсине. – Ты должен был найти меня.
Я осмотрелся, пытаясь прийти в себя после внезапной смены места встречи.
– Я... ох... прости. Я отвлекся в реальном мире и заснул.
– Ладно, нет проблем, – бодро сказала она. – Я буду вести сон. Помни, на этот раз ты должен владеть большим количеством духа.
Я широко распахнул глаза.
– Нет, Нина, подожди...
Но Нина уже не слушала. Она слишком зациклилась на своей навязчивой миссии найти Олив. Я почувствовал, как Нина призвала дух и пригласила другого человека присоединиться к нам. Мгновение спустя Олив начала материализоваться в комнате перед нами, такая же призрачная и облаченная в плащ, как прежде. И точно так же, как в прошлый раз, Олив охватила паника, и она начала вырываться из сна Нины. На этот раз, зная чего ожидать, я лучше понимал, как это происходит.
С момента последней попытки я постарался как можно лучше обдумать прогулки по снам, несмотря на то, что на самом деле было не так много способов покинуть сон. Я даже разговаривал с Соней, и мы решили, что это происходит по воле Олив. Если ее мотивация достаточно велика, она может взять верх над пользователем духа, который контролирует сон, в котором она находится. И ясно, что это сейчас и происходило.
«Ты самый сильный пользователь духа, способный проникать во сны, – напомнила мне тетя Татьяна. – Самый сильный в мире».
«Я знаю», – ответил я ей. И когда я увидел, что Олив начинает исчезать, я принял импульсивное решение и пошел против того, что пообещал Сидни.
– Выпусти ее из сна, – сказал я Нине.
Поняв мое намерение, она подчинилась. Я был готов, направляя дух, и мы поменялись местами так, что я стал новым хозяином сна. Фермерский дом, начавший было крушиться, стал исчезать. Кроме того, Олив начала укрепляться во сне.
– Нет! – закричала она.
Нина поспешила к ней.
– Олив! Я так сильно скучала по тебе!
Лицо Олив было полно страха, и она быстро отступила, плотнее завернувшись в плащ.
– Нет... нет. Пожалуйста, оставьте меня в покое!
В этот момент я почувствовал, как сон ускользает от меня. Несмотря на мои попытки удержать его, Олив начинала одерживать верх и надо мной. В деревянных стенах появились трещины. Плетеная мебель рассыпалась в прах. Солнечный свет, пробивавшийся в комнату сквозь окна, погас. Я призвал все силы духа, пропуская сквозь себя все больше магии, чтобы бороться с Олив. Дух вспыхнул внутри меня, но она уже изменила оболочку сна. Дом исчез, сменившись чем-то вроде гостиничной парковки. Мигающий фонарь слабо освещал нас. Дополнительный устрашающий красный свет на нас отбрасывала неоновая вывеска на окне гостиничного фойе. В реальности вокруг нас должна была пролегать оживленная улица, но в этом сне движение на ней отсутствовало. Пока я не заговорил, вокруг стояла жуткая тишина.
– Прости, она была слишком быстрой, – сказал я Нине. – Где мы?
Она сделала шаг ко мне, ее лицо было наполнено страхом.
– Здесь на нас с отцом напали. Когда Олив была превращена. Здесь были стригои...
Прежде чем она успела закончить, две грозные фигуры появились из-за невидимой для нас стороны припаркованного Бьюика. Из-за призрачного освещения, их мертвецки-бледная кожа выглядела еще ужаснее. Я не мог видеть их красных глаз, но независимо от тусклого освещения четко ощущал их зло. Они рычали, обнажая клыки, подобные моим, показывая тем самым, что их единственной целью было наше убийство.
Я сжал руку Нины и медленно отступил назад.
– Они не могут убить нас, – у меня внезапно пересохло во рту. – Не по-настоящему.
– Но мы проснемся, – сказала она. – И Олив снова исчезнет.
– Нет, если мы уничтожим их первыми.
Ужас наполнил меня, даже несмотря на то, что я знал, что стригои – всего лишь часть сна. Меня всю жизнь настраивали против них, поэтому я не мог чувствовать ничего, кроме страха. Но то, что я сказал, было правдой: ты не можешь умереть во сне духа. Ты просто проснешься. А до этого ты почувствуешь сильную, мучительную боль. Я сказал себе, что они нереальны. Это сон, и я все еще имел над ним какой-то контроль.
