Он видел Аракса везде — не только Алым Взглядом, но и обычным зрением, как Вечный. Каждый его "неуклюжий" жест был просчитан до миллиметра — падение, бросок, даже вдох, даже моргание. Он играл с физикой, с углами, со временем реакции противника, будто переписывал код реальности на лету, заставляя её изгибаться под свои правила.
Аракс истекал кровью. Десять мелких ран — не смертельных, но досадных, как укусы ос, — выводили его из себя. Его движения стали резче, злее, он больше не прятался в тенях — он рвал пространство перед собой, бросаясь в атаку с яростью загнанного зверя.
И тогда... Гилен "оступился".
Его нога наступила на первый же оброненный нож — тот самый, что он якобы случайно уронил в самом начале боя. Лезвие скользнуло в песке, и он "потерял" равновесие, рухнув вперёд. В последний момент, в падении, он швырнул вверх последний клинок — "наугад", отчаянно, будто слепой, метящий в темноту.
Аракс кинулся в финальный рывок. И наступил на нож. Тот самый. Тот, что лежал в песке с самого начала.
Лезвие вошло в ступню по самую рукоять. Он замер. Всего на миг. Ровно столько, чтобы метательный нож, летящий сверху, вошёл ему в макушку.
Тишина упала на арену, как тяжёлый бархатный плат, заглушив даже дыхание зрителей. Песок, ещё секунду назад взметавшийся под ногами бойцов, теперь оседал медленно, почти нехотя. Казалось, само время застыло, заворожённое этим мгновением — между последним ударом и первым звуком падающего тела.
А потом... Взрыв аплодисментов.
Толпа взревела, вскочив с мест, будто единый организм, опьянённый зрелищем. Крики, свист, топот — арена дрожала от их восторга.
Распорядитель онемел. Он стоял, широко раскрыв рот, не в силах вымолвить ни слова. Это было... невозможно. Нелепо. Невероятно.
А Гилен лежал на песке, "испуганно" зажмурившись, будто не понимая, как он ещё жив. Его одежда была изрезана, тело — в синяках и ссадинах, кровь сочилась из нескольких ран, но он дышал.
И если бы кто-то сейчас заглянул ему в лицо, то увидел бы...
Ухмылку. Тонкую, как лезвие.
Искрящуюся.
Живую.
Глава 2
Гилен вошел в зал отдыха, где запах крови и пота смешивался с ароматом ладана и дорогого вина. Воздух здесь был густым, почти осязаемым — терпкий медный привкус недавнего боя, солёная испарина уставших бойцов, а поверх, будто тонкая вуаль, дымок благовоний и бархатистая сладость выдержанного красного вина. Гилен провёл пальцем по краю пореза на щеке, размазывая запёкшуюся кровь, и огляделся. Он не стал использовать Кровавый Шов, это было бы подозрительно для этих смертных. Зал напоминал зверинец после схватки — одни зализывали раны, другие хвастались добычей, третьи просто лежали, глядя в потолок пустыми глазами.
Распорядитель подошел к Гилену. Его глаза — быстрые, как у грызуна, — скользнули по Гилену, оценивая, прикидывая, сколько ещё можно выжать из этого нелепого ублюдка, который то и дело выживает вопреки логике.
— С тобой хочет встретиться один… влиятельный господин, — пробормотал он, понижая голос так, будто делился запретной тайной.
Гилен хмыкнул, коротко и сухо, словно лопнувший пузырь. Но шагнул за ним, его сапоги мягко шлёпали по каменному полу, оставляя кровавые отпечатки.
Их провели в отдельную ложу, где за резным столом из черного дерева восседал старик с пронзительным взглядом.
Комната дышала роскошью. Высокие потолки, стрельчатые окна, затянутые шёлком цвета старого вина, мягкий свет алхимических светильников, мерцающих, как пойманные в стекло звёзды.
Старик сидел, положив ладони на ручки кресла, словно на трон. Его пальцы — длинные, узловатые, будто вырезанные из слоновой кости, — украшали перстни с фамильными печатями. Серебристые волосы, собранные в строгий узел, оттеняли бледность кожи, почти прозрачной на висках.
— Маркус, не так ли? — его голос был тихим, но не терпящим возражений, как шорох шёлкового шнура, обвивающего горло. — Я — лорд Элиас Валлискар, глава дома Валлискаров. Ваше выступление сегодня… впечатлило.
Гилен не поклонился. Не опустил взгляд. Он стоял, слегка склонив голову набок, будто разглядывал не человека, а любопытный артефакт — то ли драгоценный, то ли смертельно опасный.
Распорядитель, будто тень, исчез за дверью. Четверо телохранителей в доспехах с гербом Валлискаров — переплетённые змеи на червлёном фоне — замерли у стен, недвижимые, как каменные стражи.
Лорд Элиас усмехнулся, морщины у глаз углубились, словно трещины на старом портрете.
— О, как редко встречается такая… независимость. Я хотел бы познакомиться с вами ближе. Ваш стиль — не здешний, не правда ли?
Гилен окинул взглядом убранство — гобелены с охотничьими сценами, серебряные кубки, в которых отражалось пламя светильников, тяжёлые занавеси, глушащие любой звук с арены. Пожал плечами.
— Знакомиться — дело хорошее. Но если ты рассчитываешь на верного слугу, то ошибся адресом, — его голос звучал спокойно, но в нём читалась сталь, холодная и отточенная. У меня свои планы.
