В комнату ввалились трое мужчин, выглядели они грозно, но немного приличнее, чем те пираты, с которыми Белинде уже довелось тесно пообщаться. Она побледнела и отчаянно захотела свалиться в обморок, как и положено в таких случаях благородным девицам. Но спасительная темнота отчего-то не спешила обволакивать сознание.
— Управа Дохлого Кита! — рявкнул самый здоровенный пират. — Ты — эльфийская подружка? С ним вместе прибыла на остров с хвоста? Отвечай!
— П-простите. Я н-не понимаю… — Белинда нервно стиснула подушку
— Вы с эльфом высадились в туманной бухте? Циретей поставил вам змею.
— З-змею?
— Руку дай сюда, — мужчина грубо схватил девушку за запястье.
Он задрал рукав её бесформенной кофты, которую для неё Фабиана выкупила у Рози. В мешковатой одежде Белинда чувствовала себя чуть более защищённо, однако грубое прикосновение мужских пальцев заставило её задрожать. На лбу выступили бисеринки пота, а кисти рук вмиг стали жутко холодными. Белинда затравленно смотрела, как шевелятся губы мужчины. Он что-то говорил, но она не понимала, не воспринимала слова. Видела, как толстая вена билась на его шее, как чёрная щетина пробивалась сквозь кожу подбородка. Рассматривала серповидный, грубо зарубцевавшийся шрам на его скуле…
— Бездна треклятая! Не та подстилка. Кнутовская. — Кивнул управец на уродливую метку кнута и пряника. Затем он толкнул Белинду на кровать, отчего из её горла вырвалось хриплое клокотание. — Ещё и припадочная. Так, проверьте соседние комнаты. А я расспрошу хозяина таверны.
Последний как раз возник на пороге комнаты, заслонив своим грузным телом весь дверной проём, так что парням пришлось потоптаться болванчиками вокруг Арби, прежде чем отправится на осмотр остальных помещений.
— Каким ветром, управец? — без особых любезностей спросил Арби.
Да и откуда бы им взяться, ведь всем известно, что Крэйговские цепные псы берут, что хотят, кого хотят и когда хотят.
— Ты владелец?
— Я.
— Меня интересует одна бабёнка, меченная змеёй Циретея.
— У меня все постояльцы с китами.
— А эта-то с кнутом, — кивнул пират на сжавшуюся в комок Белинду.
— Эта комната Ноара Коулдана, — ничуть не смутившись ответил Арби, — Особых гостей со змеиными метками здесь не было. А бабы от Кнута — расхожий товар… Мне нет дела до того, как Ноар их веритит и брюхатит. Мужик здоровый, крепкий. Ясное дело — организм требует. Я больше за старушку-кровать переживаю. Ей уже второй десяток пошёл.
— Так впиши её в счёт, — посоветовал управец, ещё раз окинул взглядом комнату и вышел.
— М-да. Не знаю, как там с кроватью, но я сломанную дверь точно впишу, — громко возвестил Арби, затем прошёлся по комнате, причитая и бранясь за устроенный беспорядок и вслух подсчитывая, на сколько звонких монет он поднимет Ноару оплату.
Так за нарочито шумным ворчанием Арби оказался возле съёжившейся Белинды и шепнул:
— Если знаешь, где Ноар — самое время драпать к нему и рассказать, что управа ищет одну из его подружек. Пусть прячет её понадёжнее. И передай, что Арби «змею» не сдал и надеется на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество. В конце коридора моя спальня, в лиловом шкафу есть люк и лестница. Выйдешь на задний двор. — Владелец таверны выразительно подвигал бровями и снова громко заворчал: — Ещё и петли новые нужно купить. Две. Лучше три. Прозапас.
Перечисляя убытки, он спустился вниз, где продолжил сетовать. К нему подключились мужские голоса посетителей таверны. Кто-то выяснял причину переполоха, кто-то заплетающимся языком предложил добавить в счёт сломанный прошлым вечером стул…
Белинда сжала кулаки, вонзая ногти в кожу ладоней. Боль нехотя выводила девушку из ступора.
— «Домой. Домой. Хочу домой. Чтобы попасть домой, нужен Анарендил. Нужны Фабиана, Ярро и ведьма. Нужно встать, бежать, предупредить… если их схватят — домой не получится…»
Белинда глубоко вздохнула и слезла с кровати. Из-за пережитого испуга действовала как в тумане и окончательно пришла в себя лишь на улице, когда прохладный морской бриз пролетел между домами и всколыхнул юбку девушки.
— Они ничего мне не сделали. Ничего. Только за руку подержали. Ну чего ты так испугалась? — шептала она себе. Но глубоко внутри знала ответ — «Буйная Изольда» и пираты, побравшие все законы морали.
— Эй, малахольная! Метка есть? — окрикнул кто-то из встречной вереницы людей.
Белинда вздрогнула, перехватила подушку и задрала рукав. Мужчина коротко кивнул и пошёл дальше.
Только теперь девушка осознала, что тащит с собой подушку из комнаты. Идти с ней в обнимку было легче, чем одной. А ещё ощутила, как металл под юбкой холодит бедро — обрывком простыни она примотала к ноге короткий меч, который ещё утром обнаружила в шкафу.
Белинда возвела глаза к небу:
— «О, Хранители, не дайте нам с Фабианой разминуться».
Кажется, они услышали. Ведь после пятнадцатиминутного ожидания в тёмном проулке, выходящим на основной рыночный тракт, девушка различила две знакомые фигуры и облегчённо выдохнула.
