— Моя. Не отдам, — почудилось ей.
Она снова оступилась, упала на колени. В левую ладонь до боли впился острый камень. Девочка с остервенелым отчаянием подняла его со дна ручья, намереваясь зашвырнуть подальше в лесную чащу. Но лучи весеннего солнца радугой заискрились в прозрачном кристалле, вызвав вздох восторженного удивления.
Позже бабушка Лорен сказала, что это горный хрусталь — замёрзшее дыхание дракона. В тот день она отпаивала Сибель горькими настоями и заставляла подолгу сидеть на нагретых в печи камнях и отпаривать ноги в кадке с очень горячей водой.
Из воспоминаний ведьму выдернула новая волна жара, что скрадывала воздух вокруг. Зрительный контакт с Озирисом резко оборвался статной высокой фигурой в тёмном камзоле, лацканы которого были расшиты серебристыми нитями. Именно эти узоры стала рассматривать Сибель, совсем потерявшись в раздирающих противоречивых ощущениях и боясь поднять глаза на подошедшего вплотную мужчину. Видимо, это его не устроило. Он схватил Сибель за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Колдовские жёлтые глаза переливались яркими оттенками янтаря.
Мужчина медленно склонился к лицу Сибель.
— «Поцелует? Швахх! Сейчас поцелует!» — забилась мотыльком единственная мысль, от которой почему-то стало ещё жарче.
Но вопреки ожиданиям мужчина лишь вскользь задел губы Сибель своими, склоняясь ниже, к шее.
— «Что он делает? Что он делает? Что…»
Громко, слишком громко для обычного человека мужчина втягивал воздух, невесомо касаясь носом тонкой кожи на шее ведьмы.
— «Обнюхивает?! Он меня обнюхивает?! Швахх! Зачем?!» — мысленно заметалась Сибель.
Она желала это прекратить и продолжить одновременно. Воздуха не хватало. Хотелось оттянуть ворот платья и вдохнуть поглубже… или подставить шею так, чтобы он продолжал, спускался ниже… Или нет? Хотела ли она, чтобы он перестал сопеть и отстранился? Или же чтобы поднял голову и смял её губы диким поцелуем, сладким как медовая патока. Почему-то ведьме казалось, что вкус должен быть именно таким, совсем непохожим на тот слюнявый поцелуй, что случился у неё с Донаном перед входом в библиотеку. Где-то на задворках сознания пробивалась и крепла ещё одна мысль:
— «Как бы мне хотелось, чтобы вместо странного типа был Ярро. Чтобы именно он сжимал в своих объятиях, а не этот… Чтобы именно губы Ярро были в такой опасно-притягательной близости, а не лицо этого…»
Жёлтые глаза с вытянувшимся в вертикальную линию зрачком стали тускнеть под натиском воспоминаний об альвисе, который был рядом, спасал от удавки инквиза, защищал, поддерживал.
Сибель разозлилась, что мужчина подле неё — не тот самый.
— «Да что он вообще себе позволяет?»
Она отшатнулась, отступила на шаг, затем ещё на два. Дышать стало чуть-чуть легче.
— Строптивая куколка, Серый, — хохотнул кто-то за столом. А стоящий перед девушкой мужчина изогнул бровь.
Ведьма не поняла — то ли удивился, то ли разозлился.
— Если так любите запах плесневелого сена, то предлагаю вам посетить темницу, где нас держали, — зло прошептала Сибель. От всего пережитого голос слушался плохо, во рту пересохло.
Мужчина перед ней неоднозначно хмыкнул.
— Я первый заявил на неё права, — произнёс Озирис, вновь возвращая внимание к своей персоне, — девушка моя по закону.
Над столом загалдели, кто-то согласно поддакивал, иные же утверждали, что Серому сейчас нужнее.
Сибель видела, как напрягся стоящий рядом мужчина, а Озирис всё также не проявил ни единой эмоции. Крэйг поправил на голове венец, который тут же съехал на другой бок. Хозяин собирался огласить своё решение, но Серый его опередил:
— А почему бы не позволить маире выбрать самой, раз на неё такой спрос?
— «Я не маира, я — леди. И то лишь по поддельной бумаге».
Крэйг задумчиво потёр переносицу.
— А что, — потряс подбородками Кнут, — я тоже поучаствую в аукционе. Крошка, пойдешь ко мне? Обещаю, бить не буду и найду на тебя лучшего покупателя.
— Нет, лапуля, давай ко мне. У меня есть корабль, отвезу тебя на край света!
— Это с тобой-то она свет повидает? Ха! Ставлю золотой, что ты не выпустишь её из каюты.
— Поддерживаю ставку, — выкрикнул кто-то с другого конца стола.
— Прекратили балаган! — рявкнул Крэйг и хлопнул ладонью по столу, и над залой разлилась тишина, нарушаемая лишь треском грозовых люменов.
— Думаю, маире эти варианты не подходят, так? — выразительно посмотрел на ведьму Серый и, дождавшись робкого кивка, продолжил: — Как и предложение почтенного Озириса. Пойдёшь к нему — сгинешь в бойцовских ямах. Я же предлагаю тебе ночь, полную удовольствий, а после — свободу.
— «Одна ночь и я буду свободна», — Сибель закусила губу и принялась себя убеждать. — «Всего лишь ночь. Ничего страшного. Значит, так должно случиться. Мужчина странный, но красивый, приятный, я бы даже сказала — интеллигентный. Ну и что, что обнюхал… Пиратская каюта, рабство или какие-то ямы… Из всех остальных вариантов ночь с Серым — наилучший. Верно? Ох, бабушка Лорен, хорошо, что этого не видишь».