Лорд Элиас не выглядел оскорблённым. Напротив, его глаза — бледные, как лунный свет на лезвии, — вспыхнули любопытством.
— О, я и не жду покорности. Но даже самый свободный человек… может найти выгоду в правильных связях.
Гилен ухмыльнулся.
— Попробуй убедить меня.
В углу комнаты один из телохранителей чуть сдвинулся, пальцы сжались на рукояти меча. Лорд лишь поднял руку — стой.
Лорд Элиас медленно провел пальцем по краю серебряного кубка, оставляя за собой тонкую полоску конденсата.
Свет алхимических ламп играл в гранях сосуда, рассыпаясь по столу жидким серебром. Винный аромат - терпкий, с нотками чернослива и дубовой бочки - смешивался с запахом воска от горящих свечей. Лорд изучал Гилена поверх кубка, его взгляд скользил по его одежде, по небрежной позе, по зелёным линзам, скрывающим истинный цвет глаз.
— Я предлагаю соглашение, Маркус... — голос его звучал как шорох шёлковых страниц древнего фолианта. Уголки губ дрогнули в улыбке, но глаза оставались холодными, как лезвия под лунным светом. — Деньги — вещь простая. Но я могу предложить кое-что ценнее: информацию. И поддержку. Вам ведь не просто так нужен вход в гильдию "Стальной Клык", верно?
Гилен молча опустился в кресло напротив, развалившись с нарочитой небрежностью, словно сидел в дешёвой портовой таверне, а не в покоях одного из самых влиятельных лордов города. Его руки лежали расслабленно на подлокотниках, но пальцы были чуть согнуты - готовые в мгновение ока схватить нож или перехватить удар. Песок с арены всё ещё крошился с его сапог, оседая на богатом ковре.
— Информация у меня тоже есть. — он щёлкнул языком, будто пробуя слово на вкус. — Вопрос — о чём именно. Так что давай без танцев с бубнами: что ты хочешь взамен? Десять волчьих хвостов принести? Или, может, голову твоего кузена?
В углу комнаты один из телохранителей чуть напрягся, но Элиас лишь усмехнулся. Однако в его глазах - тех самых, что обычно отражали лишь холодную учтивость - мелькнуло что-то острое, как зимний ветер.
— Моя библиотека... весьма обширна. — лорд отхлебнул вина, оставляя на стекле кровавый отпечаток. — Я знаю кое-что о Системе. О том, как она устроена. Но, судя по твоим глазам, тебя это не цепляет. Так что скажи — что тебя интересует?
Гилен наклонился вперёд, и в этот момент зелёные линзы в его глазах поймали свет лампы, вспыхнув кровавым отблеском, будто два рубина в темноте. Песок скрипнул под его сапогом.
— Мне не интересны твои предложения, а всё нужное для себя я добуду сам, — произнес он ровно, без вызова, просто констатируя факт, и развернулся к выходу.
Лорд Элиас не шевельнулся, лишь слегка приподнял палец.
Четверо охранников, до этого стоявшие как статуи, синхронно сдвинулись, преграждая путь. Доспехи их не лязгнули — слишком профессиональны, чтобы допустить лишний звук.
— Я настаиваю, — голос лорда оставался вежливым, но в нем появилась стальная нотка, как у палача, объясняющего приговор. — И не хотел бы просить дважды. Тем более… какую-то дворнягу.
Гилен остановился. Не оборачиваясь, сказал:
— Ты очень близок к тому, чтобы совершить последнюю ошибку в своей жизни.
Охранники синхронно положили руки на рукояти. Кожаные перчатки чуть скрипнули, сжимаясь. В воздухе повисло молчание — густое, как перед грозой.
Элиас улыбнулся. Не спеша отхлебнул вина, поставил кубок и мягко произнес:
— Пребывание в этом городе для вас, мой друг, может внезапно стать… затруднительным. Как и карьера в гильдии.
Гилен оценивающе окинул взглядом охранников, затем самого лорда. "Шансы? Маловато. Но если уж умирать — то с музыкой".
Он медленно повернулся и встретился взглядом с Элиасом.
— За одну только попытку сделать меня своей игрушкой я убью любого, — его голос звучал тихо, почти ласково. — А за попытку заставить стать марионеткой…
Пауза. Достаточно долгая, чтобы лорд успел понять — это не блеф.
— ...ты заплатишь так дорого, что твои наследники проклянут этот день.
Развернулся и пошел к выходу.
Охранники на секунду замерли, переглядываясь. Затем, без команды, расступились.
Гилен вышел, не оглядываясь. За спиной он чувствовал их взгляды — тяжелые, как клинки у виска.
Но никто не посмел его остановить.
За окном ветер завыл, ударившись о витражное стекло, и на мгновение тени на стенах ожили, извиваясь, как те самые змеи с герба Валлискаров. Где-то в глубине дворца старые часы пробили полночь, но здесь, в этой комнате, время, казалось, замерло, затаив дыхание в ожидании начала новой игры.
По дороге к гильдии Гилен размышлял. Улицы города дышали вечерней прохладой, тени от высоких зданий ложились на брусчатку длинными синими полосами. Гилен шел не спеша, перекатывая в пальцах медную монету — то подбрасывая, то ловя ее с привычной ловкостью.
Здание «Стального Клыка» не бросалось в глаза — ни вычурных гербов, ни позолоченных табличек. Только массивная дубовая дверь, обитая полосами кованого железа, да вывеска с изображением волчьего клыка, вытравленного на потускневшей медной пластине.