яркие и веселые, теперь горели робко, будто боясь привлечь внимание незримых опасностей.
Напряжение висело в воздухе, густое, как предгрозовая туча. Охранники перестали перебрасываться даже короткими фразами. Их пальцы то и дело проверяли оружие, а взгляды беспокойно скользили по опушке леса, где тени становились все гуще и беспокойнее.
Ноздри Рубина вдруг дрогнули, уловив знакомый запах — сладковато-гнилостный, с металлическим оттенком старой крови. Он медленно повернул голову к лесу.
Зрение прорезало тьму, выхватывая из мрака силуэты. Низкие, сгорбленные, с неестественно длинными когтистыми лапами — они двигались бесшумно, сливаясь с тенями. Но их ауры, видимые Алым Взглядом, мутно-зеленые и пульсирующие голодом, были видны как на ладони.
Перед глазами возник чёткий образ маленького, но опасного существа. Оно было невелики ростом — едва доставали до человеческого пояса, однако мускулистые задние ноги были способны развивать невероятную скорость прыжка. Эти хищники охотились скрытно, устраивая засады среди густой растительности. Поджидая добычу часами, они терпеливо выслеживали свою жертву, выбирая самые слабые звенья стаи.
Монстры уже полукругом окружили караван, их желтые глаза сверкали в темноте, как гнилые светлячки. Они выжидали, чувствуя страх, наслаждаясь им. Но они не знали, что среди этой толпы есть тот, для кого они сами — всего лишь добыча.
Тьма сгущалась, словно черный деготь, заливая дорогу и сжимая караван в своих холодных объятиях. Повозки двигались мучительно медленно - колеса скрипели, будто стонали от непосильной ноши. Животные нервничали: мулы фыркали, закатывали белки глаз, их уши плотно прижались к головам. Погонщики шептали успокаивающие слова, голоса дрожали, выдавая собственный страх. Повозки едва ползли вперед, каждая кочка казалась непреодолимым препятствием.
Его зрение пронзило тьму, четко выхватывая каждую деталь. В то время как остальные всматривались в темноту, ничего не видя, он наблюдал хищников во всех подробностях - каждый мускул, каждый коготь, каждый взгляд, полный голода.
— В той стороне, — голос Гилена прозвучал ровно, без тени паники, но достаточно громко, чтобы его услышали все вокруг. Он указал рукой в сторону небольшой ложбины. — Трава примята неестественно.
Эльф-разведчик, не тратя времени на вопросы, мгновенно натянул тетиву. Его стрела, озаренная бледно-голубым светом, взвилась в ночное небо.
Свет навыка "Лунная Метка" вспыхнул, как молния, разрывая тьму. В его сиянии на мгновение застыли изогнутые спины тварей, перепончатые лапы с длинными когтями, десятки жадных глаз, сверкающих в темноте.
— Чёртовы тенегривы! — рявкнул старший охранник, хватая меч.
Посыпались стрелы, в воздухе вспыхнули огненные заклинания низкого круга. Монстры завизжали, несколько тел рухнуло на землю, остальные метнулись назад, в спасительную чащу.
Коренастый эльф хмыкнул и грубо хлопнул Гилена по плечу, оставляя на плаще следы дорожной грязи:— Эх, будь ты тут прошлой ночью - не пришлось бы хоронить двоих.
Гилен не ответил. Его взгляд был прикован к глубине леса — там, за деревьями, мелькали человекоподобные силуэты, двигавшиеся слишком синхронно для живых существ.
— Там что-то ещё, — произнес он тихо, но так, чтобы услышали.
— Ускоряем ход! — гаркнул старший охраны, но даже его привыкший командовать голос слегка дрогнул.
Люди переглянулись. Кто-то машинально перекрестился, кто-то сжал в кулаке амулет, полученный от матери. Погонщики защелкали кнутами, их голоса сорвались на крик, заставляя измученных животных двигаться быстрее.
Некротвари вышли из тьмы ровно в тот момент, когда луна, будто по злому умыслу, скользнула из-за туч, заливая дорогу мертвенным светом. Их были сотни.
Бледные, обвисшая кожа, ссохшаяся на костях. Пустые глазницы, темные как колодцы. Рты, неестественно растянутые в немом вечном крике. Они шли не спеша, но неотвратимо - как прилив, как сама смерть. Руки с длинными черными ногтями тянулись к каравану, будто уже ощупывали теплую плоть.
— Некротвари! ВСЕ К ПОВОЗКАМ! - завопили разведчики, их голоса сорвались в визг. — Тяните, чёрт возьми, быстрее!
Люди бросились помогать животным, толкая телеги, но страх сковывал движения, делая их неуклюжими. Кто-то упал, кто-то застыл на месте, не в силах пошевелиться.
Гилер подсчитывал, его взгляд скользил по наступающей орде.
"Двести тридцать... двести сорок..."
С каждой секундой их становилось больше. Они выползали из-под корней, поднимались из канав, словно сама земля рожала мертвецов. Некоторые были свежими - с обрывками одежды, с ранами, из которых еще сочилась черная жидкость.
— Если они догонят, - пробормотал эльф-лучник, перезаряжая лук дрожащими руками, — то разорвут нас на куски. Или заразят.
Гилен медленно провёл языком по зубам, ощущая привкус железа. Его взгляд невольно скользнул в сторону центра каравана.
Луна лила мертвенный свет, превращая дорогу в серебристо-серую ленту. Тени некротварей плясали на ней, удлиняясь и укорачиваясь, как в кошмарном сне. Кто-то в караване начал молиться - его голос прерывался, слова путались.
