Ближайшие гноллы застыли в ужасе, их звериные инстинкты кричали об опасности. Один выронил окровавленный коготь, который с глухим звоном упал на камень.Другой заскулил, поджимая хвост и прижимая уши, как побитый пёс. Третий бросился бежать, сбивая сородичей, его перекошенная морда выражала первобытный ужас.
Эсмеральда, едва держащаяся на ногах, с усилием вскинула дрожащую руку. Её голос, обычно твёрдый, сейчас звучал хрипло:
— Свет, исцели его!
Волна золотой энергии ударила в Торина, обволакивая его, как тёплое одеяло. Глубокие раны на его теле начали стягиваться, оставляя после себя розовые шрамы.
Арнольд, двигаясь с грацией теневого кота, метнулся к Варрику. Его кинжалы вспарывали горла ошеломлённым гноллам с хирургической точностью. В голосе разбойника впервые за вечер прозвучал настоящий азарт:
— Давай, рыжий! Покажи им ад!
Варрик размахнулся своим массивным топором одной рукой, будто это был не смертоносный артефакт, а детская погремушка. Каждый удар порождал кровавый вихрь:Первый удар — три головы слетели одновременно, описывая в воздухе дуги, как мячи, брошенные невидимым великаном. Второй — туловище гнолла разорвалось пополам, внутренности разлетелись веером, обрызгав деревья. Третий — костяной щит и череп раскололись с хрустом, напоминающим треск ломающихся веток.
Его боевой клич вдохнул новые силы в союзников:Торин почувствовал, как боль отступает, его хватка на мече стала твёрже. Эсмеральда выпрямилась во весь рост, её щит вспыхнул ярче, отражая лунный свет. Даже Лирия вдохновилась, её бледные пальцы сжали посох с новой силой, на лице появился румянец.
Гилен заметил то, что было скрыто от обычных глаз. Вокруг Варрика пульсировали строки кода, видимые только им одним:[Навык: Ярость Берсерка][Статус: СВЕРХРЕЖИМ][Длительность: 9:47... 9:46...][Перезарядка: 168 часов]
"Интересно... Новый уровень. Но цена высока — неделя перезарядки. И всего десять минут". — подумал он.
Неожиданно первые ряды гноллов дрогнули, как камыш на ветру. Один развернулся и побежал, спотыкаясь о собственные лапы. За ним — второй, третий...
Паника, как лесной пожар, охватила всю стаю. Задние ряды давили передних, создавая кровавую кашу из тел, ломая кости и разрывая плоть. Через мгновение враги бежали, оставляя за собой горы трупов и лужи крови, блестящие в лунном свете, как тёмные зеркала.
Тишина опустилась на поле боя, тяжёлая и густая, как похоронный саван. Только тяжёлое дыхание авантюристов нарушало её, создавая неровный, прерывистый ритм.
Варрик медленно возвращался в обычное состояние, его тело уменьшалось с каждым выдохом, золотая дымка рассеивалась, как утренний туман.
— Ха... Вот это драка... — прохрипел он, ухмыляясь окровавленными губами, его глаза постепенно теряли золотое сияние, возвращаясь к обычному цвету.
Глава 8
Лесная поляна, еще несколько минут назад бывшая ареной яростного сражения, теперь представляла жуткое, почти сюрреалистическое зрелище. Лунный свет, пробивавшийся сквозь разорванную листву, рисовал на земле причудливые узоры, смешиваясь с темными пятнами крови. Воздух был густым от запахов — медной остроты крови, кислого звериного пота и едкого кишечного содержимого, вывернутого наружу острыми клинками.
Остатки гноллов бежали, мелькая пятками среди деревьев. Их вой, еще недавно такой грозный, теперь звучал жалобно и постепенно затихал вдали, растворяясь в ночи. Некоторые из них спотыкались о собственные кишки, волоча за собой разорванные конечности, оставляя на земле кровавые следы.
Варрик, все еще находящийся под действием остаточного адреналина, громко хлопнул себя по груди. Звук удара по его мощной грудной клетке разнесся по поляне, как выстрел.
— Чёрт возьми! Получил уровень! — его голос гремел, нарушая звенящую тишину. — Да и ярость теперь прокачалась — видели, да?! Эти твари разлетались, как щепки!
Остальные устало улыбались в ответ, но их радость была мрачной, приглушенной. Это была не радость победы, а скорее облегчение от того, что остались живы.
Торин сидел на корточках, его массивная фигура напоминала каменный монолит. Он методично зашивал разорванный ремень на доспехах, каждый стежок делал с хирургической точностью. Его лицо, покрытое слоем грязи и крови, не выражало эмоций — только усталость и привычную сосредоточенность.
Эсмеральда, прислонившись спиной к дереву, чистила щит от грязи и запекшейся крови. Ее движения были медленными, утомленными, но упорными. Лицо паладина было бледным, с темными кругами под глазами, но в уголках губ читалось довольство — они выжили, и это главное.
Арнольд, сидя на поваленном стволе, проверял свои кинжалы. Его пальцы, покрытые тонкими шрамами, привычным движением проверяли остроту лезвий. Время от времени он поглядывал вверх, где на ветке сидела Лирия — его взгляд был не таким равнодушным, как обычно.
