Сайлос за соседним столиком что-то записал в блокнот, его пальцы двигались почти бесшумно.
– А что до выпивки... – Гилен продолжил, – представьте, что ваш меч затупили перед боем. Алкоголь делает то же самое с вашим разумом. Замедляет реакцию, рассеивает внимание. В настоящем бою, где каждая секунда на счету, это может стоить вам жизни.
Капитан задумчиво потер подбородок, а несколько матросов переглянулись. В воздухе повисло молчание – впервые за долгое время они слушали, а не спорили.
Гилен неторопливо провёл ладонью по краю стола, собирая мысли.
— "Закалка тела — это не просто мускулы и удары. Это выносливость сосудов, скорость мысли, чёткость рефлексов. Представьте кузнечный клинок — его не просто бросают в воду, а медленно закаляют, слой за слоем. Так и тело: правильное питание, вода, сон и трезвость перед битвой делают из вас оружие, а не мешок с костями."
Капитан Мейер хмыкнул, почесав щетину.
— Но есть же навыки сопротивления ядам. Мои ребята не раз выживали после отравленного вина!
— Навык — это щит, но даже щит трескается, если по нему бить годами, — Гилен покачал головой. Один глоток — не убьёт. Но печень, почки, мозг — они не восстанавливаются волшебно. Рано или поздно цена накапливается.
Из толпы матросов раздался голос:
— А как же праздники? Или девки? Без выпивки ведь ни то, ни другое не в радость!
Гилен не стал спорить.
— В спокойное время — пейте, гуляйте, — он даже слегка усмехнулся. — Но перед битвой? Один момент замешательства — и тебя даже боги не спасут. Видел я, как гибли великие воины... из-за дрожащих рук и мутного взгляда.
Тишина в таверне стала ещё глубже. Даже Сайлос перестал писать, его перо замерло над страницей.
Капитан медленно кивнул.
— Ладно, Рубиновый... Ты хоть и зануда, но не дурак. До экспедиции — сухой закон.
Где-то в углу кто-то тихо застонал, но никто не стал возражать.
Гилен откинулся на спинку скамьи. Первый шаг был сделан.
Две недели ожидания.
Каждый день начинался одинаково — с рассвета команда уже стояла на плацу, отрабатывая удары, перестроения и тактику боя в узких проходах. Капитан Мейер не давал никому расслабиться, его голос гремел над тренировочным полем:
— Быстрее, черти! В "Горле" вас никто ждать не будет!
Клинки звенели, щиты стучали, а песок под ногами превращался в месиво от бесконечных манёвров. Даже самые ленивые матросы к концу первой недели стали двигаться как отлаженный механизм.
Вечера принадлежали Гилену.
Когда солнце клонилось к горизонту, он удалялся в свою каюту, где погружался в медитацию. В тишине, под мерное покачивание корабля, он сосредотачивался на тонких энергетических каналах — меридианах, которые с каждым днём становились прочнее. Его Исток Крови, тот самый крошечный алый кристалл в глубине сознания, теперь пульсировал ровнее, вырабатывая силу без помощи внешних источников.
Иногда по ночам из-под двери его каюты пробивался слабый багровый свет. Матросы, случалось, замечали это, но предпочитали не задавать вопросов.
Последние приготовления.
Накануне экспедиции тренировки стали менее интенсивными — капитан дал команде передохнуть, но запретил расслабляться полностью. Гилен же провёл финальную медитацию, проверяя каждый меридиан, как капитан проверяет снасти перед штормом.
Когда утром они наконец сошли на обнажившееся дно, все были готовы.
По крайней мере, они так думали.
Капитан Мейер встал перед строем, его единственный глаз сверкал, как пиратская монета на солнце. Он окинул команду взглядом, после чего громко плюнул на камни под ногами.
— Ну что, ублюдки морские! — его голос гремел, как штормовой прибой. — Две недели вы тут тряслись, как девки перед свадьбой, а теперь вот он — наш шанс! Видите эти чёрные камни? Это не руины, это — сундук с сокровищами, который только и ждёт, чтобы его вскрыли вашими кривыми рожами!
Он прошелся перед строем из сорока человек, сапоги гулко стучали по камням.
— Там, в этом проклятом "Горле", вас ждёт всё, о чём вы мечтали! Драгоценности? Будут! Опасность? Ещё какая! Смерть? О да, она уже накрыла стол и ждёт самых тупых! — Он резко остановился, ткнув пальцем в сторону ближайшего матроса. — Но если кто-то из вас, кусок солёного дерьма, думает, что можно просто прийти и набить карманы — вы ошибаетесь! Там всё ещё мокро, скользко, и полно тварей, которые с радостью сожрут ваши жалкие задницы!
Команда заржала, но капитан не дал им расслабиться.
— Так что слушайте сюда, тухлые медузы! Держите строй, не отходите далеко, и если увидите что-то блестящее — не хватайте как последние алкаши перед кабаком забытую кем-то бутылку! Потому что если кто-то потянет за не ту верёвку или наступит не на тот камень — мы все дружно отправимся к морским чертям! А я, забери меня Бездна, ещё не готов!
Он сделал паузу, оглядывая их, а потом широко ухмыльнулся.
— Но если всё сделаем правильно — нас ждёт слава, о которой будут рассказывать в тавернах ещё сто лет! Так что, падаль морская, готовы ли вы к приключениям?!
Команда взревела в ответ, и капитан довольный кивнул.
— Тогда вперёд, ублюдки! За золотом, за славой, и за такими историями, после которых даже ваши внуки будут охреневать!
Экспедиция началась.
Горло возвышалось перед ними, словно оскал древнего исполина, навеки застывшего в предсмертном рыке.
Чёрные базальтовые колонны, испещрённые трещинами, поднимались из отступившей воды, облепленные скользкими водорослями и ракушками. Стены рухнувших зданий напоминали рёбра гигантского скелета, а узкие проходы между ними зияли, как глотка, готовящаяся сомкнуться на незваных гостях. Воздух здесь пах солью, гнилью и чем-то ещё — металлическим, словно кровь, впитавшаяся в камни за века.
Вокруг кипела жизнь, но не та, что наполняет города.
Другие команды спускались по обнажившемуся дну, каждая со своей целью: профессионалы — молчаливые, собранные, с холодными глазами — шли чётким строем, оружие наготове. Они не смотрели по сторонам, их интересовало только "Горло" и его тайны; недоверчивые — те, что бросали взгляды через плечо, сжимая рукояти мечей. Они знали: опасность может прийти не только из руин, но и со спины; хищники — ухмыляющиеся, с жадными глазами. Они оценивали не только руины, но и других искателей, высчитывая, кого можно ограбить, когда те вынесут сокровища.
Где-то впереди, в тени полуразрушенной арки, мелькнуло движение — что-то большое, скользкое, исчезнувшее в тени.
Капитан Мейер обернулся к своей команде, его голос прозвучал тише обычного, но от этого ещё весомее:
— Смотрите в оба, черти. Здесь ничего не просто так.
Гилен молча провёл пальцем по лезвию копья. Его Алый взгляд уловил в воздухе едва заметные дрожащие нити — следы чего-то, что ждало их в глубине.
"Горло" не собиралось отдавать свои секреты без боя.
Капитан Мейер наклонился к Гилену, понизив голос до хриплого шёпота и предупреждая, как выглядит жемчуг, за которым они спустились:
— Чёрные, как ночь в шторм, и гладкие, как задница русалки. Размером с глазное яблоко — не меньше. Но хватать всё подряд не надо: только те, что в брюхах утопцев с красными гребнями на шлемах. Остальные — гнилушки, в руках рассыплются.
Он выпрямился, щёлкнув пальцем по своему глазному яблоку для наглядности.
Гилен кивнул, но его внимание уже скользило дальше. Алый Взгляд раскрывал мир за пределами человеческого восприятия: в ста шагах справа шла группа наёмников — их ауры пульсировали агрессией, а взгляды слишком часто скользили в сторону команды «Жгучей Мэри»; под землёй, в узких трещинах между базальтовых плит, копошились тенистые существа — длинные, скользкие, с щупальцеобразными отростками. Они замирали, чувствуя шаги сверху; в лужах, оставшихся после отлива, плавали не просто вода и тина — там извивались полупрозрачные создания, похожие на угрей, но со слишком большим количеством глазам.
— Капитан, — Гилен едва сдвинул очки на переносице. — Мы не одни. И не только сверху.
Мейер хмыкнул, небрежно поглаживая рукоять абордажного топора:
— Ну конечно не одни. Это ж "Горло" — тут даже камни за тобой следят.
Где-то в глубине руин что-то щёлкнуло — сухо, как ломающаяся кость.
Оба замолчали, прислушиваясь.
Где-то впереди, за полуразрушенной колоннадой, раздались резкие крики, звон стали и противный хлюпающий звук рвущейся плоти. Бой уже начался — кто-то нарвался на неприятности раньше них.
Команда моментально напряглась.
— Собраться! — рявкнул Мейер, и матросы сомкнули строй, щиты наружу, клинки наготове.
Один из молодых бойцов, белея лицом, начал быстро шептать молитву:— Ледяной Бог, укрой нас своей дланью...
Разведчик, худощавый парень с шрамом через глаз, подполз к капитану:— Ползуны и утопцы. Штук пятьдесят. Ползуны — те, на восьми ногах, ядовитые. Утопцы — те, что с красными гребнями, но они не одни...
Гилен молча анализировал ауры: ползуны светились ядовито-зелёным, их импульсы резкие, нервные. Утопцы мерцали тусклым багрянцем, словно подёрнутые морской пеной.
— Щиты вперёд! Копейщики — за ними! Рубим, колем, не разбегаемся! — Мейер выхватил топор. — Рубиновый, твоё копьё сейчас очень пригодится.
Гилен кивнул, занимая позицию. Его пальцы сжали древко, Алый Взгляд выхватывал слабые места в надвигающейся массе тел.
Из-за камней уже выползали первые твари.
Бой начался мгновенно.
Первыми из тени вырвались ползуны — их восьмилапые тела скользили по камням с неестественной скоростью, клыки блестели ядом. Но команда не дрогнула.
— Щиты сомкнуть! Копья вперёд! — рявкнул Мейер.
Строй сомкнулся, и первые твари врезались в стену из щитов, натыкаясь на острия копий. Гилен бил точно — его оружие пронзало глаза и пасти, не давая монстрам прорваться.
Утопцы навалились следом, их трупно-синие тела качались на кривых ногах, а красные гребни на шлемах рдели, как свежая кровь.
— Клин рубит! Копья держат!