Фабиана бросила на него благодарный взгляд, ведь сама она была слишко растеряна, чтобы без подозрений выстраивать диалог.
— Хороший выбор! — Нам-Бо подал знак надсмотрщику. Тот отстегнул магические цепи и спустил узницу.
— Шесть золотых за девку. Но друзьям отдам за пятёрку.
Надсмотрщик скривился, поняв, что потерял жирную надбавку, на которую он ранее раскрутил альвиса. Но хозяину никто никогда не рисковал перечить. Нам-Бо схватил толстыми пальцами запястье Белинды — на бледной коже девушки был изображён кнут — уродливая тёмно-багряная метка живого товара.
Перстень Нам-Бо, заряженный грозовой магией, вспыхнул фиолетовыми искрами. Они закружились в воздухе и осели, потрескивая, на руке Белинды. Девушка болезненно застонала.
— Давай, Ярро, заяви свои права.
Ярослав замялся, не понимая, что надо делать. На помощь пришла Фабиана, которая видела нечто подобное в остаточной памяти альвиса. Она склонилась к уху парня.
— Ярро, возьми её за руку и ставь свою метку поверх той, что уже есть.
Фабиана бросила быстрый взгляд в полные слёз и ужаса глаза узницы, когда иномирянин накрыл её запястье своей ладонью. Белинда мелко дрожала. Фабиана едва сдерживалась, чтобы не обнять её. Но нельзя было. Она, итак, паршиво играла свою роль, переложив главенство на Ярро, как на мужчину, хотя изначально планировалось всё иначе. Она увидела некое замешательство в его взгляде:
— «Дальше-то что? Как метку поставить? Какую?»
Но Ярро быстро собрался и провёл большим пальцем по уже нанесённому изображению кнута.
— Кнут и… пряник, — объявил он.
Разряды щёлкнули, Белинда вскрикнула, а рядом с кнутом проявился багряный кособокий колобок.
Нам-Бо объявил сделку совершённой и толкнул пленницу в объятия Ярро, звонко хлопнув её по заднице и рассмеявшись.
На этом и распрощались. Ярро придерживал Белинду с одной стороны, с другой её взял под локоть альвис. От чего узница затряслась ещё сильнее. Она нашла взглядом стоящего чуть поодаль дракона. Её губы беззвучно складывались в одну единственную мольбу: «Райдонс, пожалуйста, помогите. Райдонс…»
Но дракон на неё даже не взглянул, переключился на обсуждение с Кнутом собственных дел.
Глава 30
[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Сибель Блумель]
Ноздри забивал плесневелый запах давно сопревшей соломы, устилавшей пол темницы. Ломкие травинки кололи горящую щёку, а из-под железной двери неприятно тянуло холодом. Сибель лежала, сжавшись в комок и всхлипывала. Истерика достигла пика час назад и резко оборвалась хлёсткими пощёчинами. Тиана отвесила их аж трижды. И чтоб не нарваться на четвёртую, Сибель притихла, замерла. Устав сетовать на злую, несправедливую судьбу, она стала прислушиваться к разговорам сокамерниц.
— Если Крэйг меня не выберет, то я буду проситься к Озирису.
Кто-то саркастически засмеялся.
— Дура ты, Кайла. Это же верная смерть.
— А вот и нет. Там хотя бы будет шанс на свободу. Я не в том юном возрасте, чтобы Крэйг…
— Крэйг то, Крэйг сё… — оборвала девушек Тиана. — И не надейтесь. Он выберет меня. Уж я-то знаю как себя подать. Я к этому готовилась. А вы? Что с вас взять? Начнём с того, что он предпочитает светленьких. Я два месяца пила дрянное зелье и мучилась несварением, зато теперь мои волосы похожи на расплавленное золото.
— Или на копну пересушенной соломы, — возразила ей Кайла.
— Заткнись!
— Сама заткнись. Какой же надо быть идиоткой, чтобы добровольно подставиться и попасть сюда?!
— Это самый короткий путь к Крэйгу.
— И самый большой риск оказаться на невольничьем рынке Кнута.
— Не для меня, — Тиана самодовольно усмехнулась, — я же гото…
Скрежет засова оборвал разговоры.
— За мной, — скомандовал стражник, распахнувший дверь, — пошевеливайтесь.
Сибель шла в конце вереницы из восьми девушек. Она обхватила себя руками и еле передвигала ноги. Боялась того, что уготовила ей судьба, ведь уже успела убедиться, что удача давно повернулась к ней спиной.
Грозовые люмены сбились в кучу под высоким потолком, мерно потрескивали, освещали просторную залу, придавая её мрачному и древнему убранству фиолетовые отсветы. Старые, ветхие гобелены тёмными пятнами висели вдоль каменных стен. За высокими стрельчатыми окнами хмурилось сумеречное небо.
— «Уже вечер. Фабиана наверняка меня ищет…»
Ароматы жареного мяса вынудили Сибель жадно сглотнуть слюну. Девушка опустила взгляд в пол, чтобы не смотреть на длинный дубовый стол, заставленный сочными блюдами и крынками с элем. Но беспокоило её не только это. Ведьме спешно захотелось слиться с мраком залы, стечь в щели дубового пола тихой незаметной лужицей. Раствориться, исчезнуть. Всё что угодно, лишь бы не стоять здесь, перед пирующими мужчинами, от которых разило властью, силой и жестокостью. Эти ощущения впитывались в кожу, заставляли склонять голову ещё ниже.
— Нарушительницы прибыли, Хозяин, — доложил стражник, небрежно кивнул на девушек и отошёл в сторону.