Гилен стоял чуть поодаль, подавляя действие меридиана Кровавый Шов. Его раны уже затягивались, но он сознательно оставил несколько поверхностных — на плече, на бедре.
"Мелкие раны пусть останутся. Не стоит показывать, что я восстанавливаюсь быстрее их".
Он подошёл к группе, его походка была лёгкой, почти невесомой, дыхание — ровным, как у человека, только что вернувшегося с прогулки, а не с поля боя.
— Неплохо сработали, — сухо отметил он, осматривая авантюристов. Его голос звучал ровно, без похвалы или осуждения — просто констатация факта.
Наверху, на толстой ветке, Лирия едва держалась. Ее пальцы дрожали, когда она пыталась направить последние капли маны на исцеление Арнольда. Руки колдуньи были покрыты тонкой сеточкой магических ожогов — признак перерасхода энергии.
— Хватит, — резко сказал Арнольд, ловко взбираясь к ней по стволу. Его обычно насмешливый голос сейчас звучал неожиданно твердо. — Ты уже дважды опустошала себя. Отдыхай.
Он бережно усадил её поудобнее, подложив под голову свёрнутый плащ. Его движения были неожиданно аккуратными для человека, привыкшего к кинжалам и воровству.
Гилен наблюдал за этой сценой без эмоций. Его глаза, скрытые в тени, были холодны и равнодушны.
"Странные существа, эти смертные. Тратить последние силы на других... Бессмысленно".
Но он ничего не сказал вслух. Просто отвернулся, его взгляд скользнул по окровавленному полю, высчитывая, сколько еще таких битв предстоит, сколько еще крови прольется, прежде чем он достигнет своей цели.
Тишину поля боя нарушил скрип доспехов, когда Торин медленно поднялся с корточек. Его пронзительные серые глаза, похожие на закалённую сталь, остановились на Гилене. В них читалась усталость, но и непоколебимая решимость.
— Ты сражался хорошо. — его голос звучал низко и размеренно, как удары кузнечного молота. — Даже если твои методы кажутся... своеобразными.
Он сделал паузу, давая словам осесть в сознании слушателей. Остальные члены отряда "Пламенный Щит" — название, которое они с гордостью носили — отреагировали каждый по-своему:
Варрик шумно выдохнул через широко раздувшиеся ноздри, однако возражать не стал, лишь влажный розовый кончик языка скользнул по краю окровавленных зубов, оставляя на верхней губе яркий алый мазок.
Эсмеральда чуть опустила подбородок, позволив мягким золотистым прядям укрыть щеки нежной дымкой, которой было легко скрыть мимолетное выражение согласия. Её ладонь крепче стиснула эфес клинка, точно подсчитывая вероятность удара.
Арнольд коротко кивнул, будто говоря: "Принято". Однако пальцы его беспокойно выбивали тревожную дробь по украшенной резьбой рукоятке кинжала — частую, резкую, почти лихорадочную, как таймер, неумолимо отсчитывающий мгновения перед неизбежностью боя.
Гилен молчал, но в его алых глазах вспыхнул холодный интерес, будто учёный, наблюдающий за необычным экспериментом.
"К чему этот разговор? Какая им выгода от меня?"
Торин обвёл взглядом своих людей, ища одобрения. Его взгляд, привыкший оценивать боевые порядки, теперь изучал лица соратников:Варрик молча пожал широкими плечами — могучая грудь тяжело вздымалась под лохмотьями порвавшейся рубашки. Эсмеральда едва заметно склонила голову, однако ясный взгляд говорил красноречивее слов: "Доверяю тебе". Даже ослабевшая Лирия напрягла мышцы, стараясь выпрямиться, чтобы поддержать друзей хотя бы взглядом.
Возражений не последовало.
Торин скрестил руки на груди, его латы глухо звякнули. Когда он заговорил, каждый звук был отчеканен, как монета:
— Куда путь держишь? — пауза. — Если планы изменились — "Пламенный Щит" может тебя принять. Но с условиями.
Он произнёс эти правила коротко и чётко, словно опытный полководец, давно убедившийся: слово командира должно звучать железным законом.
— Один за всех и все за одного, — произнес он твёрдо, подчёркивая каждое слово. — Никто не бросит своего товарища, даже когда логика шепчет иное.
Сверкнул взглядом в сторону Арнольда, предупредив возможные протесты:
— Добыча делится честно! Неважно, сколько чудовищ ты уничтожил лично — добытое золото, найденные сокровища, ценные предметы распределяются между всеми поровну.
Затем остановил взор на Эсмеральде, чей глубокий зелёный оттенок мгновенно отразился в глазах говорящего:
— Если одному из нас потребуется поддержка — лечение ран, ремонт доспехов, приобретение нового оружия — расходы ложатся на всю команду.
Закончил простым, но жёстким утверждением:
— Решения принимаем вместе, советуясь друг с другом. Однако во время боя приказы исполняются беспрекословно!
Замолкнув ненадолго, чтобы остальные успели осмыслить сказанное, Торин услышал вдали внезапную уханье ночной совы. Её крики казались неуместными и немного нелепыми после пережитой кровавой резни.
Гилен слушал, его лицо оставалось бесстрастной маской. Внутри же бушевали противоречия:
"Коллективизм. Равенство. Жертвенность. Как... утомительно. Эти смертные цепляются за свои иллюзии братства, словно дети за одеяло в тёмной комнате".