Где-то там, в центре этого хаоса, была Миара. Если караван остановится, она погибнет одной из первых. Ее теплые глаза, ее улыбка, ее доброта - все это превратится в еще один бледный труп среди сотен других.
Гилен сжал кулаки, чувствуя, как по жилам разливается знакомая тяжесть. Сила пробуждалась, готовая вырваться наружу.
Темный плащ развевался на ночном ветру, словно крыло огромного ворона. Каждая складка ткани шевелилась отдельно, создавая иллюзию живого существа. Гилен медленно вытащил из ножен изогнутый меч — клинок, отполированный до зеркального блеска, жадно ловил лунный свет, отливая холодным металлическим сиянием. Сталь запела тихим звоном, будто предвкушая предстоящую резню.
"Проверим тело. Их яд — пустота. Кровь справится".
Он ощущал, как Исток Крови внутри него пульсирует в такт шагам, наполняя жилы тяжелой, почти осязаемой силой. Некротвари? Всего лишь гнилая плоть, оживленная темной магией. Их зараза не сможет проникнуть туда, куда он не позволит — его плоть была крепче, чем любая броня, а кровь — опаснее любого яда.
В памяти всплыли два проверенных стиля: "Лунный Серп" — плавные дуги, вращения, рассекающие пространство с изящной жестокостью. Меч становится продолжением тела, а каждое движение превращается в смертоносный танец. "Железная Река" — меч опущен вниз, острием к земле для размашистых ударов.
Гилен совместил оба стиля. Его правая рука с мечом заняла позицию "Реки" — клинок почти касался земли, но каждое едва заметное движение запястья было началом будущего смертоносного удара. Походка изменилась: вместо твердых шагов — легкие, скользящие движения, будто он не шел навстречу мертвецам, а плыл по невидимой реке.
— Эй, ты! Куда..? — один из стражников сделал шаг вперед, рука непроизвольно потянулась остановить безумца, но тут же замерла.
В его глазах мелькнуло понимание, сменившееся холодным равнодушием. "Он выбрал смерть. Ну и ладно. Одним ртом меньше — больше еды достанется".
Миара, услышав встревоженный шепот, обернулась — и застыла, как вкопанная. Ее глаза расширились от ужаса, губы задрожали.
— Нет... — вырвалось у нее, голос сорвался на шепот.
Дед грубо прижал ее к себе, закрывая ладонью глаза. Его голос, обычно такой резкий, теперь звучал неожиданно мягко:
— Не смотри, дитя. Не смотри.
Дрожащими пальцами девушка сжала медный кулон с символом Леди Теней — богини судьбы, хранительницы душ. Ее шепот сливался со свистом ветра:
— Отведи его тень от Чёрных Врат, убереги от вечного холода...
Гилен не оборачивался. Ему не нужно было видеть их лица — страх, отчаяние, равнодушие — все это он знал слишком хорошо.
Некротвари были уже в двадцати шагах. Их пальцы, черные от гнили, скребли землю, оставляя на ней борозды. Челюсти щелкали в такт шагам, издавая сухой, костяной звук. Пустые глазницы, казалось, смотрели прямо в его душу, но там им нечего было найти — только тьму и холодную ярость.
Луна, выскользнув из-за туч, осветила поле будущей битвы. Гилен улыбнулся. Это будет хорошая проверка его новых возможностей.
Первая некротварь бросилась на него с протяжным стоном, вытянув когтистые лапы — и в этот момент меч Гилена взмыл вверх, разрезая лунный свет холодным серебристым бликом.
Клинок описал в воздухе идеальную дугу, словно серп, собирающий жуткий урожай смерти. Острый металл со свистом рассек разложившуюся плоть, голова мертвеца отлетела, черная жидкость брызнула на пыльную землю. Но Гилен уже шагнул вперед, не прерывая движения, будто это был не первый удар, а лишь начало долгого, отточенного годами танца.
Это не был бой. Это было высшее искусство смерти. Шаг влево — меч скользнул горизонтально, описывая идеальную линию. Три некротвари замерли, затем их верхние половины медленно соскользли с нижних, словно подрезанные стебли травы.
Плавный поворот — клинок, мгновение назад опущенный к земле в позиции "Железной Реки", внезапно взметнулся вверх, отсекая десятки когтистых рук, тянущихся к развевающемуся плащу. Отрубленные конечности закружились в воздухе, как осенние листья.
Прыжок назад, едва уловимый, почти невесомый — и тут же молниеносный выпад, острие меча точно входит в глазницу очередного монстра, пронзая гнилой череп с хрустом ломающегося пергамента.
Каждое его движение плавно перетекало в следующее, образуя непрерывный поток смерти. Он не просто убивал — он дирижировал симфонией уничтожения, где каждый шаг был продолжением предыдущего, а каждый удар — началом нового. Его тело двигалось с неестественной грацией, будто не подчиняясь законам физики, а меч сверкал в лунном свете, оставляя за собой серебристые шлейфы, как кисть художника на темном холсте.
Это было одновременно прекрасно и ужасающе — как смерч, несущий разрушение, но завораживающий своей мощью.
Охрана каравана стояли, следя за этим танцем Лунного Серпа и Железной Реки. Сначала они застыли, потрясённые. Охранники смотрели широко раскрытыми глазами, их пальцы непроизвольно разжимались, выпуская оружие. Потом старший охранник, человек с лицом, изборожденным шрамами, прохрипел, с трудом находя голос: