«Всего пятеро... Из тридцати двух». Эта мысль жгла сильнее ран. «И все из-за одного существа».
Когда они вышли к самому берегу, где черные волны с глухим рокотом разбивались о камни, воздух внезапно сгустился. Перед ними, словно из самой тьмы, возникли фигуры в плащах с серебряными нашивками.
Двадцать инквизиторов. И среди них – Луиза де Лис. Она сделала шаг вперед, и ее движение было подобно скольжению тени. Сбросив капюшон, она позволила темным волосам рассыпаться по плечам, будто шелковая мантия. Глаза – глубокие, как ночное море – сузились, изучая Сайлоса с ног до головы.
— Дорогой брат, – ее голос был бархатным, сладким, словно вино с ядом. – Где же твой отряд? Или... – тонкий изгиб бровей, – ...это и есть все, что от него осталось?
Сайлос не дрогнул, но в его ответе прозвучала усталость, которую он не стал скрывать:
— Пали. Все, кроме нас.Он сделал паузу, чувствуя, как сжимаются кулаки под перчатками.— Рождение Тьмы — Гилен — оказалось... сложнее, чем мы ожидали. Наши ритуалы почти не действуют. А его сила...
Луиза едва заметно вздрогнула при этом имени. Ее пальцы непроизвольно сжали край плаща, но лицо осталось бесстрастным. Она натянула капюшон обратно, словно прячась от внезапного ветра – или пытаясь скрыть мгновенную вспышку эмоций.
— Значит, он жив.
Это была не просьба уточнить, а констатация. В ее голосе прозвучало что-то... странное. Почти как признание.
Из рядов инквизиторов вышел пожилой мужчина. Его лицо было неестественно гладким, будто застывшим во времени, но голос выдавал возраст – глубокий, как горное эхо, полный непоколебимой уверенности.
— Если этот… Гилен… действительно так опасен, — он ударил посохом о камень, и тот треснул под ударом, рассыпав искры, — то мы не будем терять время на пустые разговоры!Братья! Сёстры! Его голос гремел, словно набат.— Идем за Сайлосом — и покончим с этим раз и навсегда!
Ропот одобрения прошел по рядам. Мечи вышли из ножен, послышался звон металла.
Но Луиза стояла неподвижно, ее глаза, скрытые теперь тенью капюшона, сверлили Сайлоса.
«Она что-то знает...» — промелькнуло у него в голове. «Но что именно? И почему это её так тревожит?»
Он видел, как ее пальцы слегка дрожат, сжимая древний фолиант у пояса – тот самый, что всегда был с ней, но который она никогда не показывала другим.
«Какие секреты ты прячешь, сестра?» — подумал он.
Инквизиторы подошли к месту бойни, где среди иссохших тел и черных базальтовых плит стояла небольшая световая клетка. Воздух здесь был густым от запаха гари и древней магии, а под ногами хрустели обугленные кости — немые свидетели недавней резни.
В центре этого ада, скрестив ноги в позе лотоса, сидел черноволосый молодой человек.
Он казался совершенно спокойным — будто не замечал ни жгучих прутьев клетки, прожигающих плоть, ни инквизиторов, окруживших его плотным кольцом. Его грудь ровно поднималась в медленном, почти неестественно размеренном дыхании, веки были опущены, словно он погружен в глубокую медитацию. Или ждал.
Один из братьев — коренастый мужчина с сиплым голосом и шрамом через левый глаз — нахмурился, сжимая древко боевого молота:
— И это... оно? Тот самый монстр, что выкосил два отряда? — Он скептически оглядел Гилена с ног до головы. — Выглядит как обычный парень. Может, перепутали? Или... — он нервно облизнул губы, — ...это ловушка?
Сайлос шагнул вперед, его пальцы сжались вокруг рукояти кинжала так, что кожа побелела. В глазах — холодная ярость, смешанная с глубокой, животной настороженностью.
— Не обманывайся, брат. Это оно. И оно притворяется. — Он повернулся к клетке, голос стал резким, как удар хлыста: — Тварь Тьмы! Хватит игры — клетка еще никому не позволяла сохранить хотя бы каплю силы! Я знаю, что ты слышишь нас!
Гилен не шелохнулся. Но в уголках его губ дрогнула едва заметная тень — словно он улыбался внутри себя.
Остальные не стали ждать. Они знали — даже в клетке такое существо опасно. История помнила случаи, когда демоны убивали, не прикасаясь к жертвам.
Двое младших братьев начали чертить дополнительные рунные круги вокруг клетки, их пальцы дрожали, а лбы покрылись испариной. Каждый символ вспыхивал кровавым светом, усиливая барьеры.
Трое опытных охотников подготовили серебряные цепи с гравировками — те самые, что могли сковывать саму суть магии. Металл шипел в их руках, будто чувствуя близость тьмы.
Луиза стояла чуть поодаль, её пальцы бессознательно теребили край плаща. Глаза, скрытые капюшоном, неотрывно смотрели на Гилена.
«Почему он такой спокойный? Что он замыслил?»
Пожилой инквизитор — тот самый, с гладким как маска лицом — поднял посох, и древнее дерево затрещало под напором его силы:
— Готовьте транспортировку. Мы везем его в Черный Шпиль — пусть старшие решают, что с этим... существом. — Он бросил взгляд на Сайлоса. — Если, конечно, оно доживет до суда.
И тут — рубиновые зрачки вспыхнули в полумраке, будто два капли свежей крови в темноте.
