— Пока — да. Но не рассчитывайте, что останусь надолго.
Торин уже развернулся, резко ускоряя шаг. Его доспехи глухо лязгнули, а за спиной взметнулся плащ, выцветший от бесконечных дорог.
— Лишний клинок нам не помешает.
Группа мчалась через лес, словно затравленная дичь, ноги скользили по мокрой листве, лёгкие горели от напряжения. В спину холодило дыхание погони: пронзительные визги гноллов прорезали тишину леса, приближаясь неумолимо. Гиены-оборотни мелькали среди деревьев — косматые силуэты с блестящими зубами, покрытыми слизью и запекшейся кровью, резкий запах падали и сырого мяса преследовал беглецов неотступно.
Гилен, ведомый своим вторым зрением, ощущал каждую деталь, будто сам находился среди хищников. Жёлтые глаза мерцали в темноте, похожие на угли костра, жадно высматривающие добычу, тени съёживались перед мощными телами, готовящимися к смертельному броску. Сердце колотилось быстрее, напряжение нарастало, а впереди уже вырисовывался тёмный горизонт ночной пустоши.
— Сто метров. Ускоряемся. — бросил он сухо, даже не оборачиваясь.
Лирия уже едва держалась на ногах. Её пальцы впивались в стволы деревьев, чтобы не упасть, а дыхание стало прерывистым, как у раненого зверя. Арнольд и Варрик двигались легче — первый скользил между стволов, как тень, полагаясь на ловкость, второй бежал, стиснув зубы, с яростью, что грозила в любой момент вырваться наружу.
Торин и Эсмеральда держались, но по их лицам было ясно — силы на исходе. На лбу капитана выступили капли пота, а рука лекаря дрожала, сжимая посох.
Через полчаса бешеной погони они вырвались на поляну. Полуразрушенная башня возвышалась перед ними, как древний страж, забытый временем. Её стены были изъедены ветрами и дождями, двери давно снесены, но узкие коридоры и крутые лестницы давали шанс устроить засаду.
Гилен вошёл первым. Его взгляд скользнул по трещинам в камне, по тёмным проёмам, где мог таиться враг.
— Здесь можно держать оборону. Но ненадолго.
Лирия рухнула на каменные ступени, едва не выронив флакон с эликсиром. Её пальцы дрожали, когда она откупоривала пробку, а губы шептали заклинание, которое должно было вернуть ей силы.
Арнольд присвистнул, осматривая подступы. Его глаза, привыкшие к теням, быстро вычислили слабые места.
— Теснота — наша лучшая подруга. Гноллы тут не развернутся.
Варрик злобно усмехнулся, сжимая рукоять топора.
— Наконец-то нормальный бой!
Эсмеральда устало провела рукой по лицу, оставляя на коже грязную полосу.
— Торин... если они нас окружат...
Боец сжал кулаки, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь.
— Значит, будем прорываться. Но сначала — переводим дух.
Гилен молча наблюдал за ними, поправляя шляпу.
"Интересно... сколько они продержатся?"
Гилен внимательно осмотрел Лирию. Девушка сидела, прислонившись к стене, её пальцы судорожно сжимали флакон с эликсиром, будто это последняя нить, связывающая её с сознанием. Дыхание её было частым, поверхностным — признак предельной усталости. Капли пота стекали по бледному лицу, оставляя мутные дорожки на запылённой коже.
Гилен холодно оценил её состояние, затем коротко кивнул, словно ставя диагноз:
— Тебе бы отдых, но не сейчас.
Его голос не выражал ни жалости, ни раздражения — лишь констатацию факта. Затем он медленно разжал пальцы, освобождая руки, и бросил взгляд на остальных:
— Мне нужно оружие. Голыми руками — неэффективно.
Торин, не раздумывая, отстегнул тяжелый полуторный меч. Лезвие блеснуло тусклым серебром в слабом свете, пробивающемся сквозь развалины. Он протянул его Гилену коротким, резким движением:
— Бери. С навыками мне не повезло — только базовая рубка. Всё остальное — в защиту.
Его голос был твёрд, но в глазах читалось лёгкое сомнение — стоит ли доверять незнакомцу?
Повернувшись к остальным, он резко скомандовал, словно рубя воздух ладонью:
— Все, кроме Лирии, на позиции! Варрик, Арнольд — перекрываем вход. Эсмеральда — поддержка.
Снаружи послышалось урчание — низкое, будто из глубины глоток, и топот когтистых лап, разрывающий тишину. Первые гноллы, любопытные и голодные, уже пробирались внутрь, их жёлтые глаза сверкали в полумраке, а ноздри раздувались, ловя запах добычи.
Варрик встретил их топором.
— ХА! Разминка!
Лезвие впилось в шею первого гнолла с мокрым хрустом. Тварь рухнула, захлёбываясь собственной кровью.
Арнольд, словно тень, метнулся между монстрами. Его кинжалы вспарывали глотки с хирургической точностью, оставляя за собой только тихий шелест смерти.
— Два-один в мою пользу, рыжий!
Варрик рявкнул, размахивая топором:
— Не считай раньше времени!
Эсмеральда решительно подняла тяжёлый щит, будто древний воин перед священным сражением. Голос её окреп, наполнив древние руины величественным гулким эхом:
— О, светлый покров небесный, источающий благость и милосердие, во имя всепроникающего добра даруй же нам несгибаемую стойкость и неколебимую силу духа!