Олив забрала из моих рук управление самым сложным во сне – например, его регулированием – но некоторые мелочи были в пределах моей досягаемости. Я мог владеть огнем так же, как Кристиан или Сидни. Огненный шар появился в моих руках, полный сил духа. Я почувствовал всплеск магии и в Нине, но быстро пресек ее действия.
– Нет, позволь мне расправиться с этим.
Если меня поймали в этом сне, то я должен был выполнить свою первоначальную задачу и постараться оградить Нину от тяжести использования духа.
– Просто помоги мне. Не используй дух слишком много.
Я бросил огненный шар в одного из стригоев, но попал мимо цели, промахнувшись примерно на два фута. Ладно, может быть, я не могу управлять огнем так же хорошо, как Кристиан или Сидни. Это всегда выглядело так просто, когда это Сидни делала, и я понял, что я пытался сымитировать ее бросок. Но опираться на мои физические возможности было глупо. Я должен поступать более продуманно. Я создал другой огненный шар и на этот раз использовал дух, чтобы направить его к стригою. Мой замысел сработал, но стригой даже во сне двигался быстрее. Он уклонился от огненного шара, и тот опалил лишь его руку. Хотя этого оказалось достаточно, чтобы вдохновить меня. Я снова призвал дух, создавая два огненных шара, один из которых отправился следом за первым, а второй – в другого стригоя, стоявшего неподалеку.
Еще мне удалось предвидеть, в какую сторону стригой отклонится на этот раз, так что я соответствующим образом скорректировал траекторию полета шара, отправив его прямо в грудь стригоя. Пламя охватило его, и я использовал дух, чтобы призвать серебряный кол. Направившись к тому месту, где он корчился на земле, я призвал дух, чтобы тот оградил меня от огня, пока я вонзал кол туда, где, я надеялся, находилось его сердце. Либо я оказался прав, либо огонь уже сделал свое дело, потому что чудовище перестало двигаться и исчезло в ничто.
Когда я отвлекся, другой стригой попытался напасть на Нину. Она бросила в него огненный шар, испытав такую же неудачу, как и я при своей первой попытке. Но этого было достаточно, чтобы отвлечь стригоя, пока я не смог вмешаться.
– Не перебарщивай, – напомнил я Нине.
Я бросил во второго стригоя другой огненный шар и затем еще раз довершил дело серебряным колом. Однако мой триумф от этого испарился, едва я увидел еще четырех приближающихся к нам стригоев. Я поспешно отступил к Нине.
– Все в порядке, – сказал я ей. – Мы и от них избавимся.
Вчетвером они выглядели устрашающе, но, кажется, мой метод работал. По крайней мере, во сне я мог быть таким же крутым, как и любой страж.
– У нас нет времени! – воскликнула Нина. Дух концентрировался вокруг нее – много духа. Я в тревоге обернулся к ней.
– Что ты творишь? Это слишком много!
Она проигнорировала меня и, невероятно, вызвала еще больше духа. Мне представился воздушный шар, готовый вот-вот лопнуть.
– Нам надо, чтобы они исчезли, причем исчезли сейчас же!
– Прекрати! – закричал я.
Я схватил ее за руку, надеясь, что заставлю ее потерять концентрацию. Она оттолкнула меня и продолжила создавать вокруг себя невероятное, невообразимое количество духа.
– Я не дам Олив сбежать снова! – произнесла Нина.
С ее пальцев сорвался огонь. И это был вовсе не маленький шарик сродни тому, что вызывал я. Нина орудовала настоящими струями огня. Огромным количеством огня. Пламя освещало ночь, окружая троих стригоев. У них не было никаких шансов. Думаю, они умерли почти мгновенно.
Я снова потряс ее.
– Хватит! Отпусти магию!
То, что она сделала, чтобы вызвать такое невообразимое количество огня, не было всего лишь маленьким изменением сна. Чтобы сделать это, она должна была преодолеть не только контроль Олив, но и мой, то есть вообще перестроить весь сон. Количество духа, требовавшееся для этого, – чтобы вот так одним махом взорвать трех стригоев – ошеломляло. Это было как минимум в два раза больше того, что она использовала в нашем предыдущем сне.