За столом перестали бренчать ложками, хрустеть косточками дичи и отхлёбывать из кружек.
— Так, так, так. Что у нас здесь?
Из под опущенных ресниц Сибель взглянула на говорившего. Он сидел в самом центре. Мощный, широкоплечий. Тяжёлая челюсть хозяина острова чуть выпирала вперёд и хранила жирные следы надкушенной куриной ножки, что он зажимал в правой руке. Взгляд тёмных глаз внимательно ощупывал девичий строй. Развитая грудная клетка главного пирата проступала сквозь светлую, слегка распахнутую рубаху. Чёрные с проседью волосы сжимал сбившийся на бок обруч, сплетённый из тонких нитей золота — знак власти, венец эльфийской работы.
Куриная ножка взметнулась и выборочно указала на нескольких девушек.
— Кнут, этих забирай за так. Дарю.
— Нет, пожалуйста! Нет! — заголосила Тиана, перекрикивая рыдания остальных избранниц, и бросилась на колени. — Крэйг! Хозяин! Я ваша… Я для вас! Я готовилась!
Нервными, дёрганными движениями девушка распустила тесёмку на корсаже платья, хотя её полная грудь и так была чрезмерно открыта хмурому взору Хозяина. Да и не только его.
Из-за стола поднялся грузный, объёмный мужчина и довольно потёр руки. Он подал знак кому-то в другом конце залы и тут же ещё трёх девушек вытолкали из строя. Подошедших мужчин связывал один общий факт — у всех на груди были приколоты медные броши в виде кнута. Они вспыхивали фиолетовым, как только их обладатели касались запястий девушек. Сибель видела, как на коже рыдающей рядом с ней соседки вспыхнула метка, копирующая образ броши — кнут.
Ведьма не могла пошевелиться, скованная страхом, пропитанная ужасом тех, кто стоял рядом. Обескураживали крики и мольбы Тианы, которая ещё полчаса назад была лидером в их темнице и казалась сильной и самоуверенной. А теперь скребла пятками пол, упиралась, вырывалась из крепких мужских рук.
Двери залы захлопнулись, но вопли и рыдания всё ещё доносились из коридоров, куда увели отмеченных.
— Хозяин, — Кайла припала на одно колено, склонила голову и быстро заговорила, боясь упустить момент относительного затишья. — Я сильная и выносливая. Я желаю испытать себя в ямах.
По зале разнесся нестройный мужской хохот.
— Что, Зир, возьмёшь себе свежее мясо? — Крэйг весело хлопнул по плечу сидящего справа мужчину. Он был уже в годах, седовлас, одноглаз, но в целом здоров и крепок.
Кайла вскинула голову и упрямо посмотрела на Озириса. А вот он безотрывно буравил взглядом единственного глаза ведьму. Сибель утягивало в холодный омут кристально-чистого льда его радужки. Острая, колкая прохлада опутывала тело, мысли, сознание. Царапала, словно пробуя на вкус.
— Возьму эту, — он кивнул в сторону съёжившейся Сибель.
— Да ты сегодня в ударе, старик! На молодух потянуло? — хохотнул кто-то.
Его поддержали. Сибель была напугана и даже не поморщилась от потока похабностей, что лилась отовсюду.
А старик, продолжал изучать ведьму. Словно заглядывал в самую душу.
Внезапно над столом прокатился раскатистый рык. Мужчины вмиг смокли, нарушительницы осели на пол. И лишь Сибель осталась стоять на трясущихся ногах. Словно гипнотическое око Озириса удерживало её от падения.
Воцарившуюся тишину разрезал скрежет отодвигаемого стула. Чьи-то шаги разнеслись по зале, уверенно приближаясь к Сибель. Вместе с идущим, к девушке подступала волна жара, которую не замечал никто из присутствующих. Стало трудно дышать. Надвигающийся зной отнимал кислород. Но странные морозные потоки воздуха врывались неистово, словно силились окутать, заковать ведьму в ледяной кокон. Сибель обуял иррациональный страх, какого её ещё не доводилось испытывать. Она не могла даже повернуть голову и посмотреть на того, кто нёс невидимое жаркое пламя, продолжала смотреть на Озириса. Внешне старик не проявлял ни единой эмоции, но внутри… Сибель чувствовала, как звенел льдом воздух между ними, буря окутывала её, ветер рвал, ревел, завывал:
— Моя. Не отдам.
Ведьму выбросило в далёкое воспоминание, когда бабушка Лорен послала её за подснежниками для зелья. В тот год они жили в маленькой хижине на склоне горы Суён в окрестностях Рогранта. Сибель было лет девять, может десять — она и сама уже не помнила.
Снег забивался в низкие ботинки, кожа на руках покраснела от весеннего мороза, но маленькая ведьма крепко держала корзинку с первыми травами. Над головой громко прокаркал ворон. Девочка отвлеклась, провожая взглядом чёрную птицу, взмывшую над верхушками деревьев, а под подошвой с треском лопнула льдистая корка, что скрывала горный ручей. Иглы холода прошили ступни, икры, колени, ладони. Корзинка перевернулась, и водный поток подхватил травы, закружил их в своих объятиях, уволок под лёд.
Щёки горели от слёз не столько от боли, сколько от обиды: два часа блужданий по лесу — и вот, все найденные с трудом подснежники и первые травы потеряны. Одежда вымокла, обувь испорчена. Девочка представила осуждающее лицо бабушки Лорен и сильнее разревелась. Третья попытка выбраться из ручья провалилась вместе с очередной коркой льда. Маленькая Сиби почувствовала, как холод пробрался сквозь тело до самых костей, он не хотел отпускать.