жие на магические символы. Глаза — без зрачков, просто две бездны, в которых пульсировала синева. Лук за спиной — чёрный, как ночь, с рунами, которые мерцали, словно звёзды.
Вокруг неё строем стояли золотые наёмники — эльфы-лучники в лёгких кожаных доспехах, их лица были холодны и бесстрастны.
Ренар Последний Алхимик ёрзал на месте, будто не мог усидеть. Худой, сгорбленный старик в плаще, покрытом пятнами от зелий. Глаза — жёлтые, как у совы, бегающие, жадные. Пальцы — длинные, костлявые, с ногтями, испачканными в чём-то фиолетовом. На поясе — дюжина колб, в которых переливались жидкости всех цветов радуги.
Его отряд — мифриловые алхимики в масках и перчатках, их доспехи больше походили на лабораторные халаты, чем на боевую экипировку.
Слуга подтолкнул Гилена вперёд, к отряду Альрика — двести человек, отборных наемников серебряных, золотых и мифриловых рангов.
— Господин... это капитан Гаррик. Он... э... объяснит вам всё.
Слуга поклонился и побежал обратно, но не удержался — обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на Героев.
Капитан Гаррик — коренастый мужчина со шрамом через левый глаз — кивнул Гилену. Его голос был хриплым, как скрип двери в заброшенной крепости.
— Готовься. Скоро начнём грузиться. Поступаешь в моё командование, мы будем в том отряде. Не в основных силах, где бойцы получше. Но и мы не пальцем деланы!
Он прищурился, изучая Гилена.
— Мне сказали, что ты можешь что-то знать, так что поговорим уже на корабле.
Гилен улыбнулся.
"О, мы обязательно поговорим".
Рубин заметил знакомые ауры еще издалека — пять оттенков, пять характеров, пять судеб, сплетённых воедино.
Он подошел ближе, и Торин Ураган первым поднял голову, его чёрные брови сдвинулись в тяжёлой складке, словно тучи перед бурей. Варрик тут же нахмурился, его золотые глаза вспыхнули, будто в них зародилась ярость, готовая вырваться наружу. Арнольд, как всегда, ухмыльнулся, но пальцы его непроизвольно сжали рукояти кинжалов — привычка, от которой не избавиться даже среди своих. Эсмеральда застыла, холодная, как лезвие, её взгляд был острым и недоверчивым. Лирия же прижалась к Арнольду, словно ища защиты, её пальцы дрожали, но она не позволяла себе отступить.
— Мы слышали о случившемся, — Торин проговорил низко, голос его гудел, как далёкий гром. — Что из этого правда?
Гилен пожал плечами, его глаза скользнули по каждому из них, будто взвешивая, сколько правды они смогут вынести.
— Это не имеет значения. Нет нужды обсуждать это перед походом.
Он сделал паузу, давая словам остыть в воздухе, а затем продолжил, его голос стал тише, но от этого только весомее:
— Каждое моё решение — не случайность. Не спонтанность. За каждым стоит расчёт, за каждым — причина. Я не разрушаю просто так. Не выпускаю Тьму без цели. И если уж я согласился на эту экспедицию, значит, в этом есть смысл. Для меня. Для вас. Возможно, даже для этого мира. Так что не тратьте силы на вопросы, на которые я не дам вам ответа. Лучше сохраните их для Чёрной Хвори — она потребует всего, что у вас есть.
Реакции были разными: Торин стиснул зубы, но кивнул — солдат понимал стратегию, даже если она была ему не до конца ясна. Варрик зарычал, но не стал спорить — даже он чувствовал вес этих слов, их неоспоримую правду. Арнольд усмехнулся, но глаза его сузились — он оценивал, а не шутил, его ум уже просчитывал возможные варианты. Эсмеральда не изменилась в лице, но пальцы её сжали рукоять меча — аристократка не доверяла, но и не решалась бросить вызов. Лирия вздохнула, но не сказала ни слова — она боялась, но не хотела показывать этого, её губы сжались в тонкую линию.
Спустя полчаса — после обсуждения маршрутов, проверки снаряжения и последних наставлений — Гаррик рявкнул команду:
— Погрузка! Корабли ждут!
Отряды разошлись — каждый к своему судну, и вскоре площадь опустела, оставив лишь эхо шагов да лёгкий ветер, несущий запах моря.
Три величественных корабля, словно изваяния из древних легенд, замерли в ожидании — воплощение славы и доблести тех воинов, чьё возвращение ожидалось с трепетом и надеждой:
"Корабль Дракона" — корабль Ренара. Исполинский галеон, чёрный, как ночь, с руническими пушками вдоль бортов. Корпус из дуба, усиленного рунами, непробиваем для обычных снарядов. Палуба усеяна метательными машинами, каждая излучает тусклое фиолетовое свечение, словно готовясь к выстрелу.
"Императорская Гордость" — корабль Лираэль. Гибрид драккара и магического артефакта. Нос украшен резной головой дракона, глаза которой горят синим пламенем. Вместо пушек — рунные метатели, стреляющие зарядами сжатого воздуха, который несёт на себе рунические ядра. Мачты усеяны лучниками в лёгких доспехах, их силуэты чёткими штрихами вырисовываются на фоне неба.
"Морская Цитадель" — флагман Альрика. Трёхмачтовый гигантский каррак целиком отлитый из тёмного металла. Борта покрыты рунами абсорбции — никакая магия не пробьёт их. Палуба — ровная, как площадь, готовая к развёртыванию осадных орудий, её поверхность отполирована до зеркального блеска.
