И только едва уловимое потрескивание древесной коры, сжимающейся от ночного холода. Он глубоко вдохнул всей грудью, наслаждаясь многослойностью лесного аромата: острая хвоя сосен вперемешку с нежной сладостью пихтовых ветвей, терпкий дымок влажного мха, нежно преющий запах опавших осенних листьев, и едва уловимая металлическая нотка прозрачного родника где-то вдали.
И... что-то ещё. Едва уловимое, но знакомое.
"Дымок. Человеческий лагерь?" - брови Гилена чуть приподнялись. В воздухе витала едва уловимая угроза.
Длинные пальцы достали из кармана круглые черные очки. Стекло было специально затемнено - достаточно, чтобы скрыть неестественный рубиновый блеск глаз, но не мешать зрению.
"Пусть смертные видят только то, что им положено", - прошептал он, поправляя оправу. Теперь он выглядел как обычный путник.
Три часа спустя, едва небо на востоке окрасилось нежной дымкой рассвета, он вышел на просёлочный тракт. Дорогу щедро украсили глубокие борозды, оставленные тяжёлыми колёсами телег. А впереди, среди мягкой предрассветной мглы, мерцал таинственный золотой лучик: там двигался чей-то караван.
Гилен обернулся. Солнечный Причал остался где-то позади, вместе с воспоминаниями о ритуале. Впереди же маячил новый город. Новые испытания. Новые возможности.
Гилен шагал по широкому тракту, утоптанному тысячами колес и копыт. Дорога, как живая вена, тянулась к сердцу континента — Альдерсгейму, гигантскому торговому мегаполису, где сходились все нити, все пути, все тайны. Здесь можно было купить все: от древних артефактов, запрещенных в десятке королевств, до душ неосторожных авантюристов, слишком доверчивых или слишком жадных.
Название города он узнал от Сухони, как и ее совет: "Если хочешь затеряться — иди туда. Если хочешь найти что-то — ищи там".
Тело напоминало о себе легким голодом — тупым давлением под ребрами. Теперь оно могло питаться не только грубой пищей смертных. Кровавые Клыки, сформированные из уплотненной крови, могли разрывать плоть, впитывая жизненную силу жертв. Но пока — обычная еда.
Его облик поражал утончённой загадочностью: широкополая шляпа, укрывала глаза, отбрасывая тени на острые скулы и тонкий нос хищника. Длинный черно-серый плащ волочился за ним тяжёлым шлейфом, будто скрывая тайну смертельного оружия и кошачьей ловкости, неслышной даже ветру. Круглые дымчатые очки, отражающие мир мутноватым зеркалом, приковывали взгляд своей обманчивостью, они показывали скорее усталого путника, хотя истинное зло таилось совсем рядом.
Алебарду он оставил в пещере — теперь его оружием были Кровавые Когти, выраставшие на пятнадцать сантиметров. Алый Взгляд простирался на двести метров.
Впереди, у обочины, остановился караван. Люди суетились вокруг повозок, разводили костер, перебрасывались усталыми шутками. Видимо, шли всю ночь — глаза у них были красными от недосыпа, а движения замедленными.
Гилен ускорил шаг. Спустя полчаса он подошел к месту стоянки. Двое стражников выдвинулись навстречу — запыленные, в потертых доспехах, с мечами на бедрах. Один потирал забинтованную руку, другой щурился, всматриваясь в приближающуюся фигуру.
— Ты кто такой? — хрипло спросил первый, останавливаясь в паре шагов. Голос его был грубым, но без настоящей угрозы — просто усталая формальность. — Чего надо?
— Иду в Альдерсгейм, — спокойно ответил Гилен. Голос его звучал ровно, без вызова, но и без подобострастия. — Думал присоединиться для безопасности. Сражаться умею. И с монстрами тоже.
Стражники переглянулись. Взгляд второго скользнул по плащу, шляпе, остановился на очках.
— Как звать-то?
— Гилен.
— А очки зачем?
Гилен пожал плечами, уголок его рта чуть дрогнул.
— Штраф на Ночное Зрение.
Один из стражников хмыкнул, повернулся и крикнул в сторону костра:
— Капитан!
Из группы купцов отделился крепкий мужчина с седыми висками и мечом на бедре. Его лицо было изборождено морщинами и шрамами, а глаза — холодными, как сталь. Он молча оценил Гилена, взгляд скользнул от шляпы до сапог, будто взвешивая угрозу.
— Стражи у нас хватает, — наконец сказал он. Голос был низким, привыкшим к повиновению. — Но за плату можешь идти с нами.
— Сколько?
— Десять серебра.
Гилен медленно достал кошелек, не торопясь отсчитал монеты. Капитан поймал одну на лету, проверил зубом, кивнул.
— Проходи. У последней повозки место есть. Он махнул рукой в сторону конца каравана. — Еду не даем — ешь свои припасы. Если не хватит, можешь купить у торашей, они с радостью продадут и еду, и воду, и за отдельную плату пустят переночевать.
Гилен кивнул. Ему не нужна была их еда. Не нужен был их разговор. Ему нужна была только тень, чтобы слиться с толпой.
Он подошел к последней повозке, где теснились небогатые торговцы и уставшие путники — те, кому не хватило монет на комфорт в голове каравана. Здесь не было расшитых камзолов, зонтов от солнца или слуг, подстилающих мягкие подушки. Вместо этого — простая, почти домашняя атмосфера, пропитанная запахом пота, пыли и дешевого табака.
