"Они измотаны. А я — нет".
Но демонстрировать это было бы глупо. Слишком заметно. Слишком... неестественно. Гилен намеренно замедлил шаги, слегка сгорбил плечи, позволив плащу обвиснуть — точная копия усталой походки остальных охранников. Его движения потеряли привычную грацию, став более тяжелыми, человеческими.
Миара заметила его первой, когда он подошел к их повозке. Ее глаза — теплые, как осенний мед — встретились с его взглядом, а затем быстро перешли к деду, передавая немой вопрос. Старик хмыкнул, почесал щетинистый подбородок, но в конце концов кивнул, словно смиряясь с неизбежным.
— Спасибо. — Его голос, обычно грубый как наждак, сейчас звучал искренне. — Марик.
Он протянул руку — ладонь, исчерченную глубокими морщинами и шрамами, мозолистую от десятилетий работы с деревом и кожей. Рубин пожал ее, слегка наклонив голову. Его собственные пальцы — длинные, без единой мозоли — выглядели чужими на фоне трудовых рук старика.
— Гилен.
Он прекрасно знал, что они уже запомнили его имя. Но формальности — это лишний повод не вызывать вопросов, еще один слой маскировки. Марик задумался на мгновение, его взгляд скользнул к внучке, затем к небу, словно ища там ответа. В конце концов он тихо вздохнул — звук, похожий на шелест старой бумаги.
— Моя лавка — в торговых кварталах. — Он провел рукой по усам, привычным жестом взвешивая каждое следующее слово. — Буду рад видеть тебя в гостях. Простого "спасибо" ведь явно будет маловато.
Миара вспыхнула, как солнце после дождя. Ее глаза засияли, а руки взметнулись в радостном жесте.
— О, я приготовлю лучший обед! — ее голос звенел, как колокольчики. — У нас есть копчёная рыба с лимонным соусом, который делают только в Альдерсгейме, свежий хлеб из пекарни старого Гаррета — он стоит у Восточных ворот, пахнет корицей и медом даже с улицы! А еще... — она запнулась, смущенно покраснев, но тут же продолжила: — У нас есть терраса на крыше. Оттуда видно весь город — и Золотые шпили храмов, и базарную площадь с ее разноцветными палатками! Я... я могу показать тебе лучшие места, если хочешь. Там есть лавка, где продают книги с движущимися картинками, и фонтан, где по вечерам собираются музыканты...
Она говорила быстро, с восторгом ребенка, показывающего свою самую дорогую игрушку. Ее пальцы рисовали в воздухе очертания города, а глаза светились такой искренней радостью, что даже Гилен почувствовал что-то странное в груди. Он слегка приподнял бровь — единственный признак удивления, который он себе позволял.
"Странно. Ещё вчера она боялась даже подойти. Смертные... такие интересные".
В его мыслях промелькнуло сравнение — как быстро меняется их настроение, как легко они переходят от страха к доверию. Как хрупки. Как... живые.
Он кивнул, на этот раз чуть более выразительно:
— Приду.
Обновлённый Исток Крови раскрывал перед Гиленом мир в новых деталях. Аура того самого стражника с колчаном - худощавого, с вечно нахмуренными бровями - мерцала нервными всполохами. Нетерпение, осторожность, и что-то ещё, что он отчаянно пытался скрыть под маской равнодушия. Его пальцы то и дело постукивали по колчану, выдавая внутреннее напряжение.
"Он что-то знает".
Гилен без лишних движений подошёл к нему, остановившись в шаге - достаточно близко, чтобы почувствовать запах пота и кожи, но не нарушая личного пространства.
— Ты пялишься. — Его голос звучал ровно, как поверхность лесного озера в безветренный день. — Хочешь что-то сказать?
Ни угрозы, ни дружелюбия - просто констатация факта. Стражник резко оглянулся - большинство стражи уже спали, свернувшись у потухающих костров. Лишь пара человек лениво копошилась у повозок, слишком далеко, чтобы услышать.
— Можно поговорить? — прошептал он, губы едва шевелились. — Но не здесь, отойдем?..
Гилен молча кивнул, и они отошли к опушке, где тень высокого дуба скрывала их от любопытных глаз. Ветви дерева шелестели над головой, словно предостерегая.
— Я видел объявления в Солнечном Причале. — Слова вырывались наружу, будто он боялся, что их перехватят. — Там обещали золото за информацию о... ну, о том, кто похож на тебя.
Тишина повисла между ними, густая, как предгрозовой воздух.
— Но я не стукач. — Он провел языком по пересохшим губам. — Здесь хорошие люди, и я не хочу для них проблем. Я промолчу.
Пауза стала длиннее. Где-то вдалеке заухал филин, будто задавая неудобный вопрос. Стражник нервно сглотнул, его пальцы сжали край плаща.
— Это правда, что говорят про Аль-Дейм? — Он едва не поперхнулся собственным вопросом.
Гилен медленно опустил очки на кончик носа. В рассветных лучах его рубиновые глаза вспыхнули, как две капли свежей крови на снегу, наполненные странным внутренним свечением.
— Да.
Одного слова хватило. Оно повисло в воздухе, тяжелое и окончательное, как приговор.
Затем он плавным движением вернул очки на место, поправил шляпу, отбрасывающую тень на лицо, и развернулся, направляясь к повозке Миары, оставляя за спиной дрожащего стражника.
Спустя несколько дней караван прибыл к месту назначения. Город Альдерсгейм вздымался перед ними как мираж, сотканный из золота и стали, ослепительный и невозможный. Вокруг него высились стены из черного базальта, отполированного до зеркального блеска, по которым бежали золотые магические узоры — живые, пульсирующие светом. Каждый шпиль, каждый купол сверкал в лучах полуденного солнца: лазурные храмы, алые дворцы, изумрудные башни — будто неведомый великан рассыпал по горизонту драгоценные камни.
У ворот стояла стража в лакированных доспехах, каждый доспех — произведение искусства с тончайшей гравировкой. Их оружие светилось изнутри встроенными рунами, даже простой солдат здесь выглядел богаче провинциального барона. Воздух гудел, как гигантский улей: голоса торговцев, звон монет, скрип повозок, гул махин, доносящийся из глубины города — все сливалось в единый мощный аккорд жизни мегаполиса.
Толстый купец, его кафтан расшитый серебряными нитями, с трудом вылез из позолоченной кареты. Он лениво махнул рукой, и один из стражников поднес Гилену кожаный кошель, туго набитый монетами.
— Ты неплохо держался, — купец окинул Гилена снисходительным взглядом, будто рассматривал породистого жеребца. — Я плачу щедро тем, кто мне служит. — Он жестом очертил горизонт: — Отдельный домик у поместья. Слуги. Золото. Всё, что пожелает твоя душа, наемник.
Гилен взял кошель, ощутил его вес — явно тяжелее обещанного — и без эмоций ответил:
— Не заинтересован.
Развернулся, чтобы уйти. Охрана купца инстинктивно шагнула вперед, но замерла, встретившись с его взглядом — черные очки скрывали глаза, но не ледяную угрозу, исходящую от всей его фигуры. Они отступили, вспомнив, как этот человек в одиночку выкосил полчище некротварей.
Миара подбежала, но в последний момент сбавила шаг, словно боясь показаться слишком навязчивой. Ее пальцы нервно теребили край платья.
— Вот... — она протянула аккуратный сверток, перевязанный лентой. — На дорогу. Там копченая оленина, хлеб с тмином, и... — она запнулась, покраснела, — мы будем... то есть, я хотела сказать, мы с дедушкой будем ждать.
Марик стоял рядом, его морщинистое лицо было серьезным, но в глазах уже не было прежней враждебности — только усталая мудрость.
Гилен взял сверток, взглянул на нескончаемый поток людей у городских ворот и коротко бросил:
— Зайду.
Миара вспыхнула, как рассветное небо. Ее улыбка озарила все вокруг, а глаза загорелись таким светом, что даже черные стекла очков не смогли его скрыть. Она закусила губу, сдерживая радость, но счастливое волнение выдавали ее дрожащие пальцы и легкий румянец на щеках.
Перед величественными воротами Альдерсгейма кипела пестрая толпа — живой, дышащий организм, состоящий из сотен судеб. Воздух гудел от разноголосицы: тут и брань погонщиков мулов, и смех уличных торговцев, и усталые вздохи крестьян.
Караванщики в потрепанных дорожных плащах с нетерпением постукивали ногами, их загорелые лица покрыты слоем дорожной пыли. Они перебрасывались короткими фразами, поглядывая на стражу — когда же наконец начнется досмотр.
Наемники в потертых, но добротных доспехах с выгравированными гербами гильдий громко переругивались, хвастаясь недавними подвигами. Один, с перевязанным глазом, размахивал руками, демонстрируя, как он "разрубил того тролля пополам одним ударом".
Крестьяне с телегами, доверху груженными мешками зерна и бочонками яблочного сидра, робко жались к стенам. Их загрубевшие пальцы нервно теребили веревки, крепящие груз — видно было, как они боятся случайно задеть кого-то важного.
Авантюристы всех мастей терпеливо ждали своей очереди. Загорелый эльфийский следопыт, его длинные волосы заплетены в боевые косы, лениво попивал эль из походной фляги. Рядом угрюмый дварф с татуировками рудокопов на мощных руках мрачно ковырял ножом в деревянной кружке.
Здесь же толклись торговцы-одиночки с перекинутыми через плечо лотками, бродячие артисты с дрессированными огненными лисами, и подозрительные типы в глубоких капюшонах, явно предпочитающие оставаться незамеченными.
Спустя несколько часов томительного ожидания Гилен наконец подошел к воротам. Стража работала четко, как хорошо отлаженный механизм. Главный досмотровый артефакт — металлический диск с пульсирующими в центре рунами — излучал мягкое голубое сияние.
Гилен мгновенно считал код устройства:
[Обнаружение скрытого][Развеивание иллюзий][Распознавание маскировки]
Когда артефакт поднесли к нему, он почувствовал легкое покалывание на коже — будто сотни невидимых иголок на мгновение коснулись его ауры. Но ничего не произошло.
"Интересно... В любом случае мне бояться нечего, иллюзий и маскировки на мне нет"
Стражник, мужчина с орлиным носом и бледным шрамом на щеке, кивнул и небрежно махнул рукой, пропуская его внутрь.
Город поразил его с первых же шагов. Дома здесь не просто строили — их творили. Каждый фасад был произведением искусства: резные дубовые балконы с фигурками мифических существ, витражи, переливающиеся всеми цветами радуги, живые вьющиеся растения, которые по магическому велению оплетали стены, создавая причудливые узоры.