Гилен взошёл на "Морскую Цитадель", "Пламенный Щит" — вместе с ним.
"Морская Цитадель" была не просто кораблем — это был движущийся символ военной мощи Аргентайна, плавучая крепость, чьи стальные бока отражали волны, как зеркало. Каждый дюйм его конструкции дышал холодной, расчетливой эффективностью.
Верхняя палуба широкая, выложенная черным дубом, покрытым рунами против скольжения — даже в самый сильный шторм ноги не теряли опоры. Мачты — три исполинских столба из зачарованного железа, обвитых стальными тросами, натянутыми до звенящего напряжения. На них развевались алые паруса с золотым гербом королевства, трепещущие, как языки пламени.
Капитанский мостик возвышался над всем этим великолепием — конструкция из темного металла, отполированного до зеркального блеска. Именно отсюда Гаррик командовал экипажем, его голос, привыкший перекрывать рев сражений, легко разносился по всей палубе.
Каюты офицеров — тесные, как монашеские кельи, но продуманные до мелочей. Железные койки с кожаными ремнями, складные столы с закрепленными картами и чернильницами. Каждая деталь говорила о том, что здесь живут воины, а не дворяне.
Оружейная пахла маслом и сталью. Стеллажи ломились от арбалетов нового образца, бочки со стрелами стояли аккуратными рядами. Особое место занимали ручные гранаты — стеклянные шары, наполненные алхимическим огнем, мерцающие зловещим зеленым светом.
Склад провизии — царство запахов. Мешки с зерном, бочки солонины, ящики сушеных фруктов. Все упаковано, пересчитано, подготовлено к долгому плаванию.
На нижних палубах царила особая атмосфера — густая смесь запахов кожи, пота и металла. Сотни гамаков висели вплотную друг к другу, образуя подобие гигантского паутинистого гнезда. Фонари с тусклым синим светом — рунные, не требующие масла — создавали призрачное освещение.
Именно сюда провели "Пламенный Щит", где их уже ждали любопытные взгляды десятков наемников.
Капитан нашел Гилена у стенки с картами, где тот вполголоса обсуждал что-то с товарищами. Гаррик подошел, сапоги гулко стучали по металлическому полу.
— Что я должен о тебе знать? — Капитан скрестил руки, шрам на лице подергивался. — Кроме того, что мне уже сказали.
Гилен медленно повернулся, его движения были обманчиво расслабленными.
— На меня не действует ментал. Иллюзии — тоже.
Гаррик хмыкнул, его карие глаза сузились.
— С этим легко справляются артефакты и зелья. Если это всё — я разочарован.
— Это всё, — уголки губ Гилена дрогнули в ухмылке.
Капитан развернулся и ушел, его плащ взметнулся за ним с лёгким пренебрежением.
Торин хмуро кивнул, его массивные плечи напряглись:
— Это кое-что объясняет. Например, как ты заметил тех тварей во время охоты.
Варрик фыркнул, но в его золотых глазах мелькнуло неожиданное уважение.
Арнольд ухмыльнулся во весь рот:
— Значит, когда ты был обычным наёмником, то ты просто притворялся обычным наемником? Браво, старина!
Эсмеральда внешне осталась невозмутимой, но ее пальцы сжали рукоять меча так, что костяшки побелели. Лирия притихла, ее глаза расширились, став похожими на два испуганных озера.
Наемник — двухметровый громила с лицом, изуродованным шрамами, — нарочно задел плечом Гилена, пытаясь сбить его с ног. Но Гилен даже не пошатнулся, будто был высечен из гранита.
— Эй, крыса! — наемник огрызнулся, разворачиваясь. Его дыхание пахло дешевым ромом. — Ты что, специально встал у меня на пути?
Гилен медленно снял очки, убрал их во внутренний карман. Его светло-карие глаза (благодаря линзам) с холодной усмешкой уставились на наглеца.
— Хочешь дуэль? — Гилен развел руки в приглашающем жесте. — Давай прямо здесь. На кулаках. Чтобы не ждать.
Наемник замер. Его глаза метнулись к товарищам — но никто не сделал шага вперед. Тишина между ними стала почти осязаемой, густой, как смола.
Круг сомкнулся с глухим гулом. Наемники всех мастей — золотые ветераны в потертых доспехах, мифриловые элита в сияющих кирасах, простые серебряные с татуировками побед — спрессовались в живую стену. Воздух наполнился хриплыми выкриками, свистом и грохотом сапог по металлическому полу. Кто-то уже размахивал кожаным кошельком, выкрикивая ставки сквозь желтые зубы.
— Десять золотых на новичка! — рявкнул бородач с топором за спиной.— Двадцать на Гарта! Он же громила! — парировала женщина со шрамом через глаз.— Сто против мелкого! — завопил юнец, тут же получив подзатыльник от старшего.
Варрик засмеялся, его огненные волосы взметнулись, когда он швырнул увесистый мешок серебра в центр круга:— Ставлю на Рубина! Он хоть и гад, но бьётся чище королевского монетного двора!
Гилен стоял неподвижно, как статуя, руки свободно опущены вдоль тела. Его взгляд, скользя по массивной фигуре наемника, заставил того невольно поежиться. Алый Взгляд проникал сквозь кожу, высвечивая каждую слабость: старая рана на ребрах — перелом, заживший криво, оставивший уязвимое место. Правое плечо — мощное, но скованное, след недавнего вывиха. Движения — сильные, но прямолинейные, как у всех, кто привык полагаться на грубую силу.