Через пять минут они уже стояли у входа в городскую баню - массивное деревянное здание, откуда валил густой пар, смешиваясь с запахами трав и щелочного мыла. Над дверью скрипела вывеска с изображением таза и веника.
— Отдай одежду. И мойся, — приказал Гилен, перебрасывая банщику пару медяков.
Карлос вдруг оживился, как загнанный зверек, забился в истерике:— Нет-нет-нет! — его голос взлетел до визгливых ноток. — Карлос не хочет! Вода — зло! Она смывает удачу, силу, дух охотника!
Гилен даже не удостоил это возражение ответом. Одним плавным движением он схватил карлика за воротник грязной рубахи и буквально зашвырнул под струи ледяной воды. Тот забился, завопил, плевался, но железная хватка не ослабевала. Вода сначала текла черными ручьями, смывая слои грязи и копоти, пока наконец не стала прозрачной.
Теперь от обоих пахло грубым хозяйственным мылом и мятой, которую щедро сыпали в воду банщики. Карлос стоял, понуро свесив голову, и нюхал свою руку с выражением глубочайшего отвращения.
— Карлос теперь пахнет как баба на выданье! — хныкал он, шмыгая покрасневшим носом. — Где мужественный дух? Где запах опасности, перед которым дрожали враги?!
Гилен усмехнулся, поправляя свежевыстиранный плащ:— Это начало маскировки.
Его критический взгляд скользнул по карлику, оценивая перемены. Чистая, хоть и поношенная, одежда, вымытые волосы, даже ногти теперь не напоминали когти хищной птицы.
— Сойдешь за хоббита, — заключил он. — Но нужна маска — скроет твои... особенности. — Он кивнул в сторону выдающихся клыков. — И шапка — спрячет эти зелёные волосы. Хотя... — Гилен прищурился, — их можно и покрасить в приличный цвет...
Карлос замотал головой с такой силой, что мокрые пряди шлепали его по щекам:— Нет-нет-нет! Шапку наденет! Самую лучшую! Только не красить! — Он судорожно сглотнул, представляя, видимо, как его драгоценные зеленые волосы превращаются в какой-нибудь постыдный каштановый цвет.
За это время холодный наблюдатель успел составить досье на своего нового подопечного. Когда Карлос не притворялся жалкой размазней, его движения обретали змеиную грацию - он мог бесшумно проскользнуть в щель, куда не пролезла бы даже кошка, взобраться по отвесной стене, цепляясь пальцами за малейшие выступы, как какой-то демонический геккон.
Его выдержка тоже впечатляла - он мог замереть в одной позе на часы, не моргнув глазом, или задерживать дыхание на нечеловеческие пять минут, превращаясь в живую статую. Идеальный лазутчик, если бы не одно "но"...
Аппетит. Этот проклятый навык "Пожирания" требовал постоянной подпитки. Гилен заметил, как глаза карлика дико блестят при виде каждого прохожего, как слюнные железы работают при запахе крови. Чем сильнее жертва - тем больше он получал. И это... это могло стать проблемой.
Дым от очага клубился под черными балками потолка, смешиваясь с ароматами жареного мяса и хмельного эля. Гилен сидел в углу, в самом темном месте зала, где свет факелов едва достигал его лица. Его длинные пальцы методично отламывали куски от поджаренного кабана — золотистая корочка хрустела, обнажая сочную розовую мякоть. Каждое движение было точным, почти ритуальным. Он запивал еду странным шипучим напитком цвета темной вишни, в котором пузырьки искрились, как звезды в ночном небе.
Со стороны могло показаться, что этот странный человек решил в одиночку справиться с целым зверем — мясо исчезало с тарелки с пугающей скоростью. Никто не видел, как под столом невидимый карлик с жадностью пожирал огромные куски, его крошечные ручонки хватали мясо, а острые зубки рвали его с животной яростью. Временами слышалось тихое чавканье и довольное похрюкивание. Гилен лишь вздыхал, но продолжал платить — его кошель заметно похудел, но это было лучше, чем отпускать голодного Карлоса на охоту за случайными прохожими.
Когда последняя косточка была обглодана до блеска, а тарелки сияли пустотой, из-под стола донесся тихий икотный шепот:— Карлос мог бы еще... может, десерт? — голос карлика дрожал от надежды, но Гилен лишь отодвинул пустую кружку и встал, решительно проигнорировав эту просьбу.
Тропа сужалась, уступая место густому подлеску. Ветви цеплялись за одежду, словно пытаясь удержать незваных гостей. Лунный свет едва пробивался сквозь плотный полог листьев, рисуя на земле причудливые узоры. Карлос, теперь уже видимый, плелся следом, потирая округлившийся живот и облизывая губы.
— Никогда еще не ел так вкусно... — ностальгически бормотал он, его глаза блестели в темноте, как у сытого кота. — В последний раз такое мясо Карлос кушал... — он задумался, перебирая в памяти годы, проведенные в подземельях, — может, никогда.
Гилен не отвечал. Его рубиновые глаза, светящиеся в полутьме, методично сканировали окрестности, выискивая подходящую добычу. Уши улавливали каждый шорох — треск ветки, шелест листьев, далекий вой лесного зверя. Он шел беззвучно, как тень, а за ним топал довольный, но все еще жадный до новых впечатлений карлик.