[Дохлый Кит, ведьмина изба. Владения пиратов / Ярослав Власов]
— У меня голова раскалывается так, что зубы сводит! — пожаловалась Фабиана и принялась обмахиваться сорванным лопухом, словно веером, — погружаться в чужую память становится всё тяжелее.
— Это потому что Озирис хорошо тебе навесил, — возразил Ярослав.
— Чего навесил?
— Чего-чего… Избил тебя, имею в виду.
— У меня и до него голова болела. Особенно когда приходят воспоминания. Давай лучше ты, Ярро. Ты ведь тоже можешь.
— Хватит спорить, пожалуйста, — тяжко вздохнула Белинда. Она сидела на земле, привалившись спиной к дереву и обняв подушку. — Сделайте уже что-нибудь. Мы не можем долго прятаться в кустах, надо скорее создать открыватель, вытащить ведьму и Анарендила. Должно же быть у этого Ноара что-то ещё. Дом на лазурном берегу, нора в лесу, комната у какого-нибудь другого Арби.
— Я знаю старую мельницу, но она на другом конце острова. Попробую поискать недвижимость поближе. — Ярослав погрузился в себя.
Потянулся к остаточной памяти альвиса. Увидел, как вьётся по холмам Кита разбитый тракт, дождь смывает грязь со старой брусчатки. Небо заволокло тучами, а иссиня-чёрный горизонт рвут вспышки острых молний. Ярослав перевёл «не свой» взгляд на дорогу — невзрачная тропа, превратившаяся в грязевое месиво, отходила влево от основного тракта. А вдали виднелся силуэт строения. Он пошёл рябью, покрылся серой чешуёй, проявляющейся на обнаженном мужском теле…
— Да твою ж! Задолбал!!!
— Что? Кто? — Фабиана схватила Ярослава за руку. — Что ты видел?!
— Тише вы! — зашикала Белинда. — Не орите так! И к твоему сведению, Фабиана, голос у тебя становится визгливым.
— Заклятие, похоже, слабеет. Сибель наслала на меня безднов кашель — думала, выплюну собственные лёгкие. Точнее, не собственные, а альвиса. В общем, да… Кажется, дискомфорт в горле наконец проходит, но это, я так понимаю, к худшему. И, Хранители дери, как же болит голова!
— Да, определенно — визгливым, — повторила свой вердикт Белинда.
Ярослав рассмеялся и повалился в траву.
— Дичайшая дичь! Ха! Визгливо пищащий здоровый мужик-не мужик. Меченная жирной змеёй девка с мужским голосом, притворяющаяся парнем и владеющая рабыней. Рабыня-командирша, страдающая перепадами настроения и её верная подружка-подушка… Дамы, вам не кажется, что нам всем пора в дурку. М-м-м, точно! — Ярослав перевернулся на живот, — А ну-ка, девочки, отгадайте исконно-русскую загадку: сидит девица в темнице, а коса на улице. Ну?
— Сибель?
— Не-е-е. Она у нас вписывается в сказку о прекрасной принцессе и драконе. Точнее о криворукой ведьмессе и циклопе. А я вам нашего любимого посла загадал.
— Так он же не девица, — возмутилась Белинда.
— Ну темница-то есть — есть. Косы есть — есть, — перечисляя, Ярослав загнул два пальца. — А девица… Хм, кто его знает, какие в местных тюрьмах порядки. Вдруг Ренди мыло не там обронит…
— И что не так с мылом? — простонал альвис, массирующий виски. — Впрочем, не важно. Ярро, что ты видел в памяти? Нашёл укрытие?
— Нашёл твоего ненаглядного любовника.
— Ильсира? — уточнила Белинда, пока Фабиана возмущённо сверлила взглядом Ярослава.
— Нет, того чешуйчатого…
— Заткнись, — прорычала Фабиана.
— Того — кого? — не унималась Белинда. — У неё же только Ильсир был, да, Отверженная?
— Иди в бездну. Не было у меня никого.
Ярослав саркастически хмыкнул:
— Ну-ну.
— Слушайте, я благородная маира! — Сжал кулака альвис. — И не смейте думать про меня всякие непотребства!
— Мы обе когда-то были маирами, — вздохнула Белинда и уткнулась в свою подушку. — Но не теперь. Ярро, сделай хоть ты что-то благородное — отведи нас в укрытие.
— Не могу. Меня сбивает… кхм… в общем, Фабиана, твоя очередь. Вспомни дождливый день, море по правую руку, размытая тропика по левую, посередине — тракт. Гроза сверкает, небо чёрное. Море волнуется раз, море волнуется два… На счёт три ты откроешь глаза и скажешь нам, куда идти.
Фабиана вынырнула из глубин памяти не на три и не на пять, а минут через десять активного самокопания. Со стоном поднялась с травы и протиснулась сквозь кусты. Шли они в общем потоке людей и бренчащих телег. Альвис сопел и держался за многострадальную челюсть, ссутулившийся паренёк — за тряпицу на запястье, скрывающую змеиную метку, а блондинка — за подушку.
Древнее строение, к которому подошли путники, явно принадлежало ушедшей ведьминской эпохе. Кладка местами обвалилась, но центральная комната дома сохранилась в целости, была сухой и не продуваемой сквозняками. Труба огромного камина разрушилась, но в это время года незваные гости в растопке не нуждались.
— Какое неприятное место, — поёжилась Белинда, — смотрите, тут даже котёл лежит. Наверняка, ведьминский. Брр-р.
— Атмосферненько. Как в историческом музее. Памятник культуры-архитектуры и всё такое, — Ярослав провёл рукой по пузатым бокам уцелевших стеклянных флаконов, что в беспорядке лежали на каменном столе.