Девушка с каштановыми волосами, собранными в небрежный хвост, сидела на краю повозки, болтая босыми ногами. Заметив Гилена, она устало улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались мелкие морщинки.
— Эй, путник! — ее голос был хрипловатым от долгой дороги, но теплым. — Я Миара.
Гилен слегка кивнул, не торопясь с ответом. Его взгляд скользнул по ее лицу, отметив веснушки на скулах и легкий загар на носу.
— Гилен.
Тут же к ним подошел пожилой мужчина с седыми усами, торчащими, как щетина кабана. Он нахмурил брови так, что морщины на лбу стали похожи на пахотные борозды, и тыкнул в сторону Гилена толстым, узловатым пальцем.
— Эй ты! — голос его гремел, как телега по булыжнику. — Если обидишь мою внучку — не сносить тебе головы, понятно тебе?
Гилен замешкался. Он привык к угрозам, но не к таким... почти театральным. В конце концов, он просто промолчал, лишь слегка склонив голову, будто принимая вызов.
Миара рассмеялась — звонко, беззаботно, — и махнула рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.
— Не обращай внимания, — сказала она, подмигивая Гилену. — Дедушка только делает вид, что страшный. На самом деле он добрейший человек и честнейший торговец... — тут ее голос дрогнул, и она вздохнула, — ...потому и бедный.
Она провела его к повозке, похлопала по деревянной скамье, оставляя в воздухе легкий шлейф муки и сушеных трав.
— Если устанешь — садись здесь, рядом с дедушкой.
Гилен взглянул на ее ноги — босые, покрытые дорожной пылью, с покрасневшими лодыжками. Она заметила его взгляд и поспешно опустила подол платья, но не пожаловалась.
— Почему караван шел всю ночь? — спросил он.
Миара вздохнула, проводя рукой по волосам.
— Монстры. — Она понизила голос, будто боясь чего-то. — Раньше их было гораздо больше, но в этот раз почему-то не так много. Но лучше не рисковать.
Она вдруг всплеснула руками, и разные украшения на ее запястьях звякнули, как колокольчики.
— Ой, ты, наверное, голоден?
Гилен кивнул, скрывая удивление.
— Припасы испортились.
Миара улыбнулась, наклонилась к плетеной корзине и достала оттуда ломоть черного хлеба, кусок копченого сыра и вяленое яблоко.
— Прости, ничего вкуснее нет.
Дед, сидевший рядом, заворчал, скрестив руки на груди.
— Опять раздаешь наше добро первым встречным бродягам!
Но Миара только покачала головой, продолжая улыбаться. Ее глаза — теплые, как осеннее солнце, — казалось, светились изнутри.
Гилен неуклюже поблагодарил, взял еду и принялся есть. Хлеб был черствым, сыр — пересоленным, яблоко — жестким. Но впервые за долгое время он почувствовал... что-то.
"Интересно... стали бы они так добры, узнав, кто я?"
Он украдкой взглянул на Миару. Ее лицо было милым, открытым, лишенным той расчетливой жесткости, которую он привык видеть в людях. Даже у той инквизиторши в Аль-Дейме не было такой искренности.
А дед, несмотря на свою показную суровость, украдкой пододвинул к нему кожаную флягу с водой.
Гилен медленно выдохнул.
"Как странно..."
***
Перевод заклинания:"Имя Крови, Поглощение и Хранение Крови!Кровь тридцати да станет жертвой!Кровь двадцати да станет силой!Имя Крови, Поглощение и Хранение Крови!Жертва в смерть, сила в плоть!Поглощение жертвы, Хранение Крови в Имя Крови!"
Глава 15
Утреннее солнце уже поднялось над горизонтом, заливая дорогу мягким золотистым светом, когда караван, наконец, остановился на долгожданный привал.. Люди и представители других рас - коренастые гномы в кожаных доспехах, несколько высоких эльфов с луками за спиной - расселись по пожелтевшей траве, разбив временный лагерь. Те охранники, что спали днем, теперь бодрствовали, расхаживая вдоль обоза с оружием наготове. Их тени, вытянутые утренним светом, скользили по земле, как призраки.
Гилен отошел в сторону, подальше от шумной толпы. Его пальцы нащупали в кармане небольшую коробочку с зелеными линзами для глаз. Открыв ее, он сжал губы - одна линза отсутствовала, а на другой зияла тонкая трещина.
"Досадно", - мысль пронеслась холодной змейкой.
Он швырнул коробку в кусты, где та бесшумно исчезла в зарослях. Поправив очки, Гилен вернулся к повозкам, его шаги были бесшумны, как у хищника.
У ветхой повозки, покосившейся от времени, царила тишина. Миара уже устроилась внутри, прижавшись к старику, как ребенок. Дед храпел, раздувая седые усы, а девушка свернулась калачиком, укрывшись потертым пледом с выцветшими узорами. Ее пальцы судорожно сжимали край одеяла даже во сне.
Гилен задержал взгляд на этой сцене. "Так и не спросил, как зовут старика", - отметил он про себя. В его голосе, даже мысленном, прозвучала нехарактерная нота чего-то, что могло бы быть сожалением.
Внезапно Алый Взгляд выхватил в лесу движение - стая мелких тварей, прячущихся в кустах. Его зрачки сузились, фокусируясь. Звуки - шуршание, похожее на крысиное, но с металлическим оттенком. Запах - едкая смесь гнили и разлагающейся плоти. Падальщики. Обычные мусорщики леса.