Гилен медленно поднял веки, его губы растянулись в холодной, безжизненной ухмылке. В ней не было ни веселья, ни злости — только бездонная пустота, страшнее любой ненависти.
— Черный Шпиль? Звучит... мрачновато.
Его голос был тихим, но каждое слово отдавалось в костях, будто удар колокола. Инквизиторы невольно отступили на шаг — все, кроме Сайлоса.
— Но я, пожалуй, откажусь. У меня другие планы.
Луиза сделала шаг вперед, её плащ колыхнулся, как тень живого существа. Пальцы слегка дрожали, сжимая древний фолиант у пояса, но голос звучал ровно, обволакивающе — будто пел колыбельную перед бурей:
— Братья, может, стоит подумать… Тащить это в верхние кварталы… — она сделала паузу, давая словам осесть в сознании слушателей. — Не слишком ли мы самонадеянны? Даже в клетке, даже в цепях — он остаётся тем, кто вырезал два отряда за один вечер.
Её взгляд скользнул по клетке, где сидел Гилен, и на мгновение её губы сжались — почти незаметно, но достаточно для существа, изучавшего человеческие эмоции дольше, чем существует их Орден. «Она не просто боится», — подумал Гилен. — «Она что-то знает. Что-то, чего не говорят даже своим».
Из толпы вышел Бернан — мужчина с телосложением медведя, чей бас гремел, как подземный гром. Его доспехи скрипели при каждом движении, а на груди поблескивал серебряный знак старшего инквизитора.
— Луиза, милая, успокойся, — он усмехнулся, снисходительно, будто успокаивал ребёнка, впервые взявшего меч. — Никто не позволит ему сбежать. Ни здесь, ни в башне. Мы не зеленые юнцы, чтобы...
Гилен рассмеялся — коротко, резко, как удар кинжала между рёбер. Смех оборвался так же внезапно, как начался.
— Когда я выберусь, — его голос был тихим, но каждое слово падало, как камень в воду, расходясь кругами по напряжённому воздуху, — даже ваши боги отвернутся от тех, кто осмелится встать у меня на пути. А вы... вы даже не услышите, как я подойду сзади.
Один из младших инквизиторов — юноша с ещё не сломленным голосом и гладкими щеками — рванулся вперёд, срывая капюшон:
— ЕРЕТИК! Да как ты смеешь!
Его лицо, красное от ярости и юношеского пыла, на мгновение оказалось открыто — Гилен внимательно изучил каждую черту, каждый микродвижение мышц. "Запомнил."
Затем, под тяжёлыми взглядами старших, парень торопливо натянул капюшон обратно, но было поздно — демон уже добавил ещё одно лицо в свою коллекцию.
Луиза, стиснув зубы, повернулась к Бернану. Её глаза, обычно такие холодные, теперь горели странным огнём:
— Он не поддается ни на что — ни на эмпатию, ни на чтение мыслей, ни на подчинение.Она бросила взгляд на клетку, где Гилен снова закрыл глаза, будто потеряв к ним интерес.— Это не просто опасно. Это...
Бернан хмыкнул, поглаживая рукоять меча с гравировкой "Смерть нечестивым":
— Есть методы и понадежнее твоих книжных знаний, сестра. — Он кивнул в сторону телеги с железной клеткой, куда уже грузили пленника. — Свинец в кандалах. Соль в венах. А если понадобится… — его толстые пальцы сжались в кулак, — раскаленное железо под ногти. Всё просто.
Луиза вздрогнула, но не от жестокости предложения — а потому что видела, как в тот самый момент Гилен снова улыбнулся, будто слышал что-то смешное.
«Он ждёт», — промелькнуло у неё в голове. «Он хочет, чтобы мы отвезли его в город...»
Инквизиторы выстроились в ритуальный круг, их черные плащи слились в единое темное кольцо. Голоса, сначала разрозненные, слились в монотонный речитатив — древний, гортанный, будто скрежет камней под землей.
В воздухе заструились магические символы, вспыхивая один за другим кроваво-красным светом:
⚶ — оковы (тяжесть, сковывающая волю)⚷ — восхождение (сила, поднимающая груз)⚭ — направление (путь, ведущий к цели)
Гилен наблюдал за ними с холодным любопытством, словно ученый, рассматривающий примитивный, но любопытный эксперимент.
«Интересно... Они используют транспортный модуль на базе старой магии. Грубо, но эффективно. Как телега с квадратными колесами — едет, но скрипит».
Световые прутья вздрогнули, затем оторвались от земли, поднимаясь в воздух. Гилен ощутил легкое давление внизу — невидимые силы подхватили клетку, словно гигантская рука.
Его Алый Взгляд видел нити магии, тянущиеся от рук инквизиторов к клетке — тонкие, почти невидимые, но для него они были ясны, как строки кода. Каждая нить пульсировала в ритме заклинания, передавая усилие.
Он ухмыльнулся.
— О, даже идти не придётся. Сервис на высоте. Обязательно оставлю восторженный отзыв и пять звезд.
Один из братьев — тот самый юнец, что кричал "еретик!" — зло сверкнул глазами, сжимая кулаки:
— Заткнись, тварь! Никаких звезд ты нигде не оставишь!
Он, конечно, не понял намёка, но Гилен и не для него это говорил. Он говорил для себя. Для той части своего сознания, что всё ещё помнила другие миры, другие времена — где были не инквизиторы с их грубыми рунами, а целые цивилизации, управляющие реальностью через чистые алгоритмы.