— Но у нас есть общий враг — Чёрная Хворь. — Король наклонился вперед, его тень накрыла клетку. — Ты видел её вблизи?
Гилен лениво откинулся назад, его поза была настолько расслабленной, что казалось - он сидит не в заточении перед разгневанным монархом, а в уютной таверне за кружкой эля. Его пальцы постукивали по колену в неторопливом ритме.
— Нет, но слышал об этом не то проклятии, не то нечто большем, — его голос звучал задумчиво. — Серый туман, шепчущий на языке, которого не должно быть в этом мире. — Он внезапно усмехнулся. — Но ты хочешь не рассказов — ты хочешь, чтобы я туда пошел.
Бальдрик резко выпрямился, его глаза вспыхнули синим огнем.
— Именно! — его голос загремел, но тут же смягчился. — Экспедиция уже готовится. Лучшие маги Конклава, алхимики, даже несколько из Девяти Героев согласились.
Он шагнул ближе к клетке, его дыхание стало чаще.
— С твоими знаниями... мы могли бы нанести удар в самое сердце Тьмы.
Гилен усмехнулся, его пальцы замерли на колене.
— Звучит как славная смерть, — его голос был ироничным. — Но я не Герой, король. И не оружие в твоих руках.
Король стиснул зубы, его челюсть напряглась, но он продолжил ровным тоном:
— Ты прав. Но подумай — если Хворь разрастётся, не останется ни Альдерсгейма, ни Аль-Дейма, ни даже этого трона. Его голос стал тише, почти интимным. — Ты будешь сидеть среди своих руин, единственный выживший в мёртвом мире.
Гилен поднял бровь, в его глазах вспыхнул искренний интерес.
— Драматично. Но что ты предложишь взамен? Помимо "славной смерти"?
Бальдрик глубоко вдохнул, его грудь поднялась под тяжелой мантией. Он словно готовился к удару, который мог разрушить его гордость.
— Свободу. Полное помилование. Доступ к архивам Конклава — там есть записи, которых нет даже у меня.
Рубиновый задумался, его пальцы снова начали постукивать по колену. Потом он покачал головой, его улыбка стала чуть шире.
— Интересно. Но недостаточно.
Король внезапно ухмыльнулся — жестко, без веселья. Его рука резким движением откинула складки мантии.
— Тогда последний аргумент. — Его голос стал тише, но от этого только опаснее. — "Пламенный Щит" уже согласился на экспедицию. Узнав, что их бывший сотоварищ в беде... они даже не торговались.
Гилен замер. Его глаза сузились, в них мелькнуло что-то неожиданное — тревога?
— Все пятеро? — его голос потерял обычную иронию.
Бальдрик кивнул, его ухмылка стала шире.
— Все они. Торин, тот могучий воитель, сказал, что если один из них в беде, то и все они. — Король наклонился вперед. — У тебя хорошие друзья, парень. Они, кстати, первые и записались.
Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Гилен закрыл глаза, его пальцы сжались в кулаки. Когда он снова открыл их, в рубиновых глазах читалось решение.
— Когда выступаем? — спросил он просто.
Бальдрик откинулся назад, удовлетворение разлилось по его лицу.
— Завтра на рассвете.
Гилен потянулся с кошачьей грацией, позвонки хрустнули один за другим, будто он действительно только что пробудился от многовекового сна. Его пальцы коснулись треснувших очков, медленно сняв их с переносицы.
— Кстати, мне бы не помешал новый головной убор, — голос его звучал лениво, но в глубине рубиновых глаз мерцал холодный расчет. — И очки — эти немного треснули. — Он демонстративно повернул голову к свету, чтоб тонкая паутинка трещин на линзе стала лучше видна. — А ещё лучше — глазные линзы. Если такие найдутся.
Бальдрик нахмурился, его брови сошлись в жесткой складке. Королевские пальцы сжали рукоять скипетра, когда он изучающе вглядывался в лицо пленника.
— Зачем тебе это?
Гилен медленно, почти театрально, подвинул очки на переносицу — и в этот миг за стеклами рубиновые зрачки вспыхнули кровавым светом, будто два раскалённых угля в пепле ночи. Свет пульсировал в такт его дыханию, отбрасывая зловещие блики на каменные стены.
Король непроизвольно отшатнулся, его сапог глухо стукнул о плиту. Но уже в следующее мгновение он выпрямился, сжав челюсть — железная воля взяла верх над инстинктом.
— Будут тебе и линзы, и очки, — сквозь зубы процедил он, разворачиваясь так резко, что волчьи когти на мантии зазвенели. Дверь захлопнулась за ним, оставив Гилена в одиночестве среди пустого тронного зала, где лишь эхо хранило следы недавней бури страстей.
Только когда шаги за дверью окончательно затихли, Гилен провёл указательным пальцем по внутренней стенке клетки. Его ноготь, неожиданно острый, вывел кровавый символ на холодном металле.
Руны вспыхнули алым, зашипели, будто раскалённое железо в воде — и вдруг вся клетка сжалась, скрипя и ломаясь, превращаясь обратно в тот самый маленький чёрный куб.
Гилен поднял его, перекатывая в ладонях, изучая каждый миллиметр поверхности. Его пальцы скользнули по граням, переписывая несколько символов — старые руны вернулись на место под его прикосновением.
"На всякий случай", — промелькнуло в его мыслях, когда он вернул артефакт в исходное состояние, оставив на нём едва заметный кровавый отпечаток.
