Торин, не говоря ни слова, протянул Гилену свою запасную ложку — простую деревянную, но тщательно вырезанную и отполированную до гладкости. В этом жесте не было насмешки, только тихое понимание.
Лирия тихо хихикнула, но без злобы — её смех напоминал звон лесного ручья. Варрик же разразился громовым хохотом, который разнёсся по всему лагерю, заставив вздрогнуть ночных птиц.
Гилен взял ложку, продолжил есть, но его брови чуть сдвинулись в лёгком недоумении.
"Чего они нашли смешного? Ведь я просто..."
Мысль оборвалась, когда он осознал — они смеялись не над ним, а вместе с ним. Это было странное, новое чувство.
Атмосфера вокруг костра была слишком тёплой, слишком... человеческой. Огонь отбрасывал мягкие блики на лица, превращая даже сурового Торина в добродушного дядюшку у семейного очага.
И тогда Гилен, сам не ожидая этого, чуть улыбнулся. Не своей обычной насмешливой ухмылкой. Не холодной усмешкой стратега. Просто улыбнулся — по-настоящему, по-человечески.
На мгновение его зелёные линзы отразили огонь костра, скрыв рубиновый блеск глаз, но не сумев скрыть это редкое проявление искренности.
Где-то вдали завыл ветер, но здесь, у костра, в кругу этих странных смертных, было тепло и... безопасно. Как в том далёком прошлом, которое он давно похоронил в глубинах памяти.
Глава 9
Когда последние угли костра потухли, оставив после себя лишь слабое малиновое свечение, а дыхание спящих авантюристов слилось в единый ровный ритм, Гилен бесшумно поднялся. Его движения были точными и бесшумными, словно тень, скользящая между реальностями. Тёмный плащ растворился в ночи, когда он направился к месту вчерашней бойни.
Луна, холодная и беспристрастная, освещала жуткий пейзаж.
Трупы гноллов застыли в причудливых позах вечного танца смерти. Их шкуры, некогда переливающиеся сине-чёрными оттенками, теперь были покрыты коркой запекшейся крови, обнажая белесые кости там, где мечи и топоры прошли особенно глубоко. Один из них лежал с неестественно вывернутой шеей, его жёлтые глаза, ещё широко раскрытые, отражали лунный свет мёртвым стеклянным блеском.
Земля превратилась в чёрное месиво — смесь крови, грязи и разорванной плоти. В некоторых местах она пузырилась, будто всё ещё кипела от ярости недавнего боя. Отдельные травинки, уцелевшие в этой бойне, стояли как чёрные обелиски, покрытые брызгами.
Воздух был тяжёл и густ. Сладковато-гнилостный запах смерти смешивался с металлическим привкусом крови, создавая почти осязаемую пелену. Где-то вдали завыл ветер, но он не смел приближаться к этому месту, лишь робко шелестел листьями на окраине поля.
Гилен протянул руку, его пальцы, тонкие и бледные, дрогнули в сложном жесте. Шёпот разорвал тишину:
— Хем-Рун.
Из трупов, убитых его рукой, потянулись алые нити. Они извивались в воздухе, как живые существа, сплетаясь в сложный узор. Постепенно нити сгустились, образуя идеальный кровавый рубин, который он бережно поймал и убрал в скрытый карман плаща. Камень был тёплым и пульсировал слабым ритмом, словно живое сердце.
Спокойными, почти ритуальными движениями он собрал высушенные тела в аккуратную пирамиду, укладывая их с неожиданной для такого дела бережностью. Его пальцы не дрогнули, когда пришлось поправить выпавшую кишку или повернуть отрубленную голову.
Развёл очищающий костёр. Пламя лизало трупы, оставляя после себя не пепел, а странную стекловидную массу. Наблюдал, как последние улики исчезают в пламени. Его лицо оставалось бесстрастным, лишь в глубине рубиновых глаз мерцало что-то похожее на удовлетворение.
Когда Гилен вернулся в лагерь, из темноты раздался тихий, но отчётливый голос:
— Далеко ходил?
Арнольд сидел, прислонившись к дереву, его кинжалы лежали на коленях — не в боевой готовности, но и не совсем беззащитно. Глаза разбойника блестели в темноте, как у кота, выслеживающего добычу.
Гилен не дрогнул, не изменил ритма дыхания. Его ответ прозвучал ровно:
— Не мог уснуть.
Он прошёл к месту своего дежурства и сел в позу лотоса, сложив руки особым жестом:
— Я буду медитировать. Это... восстанавливает силы.
Арнольд хмыкнул, почесав щетинистую щёку. В его голосе звучала лёгкая насмешка, но без злобы:
— Для этого, вообще-то, сон придуман. Или у вас, загадочных странников, иные правила?
Гилен лишь пожал плечами, закрывая глаза. В скрытом кармане шесть кровавых рубинов тихо пульсировали, напоминая о главной цели. Их тепло проникало сквозь ткань, почти жгло кожу, но это было приятное жжение — как от близости костра в холодную ночь.
Луна, пробиваясь сквозь листву, рисовала на земле причудливые узоры, смешиваясь с последними искрами костра. Где-то в лесу запел соловей, будто ничего не произошло. Но для Гилена эта ночь уже стала другой — он больше не был просто наблюдателем. И это... это было странно новым ощущением.