— Выбирай. — Крэйг нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице. — Сейчас.
Ведьма сделала несмелый шаг к Серому. Его янтарно-жёлтые глаза победно вспыхнули, а губы изогнулись в довольной ухмылке.
— «Почему тогда Кайла с такой мольбой смотрит на старого Озириса. Почему? В чём подвох?»
Сибель сделала ещё полшага и одновременно бросила быстрый взгляд на владельца ям. Единственный глаз Озириса был страшным и отталкивающим своей льдистой прозрачностью. Но тонкая струйка прохладного воздуха обдала лицо лёгким утренним морозом, дав тот самый глоток свежести, которого так не хватало рядом с выжигающим зноем.
А янтарноглазый изящно подставил локоть, предлагая маире вложить свою руку. Благородный жест.
— «Вот только я не маира».
Глава 31
[Дохлый Кит. Владения пиратов / Фабиана Сотье]
— Пожалуйста, прошу вас. Отпустите. Мой отец богат. Он заплатит, — сквозь громкие всхлипы, не переставая, молила девушка, которую вели под руки двое колоритных мужчин.
Один был высоким, жилистым альвисом, а второй, напротив, — мелковатым, безусым юнцом. По крайней мере, так казалось толпе, что наводняла рыночную площадь. На самом же деле от альвиса присутствовала лишь телесная оболочка, занимаемая душой благородной маиры Фабианы Сотье. А вот её настоящее тело шло рядом, переодетое в юношу и наделённое душой иномирянина Ярослава Власова.
Как только работорговец и дракон остались позади, парни оттащили рыдающую, упирающуюся пленницу под сень ближайшего раскидистого дуба. Слова девушки превратились в нечленораздельное мычание. Измученная, уставшая, она из последних сил извивалась, лягалась, царапалась…
— Белинда, Белинда, — мягко встряхнул её альвис, — всё-всё, успокойся.
Узница удивлённо округлила глаза, замерла.
— Ты в безопасности. Мы тебя спасаем, а не убиваем.
— Вы… Вы… Вас прислал отец?
— Да если бы, — удручённо выдохнула Фабиана. — Белинда, всё очень сложно и здесь не место, чтобы обсуждать ситуацию. Просто пойдём с нами. Не дёргайся, не буянь и не привлекай внимания пиратов, хорошо?
Девушка несмело кивнула. Отметила, что на пиратов эти двое действительно не похожи. А мелковатый паренёк и вовсе отдалённо кого-то напоминал.
— А куда мы пойдём.
— У нас комната в таверне.
Белинда вздрогнула, отшатнулась, снова всхлипнула.
— Не бойся, — быстро оценил испуг Ярослав, — мы тебя не тронем. В комнате безопасно, там всё и объясним, расскажем и даже покажем. Ещё должен подойти Ренди — остроухий с вашего «Рассветного луча».
— Ренди?! — недоумённо переспросила Фабиана, поражаясь такому непростительному отсутствию такта. — Ярро, ты что?! Он же эльфийский посол, а не собака. Нельзя так фамильярно…
— Будешь меня этикету учить? Оглянись вокруг, на себя посмотри, альвис, — последнее слова Ярослав выделил особой саркастической интонацией, — вырубай уже благородную девицу.
— Посол? — выдохнула Белинда, вмешиваясь в непонятный спор своих владельцев. — Анарендил? Он с вами?
— Да, — ответил Ярослав и взял девушку под руку. — Нам лучше поскорее вернуться, чтобы не разминуться с ним.
[Дохлый Кит, таверна Абри. Владения пиратов / Белинда ле Гранж]
В таверну Белинда входила настороженно, с комком натянутых нервов, замершим в груди. Эльфийского посла в комнате не было, что усилило беспокойство. Однако, мужчины, купившие её на рынке, агрессии не проявляли, не то что те, на «Изольде». Девушка непроизвольно передёрнула плечами от ужасных воспоминаний, что останутся с ней вечными шрамами на душе и на теле.
Белинда заняла выгодную позицию у двери, готовая сбежать (или хотя бы попытаться) в любой момент. Она внимательно следила за альвисом, как за наиболее опасным из этой пары.
— Мы встретили ведьму. Так вышло, что она провела запрещённый обряд и теперь вот. — Альвис махнул рукой в сторону юноши.
А тот снял шляпу, расправил заплетённые в косы волосы. Затем небрежно скинул на кровать камзол, размотал ткань под ним и облегчённо вдохнул полной женской грудью:
— Узнаёшь?
— Ф-фабиана? Но… — Белинда подбежала к девушке. — О, Хранители! Это, правда, ты? Но как? Я думала, ты погибла. Фабиана, Фабиана…
— Я здесь, Белинда, — к ним подошёл альвис. — А это Ярро в моём теле. Ведьма поменяла нам души.
Бывшая узница забилась в дальний угол кровати и слушала самый невероятный и малоправдоподобный рассказ. Она больше склонялась к мысли, что Фабиана повредилась головой при обвале корабельной стены. Поэтому, когда в комнату вошёл Анарендил, Белинда бросилась к нему на шею и расплакалась.
— Laitale gil[9], — выдохнул эльф в пшеничную макушку Белинды. — Как ты? Где остальные?..
Обрывочно, давясь всхлипами и подвываниями, она стала рассказывать о случившемся с ней горе.