Двери распахнулись с такой силой, что древние петли взвыли в протесте. В зал ворвалась королевская гвардия — дюжина бойцов в серебристых латах с гербом Аргентайна, их мечи уже наполовину извлечены из ножен.
Увидев Гилена, свободно стоящего посреди зала, они замерли в совершенном единстве — двенадцать клинков зазвенели, покидая ножны, двенадцать пар глаз расширились в идентичном ужасе.
Но прежде чем первый удар мог быть нанесён, из-за их спин раздался насмешливый голос:
— Опустите мечи, господа!
Из рядов придворных выступил франтоватый мужчина в камзоле, расшитом столь затейливо, что узоры рябили в глазах. Его улыбка сверкнула слишком белыми зубами, а трость с драгоценным набалдашником постукивала по плитам в ритме невидимой мелодии.
— Отныне это не пленник, а почётный гость Его Величества! — Он совершил театральный поклон, перо на шляпе описало изящную дугу. — И, что важнее, участник завтрашней экспедиции в Чёрную Хворь.
Гилен молча протянул ему чёрный куб, его лицо оставалось невозмутимым, но в уголках губ пряталась тень усмешки.
— Ужин предпочитаю горячим.
Франт радостно схватил артефакт, будто это был драгоценный подарок, а не орудие недавнего заточения, и кивнул гвардейцам.
— Проводите господина в его покои! И чтобы ужин был — как он любит! — Его трость описала в воздухе замысловатый знак, словно ставя точку в этом представлении.
Комната оказалась небольшой, но удивительно уютной после каменного мешка Ямы — кровать с пухлыми одеялами, стол, заваленный бумагами и чернильными приборами, даже кувшин вина на резной тумбочке, от которого веяло терпким ароматом спелых ягод.
Гилен сел на край кровати, снял треснувшие очки и закрыл глаза. Его пальцы сами собой потянулись к переносице, потёр её. Затем вернул очки на место.
"Завтра — путешествие к Черной Хвори. Ровно то, что мне было нужно. Наконец-то я узнаю, что это такое".
Мысль текла медленно, как густое масло.
"А сегодня... надо разобраться с "Пламенным Щитом". Почему отправились за мной? Теперь выглядит так, будто я согласился из-за них".
Гилен вышел из своих покоев, и даже воздух вокруг него, казалось, изменился — стал плотнее, насыщеннее, словно сама реальность натянулась, как струна перед выстрелом.
Широкополая черная шляпа с низко опущенными полями скрывала верхнюю часть лица, оставляя видимыми лишь губы — тонкие, с едва заметной усмешкой. Под ней — качественные линзы, превратившие его рубиновые глаза в обычные светло-карие, безжизненные, как усталый взгляд путника после долгой дороги. Новый плащ из плотной ткани, обработанной алхимическими составами, развевался за спиной, шелестя, словно крылья ворона. Рюкзак, наполненный дорожными принадлежностями, слегка постукивал при ходьбе — металлические флаконы, инструменты, что-то ещё, упакованное с аккуратностью хирурга.
"Огниво, специи, набор для ухода за оружием... Король не поскупился".
У дверей его ждал слуга — юноша в ливрее с гербом Аргентайна, его пальцы нервно перебирали край одежды. Увидев Гилена, он низко поклонился, почти касаясь пальцами пола.
— Господин, позвольте проводить вас к отрядам Героев.
Гилен кивнул, и они двинулись по коридорам замка, где тени от факелов плясали на стенах, как призраки.
— Кто из Девяти отправится в рейд? — спросил он, разглядывая узоры на стенах — древние фрески с битвами, победами, поражениями.
Слуга оживился, его голос дрожал от благоговения:
— Лираэль Бездонный Взгляд! Её стрелы стирают память о жертве... Ренар Последний Алхимик — он видит состав всего сущего и может превращать материю во что-то иное!
Он замолчал, затем почти шёпотом добавил:
— И... наш Защитник. Альрик Железный Крест лично возглавит экспедицию.
Гилен чуть скривил губы под шляпой.
"Значит, король не шутил насчёт серьёзности миссии".
Гилен переступил порог и остановился, впервые за долгое время ощутив тяжесть настоящего величия архитектуры.
Черные базальтовые шпили замка вонзались в небо, словно клыки древнего исполина, готового проглотить солнце. Руны, высеченные в камне, мерцали синим даже при дневном свете, наполняя воздух запахом озона и старых заклятий — терпким, как кровь, и холодным, как лёд. Монументальные ступени, отполированные тысячами ног, вели вниз, к площади, где уже кипела жизнь — гул голосов, звон доспехов, ржание лошадей, сливавшиеся в мощный, живой рёв.
Холодный ветер с севера резал кожу, неся с собой аромат сосновых смол и дальнего льда. Гилен осмотрелся.
Эльфы с луками из черного дерева, их тени скользили по земле, будто не касаясь её. Орки в шкурах троллей, их желтые глаза сверкали из-под нависших бровей. Гномы с рунными топорами, бороды заплетены в стальные кольчуги. Люди в доспехах всех мастей — от полированной стали до мифриловых пластин, сверкающих, как лунный свет.
Но главное — две ауры, яркие, как маяки в тумане. Лираэль Бездонный Взгляд стояла неподвижно, словно статуя из голубого мрамора. Высокая, почти бесплотная эльфийка с кожей цвета лунного света. Длинные серебряные волосы, заплетённые в сложные узлы, похо