Через два часа они вышли на поляну, освещенную холодным лунным светом. Валуны, разбросанные по кругу, напоминали древние руины забытого храма. Между ними ползали четырнадцать каменных многоножек — их сегментированные тела, покрытые минеральной броней, звенели при движении, как доспехи рыцарского отряда. Каждая была размером с крупную собаку, а их мандибулы (верхние горизонтальные челюсти) щелкали, перемалывая случайные камни в мелкую крошку.
Гилен остановился на краю поляны, его взгляд скользнул от монстров к Карлосу и обратно. Карлос съежился, его пальцы судорожно сжали рукоять кинжала. Глаза карлика бегали от одной сколопендры к другой, подсчитывая шансы.
— Выдержишь бой хотя бы с одной? — спросил Гилен, его голос звучал спокойно, но в нем чувствовался вызов.
Карлос облизнул пересохшие губы, его взгляд на мгновение задержался на ближайшей многоножке, которая как раз перемалывала небольшой валун.— Карлос... может замедлить их, — прошептал он, пальцы его дрожали, но в глазах загорелся знакомый хищный блеск. — Иллюзии создать. Свои копии. — Он нервно лизнул лезвие кинжала, оставив на металле ядовитую пленку. — Может... даже убить кого-то.
Гилен хмыкнул, уголок его рта дрогнул в подобии улыбки.— Проверим, — сказал он и сделал шаг назад, предоставляя карлику сцену.
Лунный свет дрожал на застывших валунах, когда Гилен медленно поднял руку. Из кончиков его пальцев вытянулись Кровавые Когти — темно-алые, почти черные в этом свете, они удлинились до пятнадцати сантиметров, сверкая влажным блеском. Каждый коготь был идеальным оружием - изогнутый, как серп луны, с мельчайшими зазубринами по внутреннему краю.
— Каждый получает только то, что убьёт сам, — его голос прозвучал холоднее зимнего ветра. Рубиновые глаза скользнули к Карлосу, фиксируя каждый микродвижение карлика.
Затем — молниеносный удар. Когти вонзились в ближайший валун с хрустом ломающихся костей. Камень треснул пополам, грохот эхом разнесся по спящему лесу, вспугнув стаю ночных птиц.
Реакция последовала мгновенно. Каменные сегменты сколопендр заскрежетали, как мечи в ножнах. Их черные глаза-бусины сверкнули в темноте, отражая лунный свет. Разом, с устрашающей синхронностью, вся группа ринулась в атаку — их многочисленные ножки стучали по камням, создавая жуткую какофонию.
Карлос исчез так резко, что воздух дрогнул на месте его исчезновения. Лишь легкое мерцание, подобное мареву над раскаленными камнями, выдавало его присутствие.
Вокруг поляны затанцевали иллюзии — шесть точных копий карлика, каждая с оскаленными зубами и сверкающими кинжалами. Они метались, перебегали, сбивая с толку членистоногих хищников.
Настоящий Карлос нанес первый удар - его ядовитое лезвие блеснуло в лунном свете, вонзаясь в узкую перепонку между каменными сегментами. Но...— Черт! — его шепот полз по поляне, когда клинок со скрежетом соскользнул с неожиданно твердой брони. Одна из сколопендр развернулась с неожиданной ловкостью, ее мандибулы щелкнули в сантиметре от его ноги. Только сверхъестественная гибкость спасла карлика от потери конечности.
Гилен же двигался с пугающей грацией. Каждый его шаг был выверен, каждый взмах когтей — смертоносен. Они вонзались точно в сочленения, разрывая перепонки и вырывая целые сегменты брони. Казалось, он знал строение этих существ лучше, чем они сами — ни один удар не был потрачен впустую.
Одиннадцать сколопендр пали за считанные минуты, их тела корчились в последних судорогах, выпуская густую серую жидкость. Карлосу удалось справиться лишь с тремя - и только потому, что Гилен намеренно оттеснил их в его сторону, давая шанс проявить себя.
Тишину поляны разорвал голос Гилена:— Хар-Гаал.
Словно в ответ на древнее заклинание, кровь убитых им сколопендр вздыбилась. Серые струйки поднялись в воздух, извиваясь, как живые, и влились в Кровавый Туман, который уже клубился вокруг Гилена. Трупы мгновенно иссохли, их панцири рассыпались в мелкий прах, похожий на измельченный известняк.
Карлос наблюдал за этим, его глаза расширились до предела, отражая кровавые отблески. Грязные пальцы судорожно сжимали кинжал.
— Карлос тоже... когда-нибудь... так сможет... — его шепот был полон одновременно восторга и первобытного ужаса.
Он подполз к одной из своих жертв и начал ковырять кинжалом в хитине, пытаясь добраться до мяса.
Запах ударил в нос еще до первого укуса - кислый, гнилостный, с явственным привкусом минералов и чего-то металлического. Карлос поморщился, его лицо скривилось в гримасе отвращения.
Первый кусок едва не вылетел обратно — мясо оказалось волокнистым, с неприятной слизистой текстурой. Он сглотнул, чувствуя, как по щекам текут слезы. Второй кусок пошел легче — карлик зажмурился и проглотил его почти не жуя. К третьему он уже привык — лишь слегка морщился, перекатывая пищу во рту.
Вскоре он погрузился в процесс полностью — чавкал, урчал, облизывал пальцы, покрытые серой слизью. Его глаза блестели в темноте, отражая лунный свет, как у настоящего хищника.