Золотистое сияние мягко окутало группу, точно нежные лучи заката коснулись каждого: боль отступила, мысли прояснились, сердца наполнились теплом. Тончайшая защитная пелена легла на кожу, укрепив её подобно древней магической броне, едва заметной глазу.
Гилен медленно повертел клинок перед глазами: лезвие играло тусклыми отблесками холодного света, подчёркивая старинную ковку металла. Меч был увесистым, почти неподъёмным, однако отлично сбалансирован — рукоятка удобно легла в ладонь, отзываясь едва заметной вибрацией от каждого движения руки. Не идеальный выбор, конечно, но вполне подходящий для предстоящего дела. Гилен одобрительно кивнул себе и решительно двинулся вперёд.
Он принял боевую позицию — стойку "Теневой клинок", ту самую, которую последний раз использовал еще в Черной Башне инквизиторов. Его оружие замерло чётко впереди, словно указывая путь сквозь тесноту узкого прохода, где каждый удар должен был стать стремительным и смертоносным.
Подойдя к Варрику и Арнольду, он коротко представился:
— Маркус.
Арнольд, не отрываясь от входа, бросил через плечо:
— Арнольд. Рад, что ты не труп... пока что.
Варрик ревел, готовясь размахивать топором:
— Варрик! Готовься к настоящей битве! Если паду — пусть боги готовят пир в мою честь!
Торин, стоящий чуть позади, мрачно добавил:
— Я — Торин, это Эсмеральда. А там в углу — Лирия, наша лекарь.
Гилен бросил взгляд на девушку, затем холодно ответил:
— Я заметил.
Эсмеральда сжала рукоять своего меча. Её голос был тихим, но твёрдым:
— Всех не перебьём. Их слишком много.
Варрик захохотал, будто услышал лучшую шутку в своей жизни:
— Значит, умрём славно!
Арнольд нервно покрутил кинжал, ловко перебрасывая его из руки в руку:
— Мне бы предпочесть менее славный, но живой исход.
Торин вздохнул, поднимая щит. Его глаза были устремлены в темноту, где уже слышался приближающийся рёв.
— Готовьтесь. Главная стая подходит.
Гилен прислонился к стене, меч наготове. В его глазах вспыхнул холодный огонь.
— Ну что... начинаем?
Глухое рычание разнеслось гулким эхом среди древних камней, и мгновение спустя первую волну гноллов захлестнуло внутрь башни. Желтоватые глаза существ злобно мерцали во мраке подобно отблескам болотных огней, источая животный страх и ненависть. Острые зубы хищников блеснули ядовитым блеском, испуская струйки липкой слюны, шипящей и пузырящейся на покрытой трещинами каменной поверхности. Когти зверей цеплялись за древние стены, оставляя глубокие следы на столетних стенах, давно позабытых людьми.
Торин шагнул вперед, его массивные латы звякнули торжественным аккордом. Щит воина вспыхнул золотистым светом, отражая тусклые лучи через разбитые окна.
— Ко мне, твари! — его голос прогремел, как удар грома, когда активировал навык "Вызов ярости".
Гноллы замерли на мгновение, их примитивные мозги затмила слепая ненависть. Они бросились на воина, но их когти лишь скрежетали по зачарованной стали, оставляя жалкие царапины на непоколебимой поверхности.
Варрик встретил вторую группу — его рёв слился с воем гноллов в жуткую симфонию битвы. Его топор описывал кровавые дуги, рассекая воздух со свистом смерти. Один удар — и голова гнолла летела в угол, второй — и туша рассекалась пополам с мокрым хлюпающим звуком.
Когда один гнолл вцепился ему в плечо, Варрик лишь рассмеялся — хриплый, безумный смех настоящего берсерка.
— Целуй мой топор, мразь!
Рукоять со страшной силой обрушилась на череп твари, размазывая мозги по стене в густой багровой массе.
Арнольд двигался между монстрами, как живое воплощение тени. Его кинжалы вспыхивали в темноте, оставляя за собой лишь тихий шепот смерти. Когда трое гноллов окружили его, разбойник лишь усмехнулся — и испарился в облаке дыма, используя "Призрачный рывок".
— Спокойной ночи, ублюдки! — его голос донёсся уже у них за спинами, прежде чем лезвия впились в три позвоночника одновременно.
Но настоящим кошмаром для гноллов стал Гилен.
Его стиль "Теневой клинок" превратил узкий коридор в идеальную смертельную ловушку. Каждый удар меча был холодно точен — горло, глаз, основание черепа — никаких лишних движений, никакой потери энергии. Он двигался почти беззвучно, его плащ не шелестел, его дыхание не слышалось — будто сама смерть танцевала среди них.
Когда пятеро гноллов бросились на него одновременно, Гилен лишь сделал шаг назад, позволив им столкнуться друг с другом в слепой ярости.
— Глупые звери — прошептал он, и одним плавным движением перерезал всем глотки. Пять тел рухнуло одновременно, обрызгав стены тёмной кровью.
Эсмеральда стояла на ступенях, её серебристые доспехи сияли в лучах магического света. Каждое её слово было заклинанием, каждое движение — молитвой:
— Свет, укрепи их доспехи! — и удары гноллов становились слабее, их когти тупели при соприкосновении с защищённой бронёй.