Рассвет в Амбарнэ стелился по земле сизой дымкой, окутывая лагерь призрачным покрывалом. Солнце, ещё робкое и холодное, золотило лишь верхушки древних сосен, оставляя нижний ярус леса во власти сырого полумрака. Капли росы, повисшие на паутине между кустами, дрожали при малейшем движении воздуха, сверкая как рассеянные бриллианты.
Авантюристы уже поднялись, их дыхание превращалось в белые облачка на утреннем холоде:
Торин, с привычной военной методичностью, складывал палатки в свою сумку-артефакт — потрёпанный временем, но бесценный походный реликт с вышитым знаком гильдии "Пламенный Щит". Его мощные руки двигались с удивительной аккуратностью, укладывая вещи так, что внутри, казалось, помещалось всё.
Лирия лениво помешивала ложкой в миске с остатками вчерашней похлёбки, её бледные пальцы едва находили силы держать столовый прибор.
Эсмеральда вытирала котелок речным песком, её движения были чёткими, но усталыми — золотые латы лежали рядом, ожидая своего часа.
Варрик уже точил топор на походном бруске, его мощные плечи напрягались с каждым движением. В глазах горел знакомый огонь предвкушения — будто он уже видел перед собой новых врагов.
Торин, затягивая последние ремни на сумке, поднял голову. Его голос прозвучал глухо, но чётко:
— Отправимся сегодня к змеегрифам. Думаю, никто не будет против. — Он оглядел команду тяжёлым взглядом. — Если падальщики не растащили трофеи, нам повезло.
Лирия лишь кивнула, её глаза были полуприкрыты — она всё ещё боролась с усталостью после вчерашнего перерасхода маны.
Варрик хрипло усмехнулся, обнажив клыки:— Значит, снова резня? Хорошо. — Его пальцы сжали топор так, что костяшки побелели.
Гилен молчал, но его рубиновые глаза за тёмно-зелёными линзами уже сканировали лес — Алый Взгляд искал малейшие следы жизни, тепловые отпечатки, ауры. Однако он чувствовал на себе пристальный взгляд — Арнольд не сводил с него глаз, его пальцы нервно перебирали рукояти кинжалов.
Когда они достигли места вчерашней битвы, башня встретила их тишиной, тяжёлой и гнетущей. То, что вчера было полем сражения, сегодня превратилось в натуральную скотобойню.
Трупы гноллов лежали в неестественных, почти художественных позах: кишки вытянуты, как дорожки между камнями, черепа расколоты с методичной точностью На некоторых телах виднелись следы зубов — не просто убийства, а настоящего каннибализма в последние часы их жизни.
Земля впитала столько крови, что даже утренний мороз не смог скрыть её тёмно-бурого цвета. В воздухе висел сладковато-металлический запах разложения, смешанный с лесной свежестью — странный, почти кощунственный контраст.
Арнольд присел на корточки, его ловкие пальцы провели по засохшей крови на камне. Он поднёс палец к носу, вдыхая запах, затем резко встал:
— Ушли на север, — бросил он, вытирая руки о плащ. — Осталось штук пятьдесят. Раненые, голодные — злее обычного.
Его взгляд снова скользнул к Гилену, будто задавая безмолвный вопрос. Но вслух он ничего не сказал, лишь поправил кинжалы за поясом, готовясь к продолжению пути.
Через несколько часов изнурительного пути по каменистым тропам команда вышла к месту вчерашней схватки со змеегрифам. Картина, открывшаяся их взорам, была не для слабонервных. Падальщики уже успели основательно потрепать трупы, превратив поле боя в жуткий пиршественный зал природы.
Разбросанные останки змеегрифов лежали в хаотичном порядке: где-то остались лишь обглоданные дочиста кости, блестящие на солнце словно полированный мрамор. В других местах клочья мяса были растянуты по земле, будто невидимый великан в спешке набивал своё брюхо. Перья с ядовитыми кончиками торчали из земли, как мрачные памятники погибшим. В воздухе стоял густой запах разложения, смешанный с резким ароматом яда из разорванных желез.
Варрик пнул череп змеегрифы своим массивным сапогом. Кость с сухим треском покатилась по камням, оставляя за собой кровавый след.— Чёртовы стервятники! — его голос гремел, нарушая зловещую тишину. — Даже трофеи испоганили!
Эсмеральда бросила на него ледяной взгляд, её пальцы сжали рукоять меча:— Тише, огненный идиот, — прошипела она. — Хочешь привлечь ещё падальщиков? Или тебе мало того, что мы уже видим?
Но в этот момент Арнольд, роясь в куче растерзанных туш, внезапно вскинул руку. В его голосе прозвучала редкая нота радости:— Сумка цела!
Команда мгновенно оживилась. В разорванном, но уцелевшем мешке действительно лежали драгоценные трофеи — ядовитые железы и клыки змеегрифов, ради которых они и затеяли вчерашнюю охоту. Лирия даже позволила себе короткую улыбку, её бледные губы дрогнули, но тут же снова сжались.
Но Гилен уже видел другую опасность. Его Алый Взгляд выхватывал из воздуха строки кода, плавающие вокруг прозрачных, змееподобных существ, прячущихся среди камней:
[Скрытность (Active)] [Маскировка: 98%] [Обнаружение: 2% (только для высших навыков)]
Эти существа были не просто невидимы — они были буквально стёрты из восприятия обычных смертных. Но для него, падшего Вечного, это был всего лишь устаревший софт, детская игра в прятки.